Форум » Общий раздел » От 10.10. WK, Yami no Matsuei, Loveless. Драбблы. Пейринги разные. От PG-13 до NC-17 » Ответить
От 10.10. WK, Yami no Matsuei, Loveless. Драбблы. Пейринги разные. От PG-13 до NC-17
Umbridge : Драбблы по WK, Yami no Matsuei, Loveless. Автор: Umbridge Бета: Pearl-gift , "Слово", "Оправдание", "Суши" - Schlucht Пейринг: разный Рейтинг: от PG-13 до NC-17 Жанр: разный, от ПВП до ангста. Disclaimer: не мое и не надо. От автора: судите строго - автор мазохист
Ответов - 36, стр:
1 2 All
Umbridge : Loveless Название: Спокойной ночи Рейтинг: NC-17 Жанр: ПВП, но автор сомневается - Повернись. И мальчик послушно слезает с бедер учителя и встает на колени. Локти упираются в одеяло. Мокрое от пота лицо – в подушку. Рицу-сенсей раздвигает ягодицы Соби. Резкое движение, и он снова внутри. Входит до предела, потом почти выскальзывает. Соби кажется, что они качаются на качелях. Вперед-назад. Жарко. Волосы совершенно мокрые. Спина влажная от пота. И учитель дует, холодя позвоночник. Губы мальчика складываются в подобие улыбки. Это нежность. Такой своеобразный вид нежности. И для Соби это важно. Но куда важнее сейчас желание. Он хочет кончить. В такие дни, как сегодня, желание особенное. Не острое и резкое, как всегда, а мягкое, ненавязчивое. Его сначала не чувствуешь, а потом оно вдруг накатывает, разъедает, сжигает. Мучительное и неумолимое. Он сильнее вжимается в подушку. Так, что трудно дышать. Не кричать сложно, но у него пока получается. - Не молчи… - голос учителя низкий и хриплый. Соби разжимает зубы. Он уже не может удержаться. Утыкаясь лбом в кулаки, громко стонет. Все тело сводит судорогой. Наконец-то. Теперь мальчик не сдерживается. Он двигается навстречу учителю, а оргазм все длится. Долгий и томительный, как сладкий майский вечер. После Рицу-сенсей выскальзывает из Соби. Встав с кровати, накидывает на плечи халат. Затем поворачивается к мальчику, внимательно наблюдая, как тот садится, поднимает с ковра рубашку, одевается. Молча. Слышно только, как ветер за окном шелестит ветвями цветущей сакуры. - Завтра, - говорит учитель, и Соби кивает с улыбкой. - После обеда на полигоне. – Мальчик смотрит сквозь очки тепло и преданно. - Что ж, - учитель поворачивается к нему спиной, - иди. - Спокойной ночи… Рицу-сенсей, - отвечает Соби. Этот ответ – вольность, но учитель позволяет ее. Когда дверь за Агацумой закрывается, Минами Рицу поворачивается к окну. Глядя на ветви сакуры, он думает о мальчике. Его глубокий совсем взрослый голос, нежный взгляд. Надо быть с ним строже – Минами Рицу знает. Но так трудно отказать себе в прощальном «Спокойной ночи». Loveless Название: Сигареты Рейтинг: PG-13 Жанр: ангст, романс Он поднимается по ступеням. Неслышно отворяет дверь. Агацума сидит на полу у открытого балкона и курит, задумчиво глядя в ночной сад. Ноги вытянуты, спиной опирается о косяк – это его любимая поза. - Соби-кун. Мальчик поворачивается. Не медленно. Не быстро. А спокойно и плавно. Так, как учил Минами Рицу. Хотя его ли в этом заслуга? - Откуда сигареты? Лицо Агацумы ничего не выражает, но Рицу знает – мальчик обдумывает, как не соврать и не сказать всей правды. Это один из его неистребимых пороков. А еще говорить то, что от него хотят слышать. - Я хотел быть похожим на вас, сенсей, - отвечает Соби и улыбается преданно. И Минами Рицу верит ему. Потому что это приятно – верить. Знать – он твой. Высокий, худой, нежный и старательный. Неприятно – вспоминать про второе дно. И про ответ, не имеющий отношения к вопросу. - Где ты взял сигареты? Агацума слегка хмурит брови. - У вас. - Точнее… - В вашем