Форум » Общий раздел » WK, драбблы и мини - обновление от 06.10 » Ответить
WK, драбблы и мини - обновление от 06.10
Эйнэри: Автор: Эйнэри Фэндом: WK Пейринги: пока брэдошульдихи, заказы на подходе Рейтинги: R будет. Редко. Размер: драбблы, мини. Местами цикл, местами просто так. Жанр: попробуем всякое Дисклэймер: мир - Шульдиху, имена и канон - Коясу, остальное мне Ворнинг: романтика, относительные ООСы, реальные события Заказы принимаются, но, чёрт, гарантировать ничего не могу, мне просто нужна тренировка.
Ответов - 90, стр:
1 2 3 All
Эйнэри: Цикл "Свидание вне времени", дубль раз. Пейринг: *вздох* стандартный Рейтинг: G или PG - кому как Жанр: чёрт его знает. "Печальственный романс" (c) Angell Иногда ему становится совсем незачем жить - тогда он приходит сюда. Неумолчные струи, рассыпающиеся мелкой водяной пылью высоко над головами пришедших полюбоваться, сфотографироваться на фоне, вымокнуть на совесть – или просто забыть обо всём, как он. Здесь, и только здесь – это слабость, он знает, но предпочтёт ничего не менять – только здесь он может не думать абсолютно ни о чём и ничего не видеть. Ничего – кроме того, кто смеётся, бесконечно смеётся, стоя в самом сердце дрожащей завесы. Того, кто взобрался на мокрый бортик и протягивает руки навстречу рвущейся к небу воде, изменившей неторопливой текучести ради кратких секунд победы над силой тяжести. Того, кто ловит быстрые брызги, встряхиваясь, как вымокший кот, в разлохматившихся волосах давно застряла не одна тысяча, наверное, мелких капель, и теперь они так сверкают на солнце, что больно смотреть – только он смотрит, не отрываясь, словно само его сознание становится частью причудливо меняющегося узора этих отчаянно-светлых искорок. Лица тянущегося навстречу струям фонтана не видно – но смотрящий знает, что на нём непривычно открытая, искренняя, почти детская радость чистого бытия, невозможно яркие глаза распахнуты так, что девочки из манги позавидуют, и радуга соревнуется с ними в чистоте цвета, зажигая солнечные искорки в синей глубине и отражаясь многократно в россыпях капель на длинных рыжих прядях. Имей он дар речи – сумел бы сказать хоть слово, обозначить своё присутствие, свою принадлежность к этому миру, сжавшемуся до размеров каменной чаши и пары центнеров банальной воды, раз за разом совершающей свой круговорот. Но здесь он обречён молчать, молчать и смотреть, как солнечное чудо смеётся, оборачиваясь и застывая в ореоле брызг. Время останавливает свой бег, и лукавый Мефистофель подмигивает американскому Фаусту, которому снова вздумалось вернуться в прекраснейшее из мгновений – но эта сделка нечестна, и вечность дарована не ему. Кроуфорду сорок шесть, и он счастлив тому, что пятидесяти не будет. Шульдиху навсегда двадцать два, и он посчитал бы это лучшей последней шуткой. Somewhere, somehow.
black kitten: Эйнэри Эмоционально. Очень понравилось
Angell: Пооомню... Неужели это смотрелось - так? Ах...
Эйнэри: Angell, именно так и смотрелось. Именно так и видится снова и снова.
Adrill: Эйнэри в первое прочтение не заметила слова "навсегда" и озадачилась разницей в возрасте. потом перечитала и почти прослезилась... нужно быть внимательнее...
Katerina: Эйнэри как же ж это грустно..
