Форум » Общий раздел » ГП: Фикатон по "Другой истории", авторы Снарк и Svengaly, драббл "Бесплодная смоковница" для Rakugan » Ответить

ГП: Фикатон по "Другой истории", авторы Снарк и Svengaly, драббл "Бесплодная смоковница" для Rakugan

Снарк: Фикатон по "Другой истории" http://slashyaoi.fastbb.ru/?1-0-0-00002264-000-0-0-1194474273 Авторы: Снарк&Svengaly Драбблы и арт по заказу читателей Пейринги: разные Слэш, джен 1. "Прикосновения", романтический снупин для Squirry 2. "Бесплодная смоковница", БЛ, джен, драма, для Rakugan

Ответов - 36, стр: 1 2 All

Снарк: Для Squirry которая хотела Северус/Ремус, слэш любого рейтинга без ангста Прикосновения Северус ненавидел, когда его касаются и не любил прикасаться к кому-либо. То есть необходимые прикосновения, которых не избежать, например, при осмотре в больнице, он был готов был терпеть. Но сверх того... Прикосновения с детства связывались с болью, наказанием, с чем-то неприятным. Он терпел дежурные поцелуи матери перед отправкой в школу и столь же быстрые и холодные объятия по приезду и был благодарен, что ей не приходило в голову тискать его. Северус хорошо помнил, как еще на первом году обучения в Хогвартсе он попытался остановить Блэка, размахивающего палочкой, схватив его за руку. Блэк с брезгливейшей из гримас вырвал руку из захвата и стал демонстративно вытирать ее о полу мантии. С тех пор Северус и сам старался ни до кого не дотрагиваться. А у оборотня, казалось, напрочь отсутствует представление о личном пространстве. Люпин бесцеремонно хватал его за руку, легко сжимал пальцы, наклонялся к самому уху, чтобы прошептать что-то, и даже сочувственно проводил по руке или по спине Северуса, когда у того что-то не получалось. Будь на месте Люпина кто-нибудь другой, Северусу ничего не стоило едко осадить наглеца. Но Люпин мог решить, что Северусу он неприятен из-за своей болезни, а он и без того надоел своими стенаниями по этому поводу. Кроме того, Северус совсем не хотел показать, что эти прикосновения стали ему небезразличны. В конце концов, когда кто-то прикасается к тебе не потому, что хочет унизить и не потому, что ты заплатил денег за эти прикосновения, это приятно... в какой-то степени. Совсем чуть-чуть. Сюрпризом для самого Северуса стало то, что он через некоторое время стал замечать, каким, оказывается, липучим был оборотень. Конечно, все называли это дружелюбием, но дружелюбие дружелюбию рознь. Совсем не обязательно обнимать за плечи безмозглую дуру-практикантку, чтобы объяснить ей принцип действия охлаждающих чар. Тем более, что Северус сам ей все объяснил полчаса назад. В окончательное замешательство привела Северуса вспышка гнева, которую он испытал, случайно увидев, как неподобающе долго сжимает Рем обеими руками руку молоденького курьера. Мальчишка что-то расстроенно бубнил, но, увидев Северуса, сразу заткнулся и поспешил вон из комнаты. Чем дальше, тем чаще Северуса стали посещать странные и жаркие фантазии: что случилось бы, если бы он сжал в ответ руку Ремуса, переплел бы пальцы с его пальцами, хоть как-то ответил на эти прикосновения. И ответил бы недвусмысленно. Интересно, могут ли оборотни перекинуться при сильном стрессе не в полнолуние, и что тогда останется от их обидчика? И, самое главное, как потом общаться с Ремом? Всем известно, что Люпин - не гей. Терять единственного друга из-за своего сумасшествия? Ну уж нет! В конце концов, он просто здоровый мужчина, которому не хватает секса, а с этим всегда можно справиться. Несколько раз Северус мотался в Эпплтон в неурочные дни и в одиночестве. Жюли, которая на что только ни насмотрелась за свою жизнь, его особые пожелания не удивляли.