столе… Нет. Мальчик не боится наказания. Прошло пять лет с тех пор, как он впервые пришел на урок к Рицу. На частный урок. Прошло три года с тех пор, как Минами Рицу забрал себе его ушки. Нет, он не боится наказания, но он боится нелюбви. Боится быть отвергнутым. Он хочет принадлежать. - Простите, сенсей. Я заслужил наказание. И Рицу знает – мальчика надо наказать. - Иди сюда, - говорит он. А когда Агацума подходит – бьет его по губам наотмашь. - Спасибо. - Заслужил, - раздражается Рицу, и поворачивается, чтобы уйти. - Спокойной ночи, Рицу-сенсей, - доносится сзади теплый голос. Соби любит его. И знает – они созданы быть боевой парой. Он убедил себя в этом. Это дар – убеждать себя в чем угодно. Мальчик садится на пол и снова закуривает. Поправляет очки. Совсем как учитель. Loveless Название: Вор Рейтинг: NC-17 Жанр: ангст, ПВП Соби садится в холодную ванну. Наклоняется. Включает воду. Мыться он начинает с левого плеча. Сам не знает - почему. Но старательно делает вид, что не торопится. Намыливает левую руку, потом правую. Дальше – шею. Потом грудь. Потом ниже. Кожа на животе скользкая. От пупка вниз, к лобку – светлые волосы тонкой, едва заметной ниткой. Но там они темнее, чем на голове. Касается завитков вокруг члена. И, словно сами собой, пальцы скользят вниз, между ягодиц, растягивая, проникая. Соби делает это каждый вечер. Уже месяц, с тех пор, как учитель не приглашает его. Мальчик воровато смотрит на дверь. В ванной влажно и душно. Он закрывает глаза. Потом добавляет еще один палец. Следом – еще один. Теперь их четыре. Соби старается просунуть глубже, старается сильнее развести бедра. Но колени упираются в бортики ванны. Мальчик двигает рукой. Когда внутри все немеет от желания, он резко вытаскивает пальцы. Заставляет себя опустить руки. Вода очень горячая. Заставляет не касаться себя. И представляет, как учитель распахивает дверь, выволакивает его из ванны. Тащит в комнату. Толкает на ковер. И наказывает, не позволяя кончить. Соби не выдерживает. Горячими от воды пальцами касается головки. Заставляет себя поглаживать медленно. Опускает руку ниже. Обхватывает. Двигает ладонью вверх-вниз. Только теперь быстрее. Еще быстрее. И резко разжимает кулак. Пальцы мелко дрожат, когда Соби поглаживает ими между ягодиц, растягивая тугое кольцо сфинктера. Сначала ничего. А потом становится еще невыносимее. Желание острое, обжигающее. Сложнее остановится. Но у Соби получается. Руки снова вытянуты вдоль тела. Он дышит глубоко, стараясь игнорировать боль. И представляет себе учителя. Как тот открывает дверь, вытаскивает его из воды. Говорит: «Ты – извращенец». И бьет по лицу. Соби открывает глаза и бросает быстрый взгляд на дверь. Заставляет себя терпеть. Но пальцы не слушаются. Тяжело выдыхая, мальчик двигает ими внутри, и ладонью вверх-вниз. Сначала желание отдает болью. Но потом сокрушает его, заставляет стонать. И мальчик кончает. Так, что бедра сводит судорогой. В спальне Агацумы темно. Минами Рицу стоит у двери в ванну своего ученика. Вслушиваясь в шум воды, угадывает в нем стоны, и когда за дверью воцаряется тишина, выходит из комнаты. На брюках – мокрое пятно. В своем кабинете он опускается в кресло. Треск разъехавшейся молнии. Несколько движений. Резкий выдох. Потом Минами Рицу вытирает мягким полотенцем ладонь и мысленно просит прощения у Акацумы. За то, что ворует его страсть. И за то, что собирается от нее отказаться.
Onime no Hella: *мну медленно стекает лужицей под стол* Какое всё вкууусное! Мнямк!
Nataliny: Восхитительно. Любимый пейринг, поданный именно так, как нужно. Прочитала с большим удовольствием.
Umbridge : Onime no Hella спасибо! Очень рада, что вам понравилось. По Loveless вообще мало как-то пишут. Nataliny Очень приятно, тем более встретить единомышленника))
Nataliny: Umbridge Да мне тоже =))) Тем более, единомышленников - по крайней мере, пишущих - совсем не много. Я ссылочку дала на у себя на дайри - Вы не против, надеюсь?
Umbridge : Nataliny нет нет, по нашему любимому пейрингу вообще мало что есть, так пусть люди почитают)))
Umbridge : WK Название: Суши Рейтинг: не уверена, может PG-13? Жанр: романс Пейринг: Шульдих/Ран Токио тает в серой дымке дождя. Люди невеселы. Они грустят, и их печальные мысли текут сквозь него. Но им не удастся испортить настроение Шульдиху. Фудзимия хочет есть. - Я закажу, у тебя совершенно ничего… Ну шаром покати… - говорит телепат, нажимая на кнопки телефона. Ая только смотрит на него, и молча кивает. - Я слышу, как урчит твой желудок… Нельзя ли потише? – говорит телепат, садясь на край кровати и закидывая ногу на ногу. - Пуговицу пришил? – больше утверждает, чем спрашивает Ая. - А может это другой пиджак? – отвечает Шульдих с некоторым апломбом. Абиссинец смотрит на него без улыбки. Но телепат знает, что Ая вдыхает сладкий запах его одеколона, что вспоминает прикосновение его горячих влажных ладоней, ощущает тревогу, и понимает, что сейчас происходит нечто непоправимое. А может быть, оно произошло вчера, после визита Оракула, когда Шульдих впервые не выполнил приказ? Может, оно уже подтачивает спокойный и размеренный быт двух убийц, делает их уязвимей, а, значит, слабее. Оракул должен был предвидеть внезапную нежность, которая вдруг нахлынула волной, захлестнула сурового японца, а телепата заставила наклониться и погладить Аю по щеке. - Ну не сердись. Просто он ревнует, это же так естественно. Хотя ревновать ведь совершенно незачем. Но он такой − никогда ни с кем не поделится. Сам виноват. Шульдих качает головой, смеется. От него пахнет дешевой туалетной водой и дынной жвачкой, и кажется, если этот запах исчезнет, комната опустеет. - Бог велел делиться, - произносит Абиссинец без улыбки. Телепат удивленно вздергивает брови. Но тут звонят в дверь. - Ну вот, принесли. – Шульдих вскакивает, и через несколько минут уже расставляет на столе картонные коробки. - Суши там, оякодон, аякодон, в общем что-то такое… С курицей… Не знаю, что ты любишь. Хотя, все тут, по-моему, одно и то же − рис, рыба, ну и курица… Ая слушает его и вдруг улыбается. Улыбка озаряет его лицо, преображает его, словно отодвигает траурную занавеску, и открывает скрытую за ней ярко освещенную комнату. - Успокойся, – говорит он и, стиснув запястье телепата, сажает того на кровать рядом с собой. Шульдих не высвобождает руку. - Давай я научу. Вот так. Ая сжимает пальцы телепата на дереве палочек. - Это не мое. Не умею я, ясно? Дай мне вилку. За окном сыплет дождь, мелкий, как манная крупа. Небо серое, и сквозь серую пелену капель все кажется серым. YnM Название: Оправдание Рейтинг: не уверена, может PG-13? Жанр: романс Пейринг: Мураки/Ория - Мне нужно его тело. Для Саки. Я уже объяснил и не намерен больше повторять. Ория не отвечает. Он улыбается в подушку, слышит, как человек за его спиной щелкает зажигалкой, и представляет себе, как тот прямо сидит на краю футона. - Что за детский сад, Ория? Да, я скотина, животное. Каким был, таким и остался. И твое молчание ничего не изменит. Ория поворачивается и смотрит на него. Мураки нахмурился - Мураки недоволен, что приходится оправдываться, но он оправдывается. А раз так, значит, Ория одержал свою небольшую победу. - Не жди, что я попрошу прощения, - холодно бросает Мураки. - Мне не нужны твои извинения. Убирайся ко всем чертям из моей спальни, и сними, наконец, эти чертовы туфли. Мураки поднимает брови, его губы кривятся, выдавая замешательство. Сейчас он выглядит точь-в-точь, как тот мальчик Казутака, который клялся кровью, что никогда не оставит