Снарк: Однажды Северусу пришло в голову, что само зелье зависит от фаз луны. Ради того, чтобы проверить свою гипотезу, он не спал ночами, днем выполняя положенный объем работы. Едва увидев его бледно-зеленое лицо, Командор постановил:"Дополнительный отпуск в три дня за счет Министерства". И, зыркнув на Северуса, приоткрывшего было рот для возражения, припечатал: "Принудительно!" Сначала Северус хотел засесть дома за немецкие журналы по зельеварению, но Ремус резонно заметил, что с Командора станется проверить, как выполняется его приказ об отдыхе. В результате они вдвоем отправились на озера. Над головой шумели сосны, в воздухе стоял душный летний запах цветов и смолы. Северус с книгой на коленях устроился в тени, хотя больше смотрел на то, как ленивый шмель ползает по цветку рядом, и как пересекает лист жучек, совершенно бесполезный для зельеварения. Ремус подошел тихо, как и положено зверю, и подбородок его неожиданно оказался на плече зельевара, а гладкая кожа груди на несколько мгновений оказалась прижата к спине Северуса. Сердце его забилось отчаянно, словно горняк, пытающийся выбраться из засыпанного забоя. - Опять алхимия, - разочарованно протянул Ремус, пробежав глазами несколько строк. - А ты что ожидал - романа про любовь? - Северус постарался скрыть свое замешательство. - Признаться, иногда очень хотелось бы увидеть, как ты читаешь про любовь, - неожиданно серьезно ответил Рем. - Ну, я купаться. Он отстранился и легко вскочил на ноги. Момент бы упущен. Северус перевел дыхание. Он попытался сосредоточиться на чтении, но снова потерпел неудачу. Поднялся, отправился побродить по мягкой траве среди сосен, потом повернул к озеру. Деревья расступились, и свет, отражавшийся от поверхности воды, на миг ослепил Северуса, а потом он увидел, что прямо из этого сияния навстречу ему выходит обнаженный Ремус весь в сверкающих капельках, как молодой бог только что родившийся из пены. Сердце Северуса резко подпрыгнуло куда-то вверх, да там и осталось. Спасая от гибели остатки здравомыслия, Снейп развернулся и бросился прочь от озера. Что с ним случилось? Не он ли ежемесячно наблюдал, как Люпин раздевается перед клеткой, а бывало, что и вытаскивал на руках обессиленного трансформацией оборотня. Совершенно голого, кстати. Эти мысли успокаивали, и вскоре Северус счел себя способным вернуться к их вещам, к скатерти с бутербродами и бутылкой легкого вина, аккуратно парившей невысоко над землей. - Так, что тут у нас? – бодро спросил Люпин, плюхнувшись наземь и задевая Северуса голой коленкой. – Я голоден, как волк! - Ты всегда голоден, - ответил Северус, старательно отворачиваясь. - Потому что я здоровый мужчина и веду здоровый образ жизни. Раздевайся, бледная немочь. Ты же не собираешься сидеть под деревом при полном параде? – Люпин перегнулся через плечо Северуса, выбирая самый симпатичный бутерброд и для равновесия прижимаясь к спине несчастного зельевара животом… точнее – животом и тем, что ниже. - Почему бы и нет? – Северус отстранился. - Сходи, искупайся, - предложил Люпин, безжалостно прижимаясь к другу снова и заглядывая ему в глаза. – Природа зовет. Здесь, как в раю – все дышит красотой и невинностью. Северус хотел было отказаться, но внезапно понял, что холодная ванна придется как раз кстати. - Ненавижу невинность, - проскрипел он. – Невинные люди в два счета загонят тебя в гроб, а потом поскребут в затылке над твоей могилой и спросят: «Чего это он?» - Ты прав, - согласился Ремус и непринужденно принялся расстегивать пуговицы на сюртуке Северуса. – Давай помогу, а то ты до вечера будешь собираться. - Я сам, - Северус оттолкнул Люпина и поднялся. Посмотрев на него внизу вверх, Ремус пригубил вино и улыбнулся. От красного вина его