Орию Мибу, и вечно будет его другом. Семнадцать лет назад. - Значит, убраться… - в конце концов произносит он. - Точно, - широко улыбаясь, Ория пожимает плечами и закидывает руки за голову. Одеяло сбилось набок, юката распахнулось. Он перебирает пальцами собственные волосы, наблюдая за Мураки. Тот какое-то время смотрит куда-то мимо Ории, но потом вдруг понимает, что прощен. - Вот как ты ждешь меня, Ория-кун. А я-то думал, ты мне рад, - говорит он, изображая обиду. - Пусть тебе радуется твой шинигами. Мураки притворно негодует. - Значит, шинигами… Ну что ж. Мне, пожалуй, придется догнать его. Ты, кстати, снова испортил мне все. - О, неужели? – Ория округляет глаза, вытаскивает из волос белое перо и сдувет его в Мураки. - Это еще что? – хмурится тот. - Разве ты не видишь, Мураки-кун? – удивляется Ория. Мураки улыбается. - Называй меня Казу, сколько раз просил. - Что за чушь, Мураки, мы не настолько близки, - шепчет Ория, скользя рукой по его бедру. - Не близки? А так? – Сняв туфли, Мураки откидывает одеяло и подминает Ория под себя, не заботясь о костюме. Loveless Название: Слово Рейтинг: NC-17 Жанр: по-моему, ПВП Пейринг: Соби/Рицка Для AnilaShals, фраза "Соби потянулся и снял ушки" Весь день ветер гонял под окном разноцветные листья. Сейчас их прибил к асфальту дождь. На улице промозгло и темно, а в комнате жарко, или просто Рицка слишком нервничает. - Не бойся, - говорит Соби, и его голос звучит мягко и глубоко. – Ты мне больно не сделаешь. - Ну да. Рицка облизывает губы. Ладони вспотели, и пальцы скользят по гладкой коже бойца. Мальчик одной рукой придерживает его колено, а другой пытается помочь себе, направляет головку члена, потом надавливает. Кажется, уже от этого он готов взорваться: ему стыдно, и страшно, и очень хочется кончить, наконец. - Рицка… - Молчи… - выдыхает мальчик, но тут Соби изгибается, его пальцы скользят вниз, влажные и ловкие, и мальчик вскрикивает, оказавшись в нем. Он резко сжимает бедра бойца, зажмуривается, судорожным рывком подается вперед. Соби стонет, и его голос сейчас звучит иначе, не нежно, не успокаивающе, не тихо − это вообще не тот Соби, которого Рицка знает. - Давай, Рицка, - у незнакомого Соби хриплый голос, он направляет мальчика, заставляя его ускорить темп. Рицка открывает глаза и видит искаженное желанием лицо. И внезапно что-то острое и безумное охватывает его, и, стиснув до синяков бедра бойца, он кончает. Проходит несколько секунд, а может, вечность, прежде чем Рицка приходит в себя и, отстранившись, садится. Соби все еще лежит, его грудь тяжело вздымается и он по-прежнему возбужден. - О, кажется, я… - мямлит Рицка, проклиная себя за этот потерянный тон. - Ничего, - слова даются Соби с трудом. Он встает с кровати и натянуто улыбается. - Рицка, я сейчас, - говорит он и уходит в ванну. Рицка смотрит ему вслед и думает, что мог бы помочь, мог бы, но боится. Странное чувство поднимается в нем: брезгливость, тоска, и внезапное желание немедленно увидеть Соби, словно они не виделись много дней. И тот словно читает его мысли, и появляется из ванной, совершенно голый и совершенно спокойный − нет в нем ничего от того нетерпеливого любовника, с которым Рицка познакомился пять минут назад. - С днем рождения, Рицка, - улыбаясь, говорит он. - Ах да… Представляешь, мне уже пятнадцать, - произносит мальчик таким тоном, словно прощается с молодостью. - Да, - Соби задумчиво смотрит куда-то сквозь него, за стекло, в оранжевую, освещенную фонарем, ночь, затем поднимает с пола очки. - Теперь не говори, что я никогда не держу слово. Рицка удивленно поднимает брови. - О чем это ты? Соби подходит к окну и открывает дверь балкона, потом подсаживается к Рицке. - Ну как же. Я ведь обещал избавить тебя от них, - Соби потягивается и снимает теперь печальные и ненужные ушки. Черные, они лежат на ладонях, как обгоревшие листья, и больше не принадлежат Рицке, как и его чистота.
Umbridge : С днем рождения меня
Пинг-Понг: Я ваши труды всегда читаю) С днем рождения Вас!!!
Umbridge : Пинг-Понг спасибо! Значит, есть для кого писать
daredevildriver: Umbridge ой, а я тебя поздравила в "Земле" ну, все равно еще раз с ДР Спасибо за Мураки/Орию это даже искупает Соби/Рицку
kalain: Umbridge Действительно здорово. Так...возбуждающе... Пишите еще по Loveless, пожалуйста!
Umbridge : kalain постараюсь. может кто еще закажет чего
Umbridge : daredevildriver а для тебя по YnM))) спасибо
Trina: С днём рождения! И огромное спасибо за замечательные работы)))
Цикада: 3 первых драббла - это фантастика!!! Редко когда встретишь что-то настолько хорошее по Loveless. P.S. Присоединяюсь к поздравлениям
S-Sa: Umbridge С днем рождения! Дивные драбблы, особеннно YnM отчего-то порадовал.
Umbridge : Trina большое спасибо вам за поздравление))) Цикада спасибо, первые три - любимый пейринг)) А остальные не понравились? S-Sa спасибо по YnM почему то в голову приходит только смешное...
Umbridge : Loveless Название: Сияющее утро Бета: Pearl-gift Пейринг: Соби/Рицу Рейтинг: PG-13 Жанр: ангст Соби знает, зачем его вызвали; он уверен в себе, на губах порхает загадочная улыбка. Сегодня они станут боевой парой – он и его учитель. Тяжелая дверь захлопывается за спиной, отгораживая улицу, асфальт, усыпанный красными листьями, газоны, еще зеленые, небо, синее, ясное, уже холодное. Соби широко шагает через ступеньку, у кабинета притормаживает, переводит дыхание, а потом заходит, стараясь держаться спокойно и почтительно. - Соби-кун. – Рицу-сенсей сидит за столом, за его спиной – сияющее сентябрьское утро, а его лицо в тени. - Доброе утро, учитель. Как самочувствие? – Соби кланяется, но поклон этот так небрежен и интимен, как и само приветствие, что Соби даже немного боится - не перегнул ли палку. Из-за стола встает Рицу-сенсей. - Хорошо. Соби, - начинает он, - мы с тобой много работали, многого достигли. Соби не кивает, просто стоит и смотрит на учителя. В животе тепло, сердце бьется быстро: боец представляет, как, закончив речь, Рицу-сенсей попросит его встать на колени, спустит брюки, как погладит его по спине, по-хозяйски и даже ласково, а потом возьмет его так, как никогда раньше. - Теперь тебе нужна жертва, тот, с кем ты установишь связь, с кем ты будешь сражаться… Хотя, безусловно, ты способен обойтись без пары, но с сильной жертвой ты станешь непобедим… - учитель сложил руки на груди, словно закрываясь. Соби серьезно смотрит мимо учителя в окно, на малиновку. Птица склоняет головку, прыгает по подоконнику за стеклом, маленькая и любопытная. - И поэтому я нашел тебе жертву, самую сильную из тех, кого я знаю. – Рицу-сенсей делает паузу, и Соби теперь смотрит на него. Внутри словно что-то темнеет. Еще не ночь, но какое-то предчувствие ночи. Вроде бы все так, как задумывалось, но зыбкий, неуловимый страх вдруг сворачивается где-то под сердцем. - Аояга Семей, - наконец произносит учитель. - Что? – Соби улыбается. Это имя для него ничего не значит и ничего ему не говорит. - Твоя жертва, Соби, Семей Аояга, вы станете самой сильной боевой парой. Думаю, вы сработаетесь, ведь я хорошо учил тебя. - Но почему? – Задает Соби самый затасканный, самый бессмысленный вопрос, вопрос мелодрам и пошлых романов. Но как можно не задать его, когда тело вдруг становится чужим, и ночь захватывает, окружает, тянет за собой. - Соби, понимаю, ты ждал другого, но так будет лучше для тебя. - Так будет лучше для меня… - повторяет Соби, и его голос звучит бесцветно и безжизненно в прохладной тишине кабинета. И внезапно его охватывает ярость. Черная, безотчетная, она вспыхивает и взрывается, а комната вдруг начинает меняться: ковер, стол, окно исчезают, и только синее ничто сверкает крыльями стеклянных бабочек. - Соби, я понимаю, что ты удивлен. Хочешь сигарету? - голос учителя звучит удивительно ясно и громко. - Нет, учитель, спасибо, учитель, - Соби умеет держать себя в руках. Кабинет снова становится прежним, боец