губы стали еще ярче. Багряная капля упала на грудь и потекла вниз, оставляя за собой сладкий след, скатилась по плоскому животу и затерялась в темных курчавых волосах. Северус непроизвольно облизнул губы. - Если ты не будешь копаться слишком долго, то я и тебе оставлю немного, - пообещал Люпин. - Чего? – тупо спросил Северус. - Еды, - удивился Люпин. - А. Ну да. Я пошел. Северус благопристойно разделся за кустиками и окунулся в воду, к сожалению, недостаточно холодную: сейчас он предпочел бы крещенскую прорубь этим ласковым, как чьи-то нежные руки, струям, обнимающим его, ласкающим грудь, живот, нежно проводящим по паху… Северус застонал. - Потрясающе, не так ли? Северус резко обернулся, поскользнулся на каменистом дне и окунулся с головой. - Чтоб тебя! – сказал он, вынырнув и отфыркавшись. – Ты же обедал! - Спустился посмотреть, не утонул ли ты. Тебя уже полчаса как нет. - Уже полчаса? – Северус помотал головой. – Черт, придется теперь ходить с мокрыми волосами! А все из-за тебя… отвернись, что ли. - Зачем? - Я выхожу. - Думаешь, я увижу что-то, чего не видел? – ухмыльнулся Ремус. «Может, и не видел», - подумал Северус с беспокойством. Лишь бы снова не встал. Нет, кажется, все в порядке. Он еще раз протер глаза и криво улыбнулся. - Приятная водичка. - Да. Какой же ты… - Люпин смотрел на него в упор, как будто боялся что-то упустить. - Какой?- подозрительно переспросил Северус. - Забавный. С этими мокрыми волосами, - ответил Люпин, но Северусу показалось, что сказать он собирался другое и лишь в последний момент передумал. - Пошли есть. - Постой, я оденусь. - Зачем? Здесь же нет никого, кроме нас. «В этом вся проблема», - мог бы сказать Северус. - Мне неудобно. Я не привык ходить голым. Не то, что некоторые. - Ну, так привыкай, - Ремус взял его за руку. – Пошли, пошли. Не скромничай. Северус покорно последовал за ним. «Это будет прививка», - решил он. – «Я раз и навсегда привыкну к его прикосновениям и пойму, что здесь нет ничего… ничего такого. Да. Никакого подтекста. Вот если бы другой так обнимал меня за талию, так прижимался к моей ноге своим бедром, так сжимал мой локоть, это бы могло что-то значить, но это же Люпин, а он – оборотень, и для него нагота, наверное, естественна, и он просто не понимает, как это может действовать на меня. Тем более, что мои чувства как раз совершенно неестественны. Прав был Блэк. Я урод». - Что-то ты совсем расклеился, - заботливо произнес Люпин над ухом. – Командор поступил правильно, выгнав тебя в отгул. Кажется, эти твои эксперименты совершенно тебя добили. Обопрись на меня. Он обнял Северуса сзади, заставляя прислониться к себе. «Что ты делаешь?! – захотелось заорать Северусу. – «Что ты творишь? Неужели ты не понимаешь, что со мной происходит?!» Руки Люпина, тяжелые, чуть шершавые, лежали на плечах, и исходящее от них тепло сводило Северуса с ума. Вот они слегка сжались, разминая мышцы, и теплое дыхание коснулось шеи Северуса, его влажных волос… В конце концов это было невыносимо. И к черту благоразумие. И будь, что будет. И пусть перегрызет горло и останется без зелья. Северус втянул воздух со звуком, похожим на всхлип, прижался спиной к груди оборотня и откинул голову так, чтобы его щека касалась щеки Рема. А Ремус едва слышно прошептал ему на ухо: - Наконец-то... Час спустя, вывернувшись из объятий Рема, Северус наконец-то озвучил недававшую ему покоя мысль: - Рем, послушай... ты говорил... ну, в общем, ты же говорил, что бываешь... грубоватым во время секса. - Ах, это... - Ремус ласково улыбнулся. - Понимаешь, Север, когда зверь - альфа, то ему просто необходимо быть сильным и свирепым, а когда зверь - бета, такая природная необходимость отпадает. Ты ведь не против побыть... альфой?