смотрит на ковер, на диван, на стол - на немых свидетелей невыполненного обещания, бессмысленных авансов и бесплодных надежд, а затем поворачивается и выходит, хлопнув дверью. Он спускается по лестнице на улицу, в едва начавшийся нежный, немного печальный день, и идет по аллее, а листья съеживаются и чернеют под его ногами. Ученики оборачиваются ему вслед. Им чудится, что холод пустоты и одиночества вдруг касается их среди радости и ярких красок сентября. Минами Рицу опускается в кресло и разворачивается к окну. По подоконнику по-прежнему прыгает малиновка. День все так же светел и свеж, хотя лето уходит, а зима уже незаметно стоит за спиной.
Arasi: Потрясающе. Чувственно, трогательно, захватывающе. Особое спасибо за Мураки/Орию - любимый пэйринг. А как написано... Здорово, короче.
Umbridge : YnM Название: Друг Бета: Pearl-gift Рейтинг: не уверена, может PG-13? Жанр: романс Пейринг: Мураки/Ория От автора: Посвящается daredevildriver, ей же в подарок, моей единственной, возлюбленной музе Все стало другим. Осталось прежним, но одновременно изменилось. Слова приобрели новый смысл, чужое присутствие вдруг стало в тягость. Даже Укё. Стоя на мосту, они с нетерпением ждут, когда она поцелует Кадзу – легко и невинно, обнимет Орию – и уйдет. И даже ее чистые поцелуи и объятия вызывают ревность, печальную и злую, не имеющую права на существование, и от этого еще более болезненную. Им только шестнадцать лет. А ведь еще недавно между ними не было ничего, кроме бесконечных споров, долгих прогулок в акварельных киотских сумерках, зеленого чая, который мальчикам заваривает мать Ории. - Человек достоин быть бессмертным. И даже если умереть, то не униженным, скорчившись от боли, а здоровым, полным сил, с уважением к себе и другим. Болезнь жалка, и она делает жалким не только больного, но и его родных, с их лицемерными попытками уверить себя, его и окружающих, что они не ждут его смерти. – Говорил Мураки, шествуя впереди. Руки в карманах, голова гордо поднята, взгляд устремлен вдаль. Ория спешил за ним, Ория Мибу, его друг. Волосы как всегда небрежно подвязаны ленточкой сзади, длинная челка падала на лоб, школьная куртка на распашку – ему было тесно в форменной одежде вместо привычного просторного кимоно. - Что за бред, Кадзу! Какое к черту бессмертие! Жизнь дана нам взаймы, мы должны ее вернуть. Жизнь – это цепь перерождений, она вечна, и смерть надо принимать с улыбкой на устах, благодарно, а не трусливо прятаться от нее, - возмущался он. Они продолжали спорить, когда желто-голубое небо розовело, а потом становилось темно-синим. Они сидели на ступенях старого чайного дома, освещенные лишь бумажными фонарями, они гуляли по тихому саду, заглушая даже стрекот цикад своими громкими разговорами, они лежали на берегу реки, слушая плеск воды, или стояли на террасе Кокакурю, наблюдая за падающими листьями, и темы все не кончались, сыпал ли снег им в волосы, обдувал ли лица теплый августовский ветер, холодил ли ладони мягкий майский дождь. А внутри было неспокойно, то ли страшно, то ли сладко. Что ждет их впереди? Будут ли они счастливы? Будут ли страдать? Кажется, они все были готовы принять с радостью, кроме расставания. Они клялись дружить вечно, но в знак этого только кивали друг другу. Не пожимали рук, не обнимались. Они всегда избегали касаться друг друга. Так было раньше. Но в один день все изменилось, и когда они, наконец, остаются одни, Мураки протягивает руку, и касается пальцами волос Ории. - Мой друг, какие у тебя мягкие волосы! Ория смущен и возмущен одновременно. - Брось, Кадзу, волосы как волосы. У тебя мягче. – Говорит он, поводя головой, словно пытаясь убрать руку Мураки, но тот только глубже погружает пальцы в его волосы, прохладные и густые. Река отражает еще светлое небо и темные клены, похожие на тени, и все тело наполняет томительная тяжесть. Губы Ории гибкие, плотные, как сталь его катаны, и горячее «Мой друг» падает с моста в воду. Слова приобрели новый смысл.
daredevildriver: ой... и все мне? Спасибо большое! Любимый пейринг в Ями и от тебя - это вдвойне приятно. Не зря от меня прятала
Onime no Hella: Тэк-с. WK. Шульдих смешной такой... Идите вы все лесом! Я принципиально не ем палочками_) Но вот "есть" Рана он умеет. Черт, мне нравится эта пара! Loveless Первый просто вынес мосх. Соби-альтруист_))) Эх... любовь зла... Красиво и вкусно. А со второго... Мне Рицу жалко, вообще-то. Такое чудо на поруки Аояге отдать... Его, видимо, сильно прижали_) Ямики Меня на этот пейринг можно ловить как кошку на валерианку! Обожааааю!_)))) И главное, хороши! Первый понравился больше... Потому что я ,видимо, люблю эту игру "ты для меня никто, но поиметь я тебя непрочь"_) Кстати, можно мне драббл на эту пару?_)
Umbridge : Onime no Hella а как же, мона!))) но я не такой гений, как ты, так что если не понравится, больно не бить
Onime no Hella: Даже в мыслях нету. Даже заранее. ЗначиЦЦо... Мну хочется ангсту, NC-17 и слово "смертник"_) Кто сверху - не суть. Я в тебя верююю!_))))
Umbridge : Onime no Hella Будет сделано! Только в сроках не ограничивай, ладно?
Onime no Hella: Ну ты что. Уж не моя б корова на тему сроков мычала!_)
Umbridge : да, да заказ принят, бум думать, вот только по ГП закончу главу
Umbridge : daredevildriver прятала, прятала... надо те еще чего написать Arasi Огромное спасибо вам! Я тоже очень люблю эту пару, наверное, в YnM единственновозможную для меня
Umbridge : YnM Название: Каждый день Бета: Pearl-gift Рейтинг: не уверена, но было заказано NC-17. А получилось ли... Жанр: angst Пейринг: Мураки/Ория По заказу Onime no Hella на слово "смертники". Красные кленовые листья устилают дорожку к крыльцу. Осень холодная, малиново-серебряная, с инием на зеленой траве, с бесконечно синим небом, похожим на кусок китайского шелка, такого популярного среди девочек КоКакуРю. Слышно семисен - тайное оружие гейш, пленяющее господ клиентов, тонкое искусство, театр одного актера. Мелодия, чистая и холодная, звучит в пустом саду, дрожит в тревожных сумерках, рождая в душе смутную печаль и волнение. - Мой дед и брат деда были смертниками, токко тай. Продолжили традицию, заработали право отдать жизнь в бою. Да. Усмехаешься. Тебе не понять, что такое честь самурая. Ты свой цинизм выпестовал, взрастил, никуда не денешься теперь. Я бы тоже так отдал свою жизнь… Красиво умер, как природа осенью умирает. На войне, сражаясь, но войны нет. Так что придется просто жить. Пусть все идет своим чередом. Ория хмуро смотрит в окно, на листья. Они срываются и медленно, очень медленно ложатся на гладь пруда. Воздух дрожит, напоенный влагой. На стекле, будто нарисованная тушью, распласталась ночная бабочка. Ория досадливо качает головой. - Дед и его брат – они не понимали, за что сражаются. Но у них были убеждения. И у меня они есть. Лишь благодаря им я еще могу себя уважать. Ладно. Ты все равно не поймешь. Он раздраженно мотает головой, потом встает и гасит лампу. - Пора спать. В темноте снег такой белый. Он лежит мягкими подушками на ветвях елей, его так много повсюду, что можно слепить целое войско снеговиков. Пруд замерз, и в нем, словно бабочки под стеклом, краснеют листья. Давно стемнело. - Чертовы воры. Ничего не сходится. Сколько раз