sculd:


Marta: Ну и здесь оставлю выражение признательности к авторам :)

Снарк: sculd Marta Вам понравилось? Правда понравилось?

Marta: Снарк Правда-правда!

nedzumi-kun: ну почему, почему этого нет в каноне?! под каноном подразумевается "Другая история"

Katerina: Снарк&Svengaly я помню, что уже где-то читала, но не помню комментила или нет.. Это просто супердраббл, честно))) так тепло и солнечно, высший класс)

Снарк: nedzumi-kun Потому что слэш только пусти - и он поглотит все вокруг Никакой тебе политики, никаких социальных трансформаций - только любовь останется )) Katerina Спасибо! Я рада, что появились с комментариями те люди, которые не часто оставляют отзывы в "Другой истории". Сейчас мы проверим, сколько же у нас на самом деле читателей

Umbridge : Снарк хотя я и не особенно люблю эту пару, но вот прочитала с удовольствием. Все эти прикосновения Никто бы не выдержал. Я уже молчу про описания соснового бора, воздуха, пахнущего смолой. На митку я как будто вернулась в лето

Дония: Все такие хорошие, теплые и живые.

Katerina: Снарк к сожалению я не читаю "Другую историю"

Мия: А вполне возможно, что все это было и в "Другой истории". А Командор подсмотрел...

Снарк: Umbridge Все эти прикосновения Никто бы не выдержал. Это все хитрец-Ремус Umbridge пишет: Я уже молчу про описания соснового бора, воздуха, пахнущего смолой. Писалось еще летом, с натуры, можно сказать Видимо настрой передался фику Дония Спасибо! Фанфики вообще хороши тем, что там можно оживлять любимых героев )) Katerina Если "к сожалению", то это упущение можно исправить Мия Ну, Командор все-таки не вездесущ. Мне приятнее было бы думать, что этот эпизод был у Северуса с Ремом по-настоящему интимный, и подсматриваем за ним только мы с вами

Squirry: И здесь тоже скажу. Спасибо огромное, дорогие авторы! Чудесная летняя теплая история, чудесные Снейп и Люпин. Спасибо!

Снарк: Squirry

redCat: Ах, как это замечательно... И так тепло

Азазелло: Снарк Действительно, очень нежно )

Снарк: redCat Азазелло Ой, большое-большое спасибо, что вы прочли и отозвались! Надеюсь, что Северус и Рем получились тут в характере И остались мужчинами, несмотря на всю нежность ))

Азазелло: Снарк Остались ) И очень много симпатичных деталей о Северусе и о Реме. Головокружительное Ремово «Наконец-то..»

Снарк: Азазелло Думаю, "Наконец-то" не только мысли-эмоции Рема выражает, но и читательские

Азазелло: Снарк Угу. Я все ждала, когда до Сева дойдет

Снарк: "Бесплодная смоковница" БЛ, джен, драма, мини, для Rakugan , которая хотела джен про Беллу Раут удался. Это легко определить по тому, как естественно, без видимого вмешательства хозяев (что возможно лишь в результате тщательных приготовлений), он проходит, как непринужденно чувствуют себя гости. Молодежь танцует, люди постарше отправились за карточные столы или беседуют, собираясь в группки. Белла проходит по залам, внимательно оглядываясь в поисках одиночек. Нет, никто не тоскует в углу; каждый нашел себе развлечение по вкусу. Белла возвращается в большую гостиную. - Чудесный вечер. Белла не спеша оборачивается, отвечая улыбкой на улыбку Андромеды. Сестры очень похожи, но Белла с эгоистичной радостью отмечает, что Андромеда выглядит старшей. Она красива - красотой женщины, не ожидающей от жизни сюрпризов. Темно-зеленое платье облегает чересчур худощавую фигуру; все в рамках благопристойности. Дама средних лет, почтенная матрона, мать семейства – и это маленькая Андромеда! Белла встряхивает головой. Локон выбивается из прически, она поправляет его и ловит восхищенные взгляды сразу нескольких гостей. - Ты пользуешься успехом, - говорит Андромеда с той же спокойной улыбкой. Сестра затмевает ее, только Андромеду это не трогает. Белла оглядывается с обманчивой рассеянностью. - Меня не волнует успех, - говорит она, и лукавит, и обе сестры знают об этом. Не такое уж и большое семейство у Андромеды, чтобы посвятить ему всю себя, - думает Белла. Муж (Белла отправила приглашение и ему, но он отказался приехать, к всеобщему облегчению) и дочка, нескладная Нимфадора Тонкс - все еще путающийся в своих ногах недопесок. В ней нет ничего от Блэков, она похожа на отца. Впрочем, трудно сказать, на кого она в действительности похожа, с этими ее вечными гримасами. Вчера они потратили битый час, убеждая девочку сменить розовый цвет волос на что-то более приличное. - Ты не видела Дору? – спрашивает Андромеда, будто подслушав мысли сестры. - Вот она, танцует с Рудольфом. Андромеда смотрит на кружащуюся в танце пару и хмурится. Нимфадора шепчет что-то Рудольфу, а тот внимательно слушает, почти прижавшись своей щекой к ее разрумянившемуся личику. - Он предпочитает женщин постарше, - предупреждает Белла замечание сестры. - Мне он не нравится. Это потому, что он не обращает на тебя внимания, - думает предательница Белла. Сама Белла Рудольфа волнует; он никогда не посягнет на жену брата, но в ее присутствии делает «стойку», как сеттер, почуявший вальдшнепа. С Андромедой не то. Она – просто дальняя родня. Хотя однажды Рудольф сказал, что Андромеда способна на поступок, и за это он ее уважает. Уважает ли он Беллу? Нет. Впрочем, какое ей дело до Руди и его никчемного уважения? А вот и он, передал Нимфадору очередному кавалеру - оборотню, сыну Фенрира Грейбека; к счастью, мальчик хорошо воспитан, не чета своему папаше. Приличный молодой человек. Человек? Боги, кого только не приходится приглашать в дом в наше время! - Потанцуем? – Рудольф склоняет голову в дурашливом поклоне. Привычка вечно дурачиться будет стоить ему карьеры, если уже не стоила; Белла говорила об этом Рабастану, но тот слышать не хочет ничего дурного о своем братце. Пожалуй, только эта тема может подвигнуть тихого мужа Беллы на резкость. Белла протягивает Рудольфу руку. - Ты будто сама осень.