пересчитывал! Нет, ты мне не помощник. Амбарные книги… - Ория закусывает кончик палочки, силясь понять, что упустил, низко склоняется над листом, исписанным иероглифами и цифрами. – Считаешь, что я – просто делец без воображения? А ты тогда кто? Ты просто идиот, Мураки. Ория поднимает голову. - Еще немного и мне пора будет заказать очки. Как у тебя. Позор. Человек в очках – человек с ограниченным кругозором. Так говорил мой отец… Ну, ты-то, конечно, не такой. Ладно. Что толку спорить. Как же холодно Я иду спать. – Ория ёжится и кутается. Огонек лампы гаснет, КоКакуРю погружается в синий холод ночи. Как справится с трепетом? С невыразимой нежностью, с неуёмной страстной тоской, охватившей сердце? Когда повсюду цветет сакура, звенят ручьи в саду камней, когда небо темное, звездное, а воздух напоен пьяным ароматом весны? Природа начинает новый круг жизни, и новая энергия звучит в пении птиц, в мягком хрустальном шепоте служанок, тихо обсуждавших у пруда свои маленькие беды и радости. - Эй вы там! Быстро в дом, хватит шушукаться под моими окнами! – кричит Ория, отодвигая створку сёдзи. - Простите, Мибу-сама! – девушки испуганно кланяются и быстрой стайкой убегают в темноту, семеня по дорожке сада. Ория захлопывает створку. - Вот так, совсем потеряли уважение. За кого они меня принимают? - бормочет он, присаживаясь на татами. – Мураки, почему у меня на сердце так неспокойно? Может быть, мне надо больше работать и меньше курить? Или, может, мне сходить к гейшам. Ты все равно не станешь ревновать… Или станешь? Если так, тем более пойду. Ты-то никогда не считался с моими чувствами. Водил своих… тьфу… прямо сюда, в мой ресторан… Мураки… - Он резко встает, рукава кимоно взлетают, колыхаются, как языки пламени. Перетянутые алой лентой волосы падают между напряженных лопаток. - Иди к черту, Мураки! Убирайся! А я напьюсь. И пусть завтра болит голова! Лето в этом году наступает внезапно. Ночь жаркая, душная, цикады не замолкают. Их стрекот сливается с шумом воды в саду камней, с уханьем совы в еловом лесу. Безумный, томительный запах цветов, такой же густой, вязкий, как запах похоти. Седзи отодвинуты, в комнате темно. Ория лежит, широко разведя колени. Юката распахнуто, одна рука быстро двигается – вверх-вниз – по члену. Другая – сзади, между ягодиц. Пальцы сложены щепотью. Ория с усилием проталкивает их в себя, глубоко, резко. В паху от желания саднит. Пальцы не могут погасить огонь, утолить страсть, которая горит у него внутри, но больше ему рассчитывать не на что. Несколько рывков бедрами, и Ория кончает. За окном кричит какая-то птица, истошно, горько. Луна освещает комнату, и в ее неверном свете линии кажутся слишком четкими и резкими. Ория лежит на татами. Ему холодно, несмотря на жару. Внутри пусто и тревожно. Он садится, вытирая пальцы салфеткой. Потом встает. Ему вдруг кажется, что он что-то упускает, что-то важное. И из-за этого все идет не так. - Ладно, Мураки. Посмотрел и хватит. Все равно ты не можешь дать мне больше, - Ория подносит к лицу беловолосую фарфоровую куклу и целует ее в губы. – А вот тебе и поцелуй… Ты ведь любишь после этого дела поцеловаться. Ну, спи… - Он убирает куклу в коробку и закрывает крышку. – Спокойной ночи, Мураки. До завтра.
полная версия страницы