Снарк: Белла вскидывает голову, просияв улыбкой. Сегодня она особенно хороша и знает об этом. Тафта цвета старого золота переливается, вбирая в себя свет праздничных люстр, ее складки шуршат по паркету. Белла кружится в танце, словно сухой лист, подхваченный ветром. Фамильные рубины сверкают в ушах и на гладкой, без единой морщинки шее. Ей никто не даст больше тридцати. - Как тебе моя маленькая племянница? - Оттоптала мне все ноги. - Вы так увлеченно с ней беседовали. О чем? - Она собирается стать аврором. - Вот как? – Белла смеется. – Бедная Андромеда. Будем надеяться, что девочка передумает. - Она тверда в своих намерениях. - Но ты хотя бы попытался ее отговорить? - Разумеется. Только этой крошки и не хватает в наших рядах для полного счастья! Хотя как метаморф она могла бы быть очень полезна. - Рудольф! Теперь смеется он. - Мы ждали тебя вчера вечером, - говорит Белла. - Я не мог приехать. Мы со Снейпом-младшим ходили в ресторан. Музыка вальса взлетает, становясь визгливой, и режет слух. Белла чувствует, что ее лицо каменеет. Ей следовало бы отделаться шуткой, но она не может. Рудольф смотрит на нее сверху вниз со злорадной улыбкой, его пальцы впиваются в руку Беллы, точно когти. Он прекрасно знает – Белла не выносит, когда этого типа называют по фамилии. Снейп-младший! Белла кусает губы. Звучит так, будто он с Томом в родстве. Как… отвратительно! У Беллы мог бы быть сын. От Тома. Снейп-младший. Том сказал «нет», и Белла смирилась, ведь она верила - ребенка ему заменило государство. Белла хорошо понимает, сколь многим можно пожертвовать ради власти. Но ее уже давно мучает подозрение, что Том лгал, и подлинная причина в длинноносом выродке. Том относится к нему, как к сыну, в котором отказал ей, Белле. - Спасибо за танец, дорогой Рудольф, - она улыбается со снисходительной усталостью. - Извини, я должна тебя оставить. Мне нужно присматривать за гостями. - Разумеется, дорогая Белла. Разумеется. Присматривай. А за Рабастаном присмотрю я. - Разве он нуждается в присмотре? - Ты так в нем уверена? Милая Белла, мужчина всегда нуждается в присмотре. В любом возрасте. Рудольф отвешивает невестке любезный поклон и смешивается с толпой гостей. Тебе бы не со мной, тебе бы с Томом поговорить с глазу на глаз. На тему того, как ты присматриваешь за его драгоценным Северусом. Тогда бы ты перестал ухмыляться! – говорит про себя Белла в припадке гнева. Настроение испорчено. Она стойко улыбается каждому гостю, она смеется и развлекает всех этих глупых, скучных, невыносимых, нужных ей и обоим Рабастанам людей. Кто сказал, что муж и его семья для нее ничего не значат? Она делает для них все, и сделала бы больше, если бы Том не был так упрям. Только одного она не может: полюбить Рабастана-младшего. Почему весь огонь достался его отцу и брату? Он спокойный, слишком спокойный, а Белла с детства ненавидит покой. С того самого дня, как вошла в спальню, где лежал отец, за три дня до похорон. У него было такое мирное лицо… Тогда-то Белла поняла: покой – это смерть. И Тома она полюбила за то, что он был для нее воплощением жизни. Только сейчас она задумывается - кто же он, ее Том? Не смерть ли, поглощающая жизнь и страсть без остатка; подобно черной дыре, он всасывает в себя окружающий мир, людей, что любят его, и оставляет себе их суть, самое лучшее, а остатки отшвыривает прочь. Может, так будет и с Северусом-дьявол-его-забери-Снейпом? Нет. С ним будет иначе. (А тем временем заканчивается раут, и Белла провожает гостей, улыбаясь, улыбаясь, улыбаясь им всем, в глубине души завидующим и ненавидящим ее, метрессу Командора; но она умеет держать удар, Том ее научил, и ядовитые взгляды, наткнувшись на броню ее красоты и самообладания, осыпаются вниз, точно шершни, лишенные жала).

Снарк: Том погубит и своего Северуса, Белла в этом уверена, но погубит не из равнодушия; погубит - и сам погибнет вместе с ним. Ей хочется верить, что эта мысль порождена ревностью, и все же она знает. Все ушли. Рудольф и Рабастан курят на террасе (даже в их дом проникли маггловские привычки). Белла поднимается в свою спальню. Она устала. Раньше званые вечера ее не утомляли. Она готова была танцевать ночь напролет, а утром начать все с начала. Наверное, это осень. Золотые деревья, серое небо, серая грязь… ей хочется свернуться клубочком и проспать до весны. Как странно! Белла не любит спать. Ведь и сон означает ненавистный покой. Каждую ночь она терпит поражение; совсем маленькое, не страшное. Страшно было, когда Том сказал: «Нет, Белла, не думай об этом. Дети – это не для меня». Только она не поняла тогда, что он не передумает, и не испугалась. Белла проиграла. Она не хочет смириться с этим, не может – но не может и отрицать очевидного. Она проиграла при том, что вторая сторона даже не подозревает о своем участии в битве. Ублюдок как будто не замечает ненависти, которую испытывает к нему Белла. Возможно, и вправду не замечает. Вечно думает о чем-то своем – о зельях, что ли? Тому это нравится. Белла терпеть не могла Сириуса, и все же ярость ее не знала границ, когда кузен очутился в Азкабане из-за какого-то оборотня. И отправил его туда Северус Снейп! Она устроила Тому скандал, требуя пересмотра приговора, но тот лишь пожал плечами в недоумении. «Сириус Блэк - убийца», - объяснил он, терпеливо, как маленькой. – «И получил по заслугам. Ты хочешь, чтобы я оправдал убийцу потому, что он – Блэк? Никогда этого не будет, Белла. Закон для всех един». Белла не может этого понять. Как может закон быть единым для людей и нелюдей? Конечно, Сириус сам виноват. Зачем было убивать Люпина? Ему следовало начать с этого упыря, Северуса Снейпа. Запустил бы в него «Авадой», и сейчас тот гнил бы в земле, а Том принадлежал ей, только ей одной! Она оборачивается, и сердце ее на миг перестает биться: она видит перед собой знакомое бледное лицо в обрамлении жестких черных прядей, холодные глаза и язвительную усмешку. - Тетя? Лицо оплывает, подергивается рябью и превращается в острое личико ее племянницы. - Нимфадора! - Прости, - девочка растерянно отступает. – Я хотела пошутить. - Пошутить? - Я скопировала портрет, - девочка показывает на картину, висящую у входа. Горбоносая дама в черном бросает на Беллу надменный взгляд и отворачивается. Клитемнестра Лестрэндж. Урожденная Принц, вспоминает Белла. В этой стране все друг с другом в родстве. Она достает палочку, и портрет поворачивается лицом к стене. - Зачем ты это сделала? – спрашивает Нимфадора. Действительно, зачем? Это трусость. Белла презирает трусов. Она снова делает движение палочкой. Возвратившаяся дама чуть поднимает бровь и поджимает губы. В руке у нее – ветвь дуба с листьями и желудями. Совершенно сухая ветвь. У Клитемнестры не было детей. Эта ветвь рода Лестрэнджей увяла. - Ой, какая миленькая! Что значат эти грозди? – Нимфадора вертит в руках фарфоровую статуэтку Дриады: нежная дрезденская красотка с плодами рябины в волосах. Подарок Тома. О чем думает Рабастан, глядя на нее? Ах, какая разница! Главное, фигурка – его подарок, и так похожа на Беллу. - Полагаю, грозди – символ плодородия. - В нашей семье женщины не очень-то плодовиты, - ляпает Нимфадора. Белла застывает от гнева и изумления, но, похоже, девчонка думала вовсе не о ней, поскольку продолжает: - У мамы только я, а у тети Нарциссы – только Драко. - И Гарри. - Но Гарри – приемный сын. А я хочу много детей! - От кого? – усмехается Белла. Нимфадора вскидывает глаза, краснеет, неловко поворачивается… - Ой! Тонкая фарфоровая рука лежит на полу. На глазах у девочки выступают слезы. - Прости, я такая неуклюжая! Что мне делать? - Стоит ли думать о такой чепухе? – Белла улыбается, отбирает у нее Дриаду и небрежно бросает в камин. - Ты не сердишься? - Нисколько. Нимфадора заглядывает Белле в лицо, но та и вправду не сердится. Она слишком устала. - Иди к себе, малышка. Утром увидимся. Твоя старая тетка совершенно без сил. - Старая! – смеется Нимфадора. – Ты моложе нас всех. Сегодня ты была первой красавицей. Все только на тебя и смотрели. А Тома не было. Он слишком занят, он не ходит на званые вечера. Так что проку в ее красоте? Нимфадора уходит, по пути цепляясь треном за стул. Трен трещит, Нимфадора выплевывает короткое ругательство. Может, этой девочке и вправду стоит пойти в авроры. Словарный запас у нее подходящий. Белла садится у камина, прямо на пол – платье шуршит, касаясь паркета, в тени золото померкло и кажется блеклым, – достает обломки из золы и прикладывает к статуэтке отбитую руку. Дверь отворяется, и Белла слышит шаги за спиной. Она не оборачивается. Это всего лишь Рабастан. - Что ты делаешь? Что это? - Моя Дриада, - отвечает Белла, не глядя на него. - Нимфадора разбила. - Неуклюжая девчонка. Белла качает головой. Язычки свечей расплываются, превращаясь в радужные пятна. - Было бы из-за чего плакать. Reparo. Рабастан вкладывает статуэтку в руки жены, помогает ей подняться. - Девочка удивительно неуклюжа. Даже для подростка, - он пожимает плечами. - А у нас и чашку разбить некому, - медленно произносит Белла, отходя к окну. Осень на дворе. Рабастан молчит. И Том в последнее время тоже молчалив. Неужели им не о чем поговорить с Беллой? Она рассеянно вынимает серьги из ушей. Гроздья бриллиантов и рубинов переливаются на ладони, будто рябиновая кисть, прихваченная инеем. Белла оборачивается к зеркалу. В черных волосах поблескивают паутинной тонкости серебряные нити. Сейчас она сбросит свой яркий наряд, а с ним сверкающую иллюзию неуязвимого благополучия, маску любимицы судьбы (и того, кто творит судьбу ее народа), и тогда останется только сама Белла как она есть – бесплодная смоковница. - Давай заведем ребенка, - неожиданно говорит Рабастан. Белла вздрагивает. Серьги со стуком падают на пол. Муж никогда не говорил с ней об этом. Он желал наследника молча. Может, не пренебрегай он своими желаниями в угоду Белле с такой легкостью, она могла бы его полюбить. Почему ты так слаб, Рабастан? - Мы ведь еще не старые, - в зеркале Белла видит, как муж пытается улыбнуться. – Хотя бы одного. Аллеи парка окутывает холодный туман. Белла думала, что всегда будет лето: солнце, свобода, страсть. Но наступил ноябрь; скоро зима. Скелеты деревьев протянут к небу голые ветви, золото и пурпур сгниют под снегом. И только рябины будут красоваться своими алыми гроздьями. Белла вытирает глаза и тихо говорит: - Хорошо. ~ fin ~

E-light: Ой, как жалко Беллу. Чудесный фик. И сравнение очень хорошо подобрано, Беллатрикс и в каноне - то самое библейское дерево. Первый фик, в котором мне нравится Беллатрикс (да и вообще кажется живой)

Снарк: E-light О! Большое-большое спасибо! Нам очень лестно. Мы старались Да, вот такая история своенравной девочки, которую клгда-то Томас Снейп встретил с букетом орхидей в оранжерее. Девочка хотела побеждать, хотела предмета любви яркого, как солнце. И за это ей пришлось заплатить, как и у Роулинг.

sculd: Здорово! И Белла вышла такая ... из тех людей, которым много дано в юности, и на яркую их личность в юности приходятся самые безумные планы и надежды. И вот, когда для большинства одногодок только наступает время сбора урожая, такие люди в душе его уже миновали. Достигнутое им уже приелось, а в руках - осколки неудач, и сил потрачено побольше, чем у других, на недостижимое. И повседневные обыденные радости прошли мимо. Так что - глубокая осень, да.

Дония: Снарк пишет: Девочка хотела побеждать, хотела предмета любви яркого, как солнце. И за это ей пришлось заплатить, как и у Роулинг. Но она ни за что не поменяется судьбой с кем-то еще. Хотя бы из гордости.

Снарк: sculd Дония Спасибо огромное вам за отзывы. Вы обе правы, описывая так Беллу. Она яркая и мощная, как боевая ракета, ей движет любовь, но ее-то не так любят как она хотела бы (и как заслуживает, наверное). Мне кажется, что в нашем АУ она очень даже на своем месте и не утеряла черт, заложенных природой

Svengaly: E-light Для нас каждый персонаж - в первую очередь человек, а уж потом - персонаж, и хочется, чтобы все видели это человеческое Спасибо, что оценили нашу Беллу. Шанс перестать быть бесплодной смоковницей у нее есть. Воспользуется ли она им? Думаю, воспользуется

Svengaly: sculd Иногда и глубокая осень бывает хороша Лишь бы успеть до зимы. Спасибо Дония Нет, она не поменяется. Потому что считает себя солью земли, несмотря ни на что.

lilith20godrich: Слэш Снупин - невероятно светлый, чистый и лучистый, с какой-то поразительной целомудренной сексуальностью. И, к сожалению, невероятно грустный - по очевидным причинам.

lilith20godrich: Снарк Svengaly А Белла то какая... Жаль ее до ужаса. Эта ее бешеная ревность, напоминающая старую поговорку о том, что даже ад не так страшен в сравнении с яростью брошеной (или не брошенной, но просто нелюбимой) женщины. Переполняющая ее пустота, которую она пытается запрятать в дальний угол, прикрывая каким-то внешними атрибутами, лишь пустоту увеличивающими. И одержимость, и злость, и абсолютная тотальная несчастливость. Именно такой она и была, я в это верю.

Ася: Svengaly , с другой стороны, если она родит не одного, а скажем 4 детишек подряд, это же значит, что она обязательно измениться? И мысли другие, и отношение, и поведение. На первом месте будет будущее, а не прошлое. Хотя, вон племяшка Тонкс в каноне родила и сразу на войну за любимым.............

Снарк: lilith20godrich Спасибо! Мне кажется, что снупин наоборот оптимистичный, потому что лучше бы между ними такое было, чем не было (как в каноне). А Белла мне и самой нравится Ася А вы представляете Беллу с 4-мя детьми? Я - нет. Эти параллельные фики, конечно дают нам возможность увидеть альтернативу событий и я верю, что, обзаведясь ребенком, Белла отвлеклась бы от Тома, который на самом деле для нее свет в окошке и единственная доминанта в жизни, и обрела бы иное счастье, пусть неполное, зато свое )



полная версия страницы