Angell: Печальственно, но не настолько. Ведь память осталась ) И как же хорошо быть вечно молодым! )))
Аки: Angell пишет: И как же хорошо быть вечно молодым! ))) Ага. "Он всегда останется в вашей памяти"... Жестоко! По отношению к нам жестоко! Но
Эйнэри: Цикл "Свидание вне времени", дубль два. Пейринг: тот же Рейтинг: G Жанр: чуть-чуть юмора, а на самом деле романс Шульдих никогда не забирает волосы в хвост, даже когда вокруг лютует короткое и беспощадное японское лето. Кроуфорд знает, почему – слова «самодисциплина» в словаре телепата не существует, а разметавшаяся по ветру рыжая грива – ярчайший символ неподчинения. Шульдих ненавидит официальные встречи, и в знак протеста добавляет к строгим костюмам самые эпатажные тёмные очки. Из этого же чувства – пренебрежение условностями, которые некоторые упёртые пророки называют «причинно-следственными связями» - эти очки даже в самый солнечный день не перекочёвывают со лба на глаза. Шульдих обожает слово «игра», втягивая в свои развлечения любого, кто ему приглянулся – и выбрасывает перекрученную, сломанную изнутри и снаружи, проклинающую свою судьбу игрушку, когда устаёт от её предсказуемости. Это приводило бы к проблемам гораздо чаще, не привыкни Кроуфорд просматривать будущее очередной жертвы сразу же, как на неё укажет нахальный палец. Он готов терпеть и всё это, и развязные манеры, и невыносимо растягиваемые гласные, и традиционные короткие истерики на самые разнообразные темы. Пока приказы выполняются быстро и чётко, а с ухмылкой в арсенале соседствует сосредоточенная гримаса. Пока их совместные выходные стоят самых напряжённых будней. Пока телепатия и предсказание дополняют друг друга, как чёрное и белое в любимой Востоком мандале из двух капель, слившихся в круг. Пока рядом с ним можно простить миру… неожиданности. Можно легкомысленно ответить «не знаю» на ехидный вопрос из стандартной тысячи - какая завтра будет погода, насколько расщедрится новый клиент, не собирается ли вот этот грузовик их нечаянно раздавить. Можно позволить утянуть себя за руку на американские горки или в низкопробный паб. Можно улыбнуться, глядя в честные глаза, с которыми рыжий пытается его подколоть по сотне раз на дню. Можно обречённо жмуриться от того чувства, что в Америке называют «бабочки в животе», когда аляповато расписанная гондола ухает вниз из высшей точки полёта – аттракцион гордо именуется «Каравелла», о боги. Можно даже, закатив глаза, произнести «Да, разумеется», когда Шульдих настойчиво требует признать, что он красивый. - Если у нас появится третий, тебе придётся закрутить в себе пару гаек, - злорадствует Шульдих, поднося к губам Кроуфорда вилку с тонкой белой полоской, подозрительно похожей на кусок кальмара. Впрочем, скорее это грибы, запечённые с сыром – рыжий по привычке заставил их столик кучей горшочков, блюд и супниц, и, как всегда, едва ли не половина заказанного отправляется на другую половину стола, где вначале сиротливо ютится чашка капучино со сливками. Стоп. Что он сказал? - Твой имидж высокомерной сволочи сильно пострадает, если он будет видеть тебя таким, meine Liebe - искренне веселится Его Величество Непредсказуемость. Кроуфорд ещё успевает подумать, что за сегодняшний день от его имиджа и так остались одни клочья, и наутро придётся выстраивать линию поведения заново – когда его накрывает. Проклятье, Шульдих попал в точку, дисциплину команды с такой репутацией надо будет держать на высоте, а для этого необходима чётко выверенная стратегия, включающая в себя в том числе продуманные образы – кажется, ему стоит заново учиться лгать взглядом… Впрочем, смотрите-ка, найдутся и приятные моменты. - Зато тебе придётся понизить ядовитость своего языка, Sonne, - Кроуфорд промокает губы салфеткой, смакуя ласкающую самолюбие картинку, в которой бледный большеглазый подросток движением брови затыкает рыжему рот его же собственным шейным платком. Жизнь начинает налаживаться. Прим. - немецкий в таком минимуме, пожалуй, знают все, но всё же. meine liebe - любовь моя Sonne - солнце
Angell: мрнян... как это жестоко...
Adrill: бледный большеглазый подросток движением брови затыкает рыжему рот его же собственным шейным платком. Жизнь начинает налаживаться. Наги жжот... а они с Кроуфордом споются, пожалуй...
Аки: Эйнэри, это мне гоораздо больше нравится, но только потому, что я хумор обожаю! А так оба великолепны! Еще раз
Angell: Жестокооооо!!! Не нужен нам такой Наги, бу! ))
Эйнэри: ну, от него тоже польза есть, забыл про оживлённые перекрёстки и светофоры, м?)
Angell: Эйнэри Эммм.... Ну и что? Можно просто быстренько перебежать ~___^''
Эйнэри: угу, это когда меня рядом нет, можно... а то так нервов на тебя не напасёшься
Angell: хе-хе )))))) Нервов )))))) Будто ты не знаешь, чем все заканчивается ;-)
Эйнэри: всё - не заканчивается! а кроуфорды не краснеют.
Angell: Угу, они поправляют очки на носу и старательно делают умный вид )))))))))))))))))
Эйнэри: ага, изображают отстранённый всезнающий взгляд, долженствующий придавить авторитетом... что, не получается, да?
Angell: Эйнэри ВЗГЛЯД у тебя получается.... ))) Кстати, можно всего лишь перестать носить платки на шее и отказаться от галстуков )
Эйнэри: Цикл тот же, дубль три, драббл. Для Angell, которая так не любит сволочного Кроуфорда) слово: мартини с вишнёвым соком рейтинг: G, G, не надейтесь пока от автора: идея избита, как Такатори клюшкой прошёлся( - Оооо… аууу… ааа!! – узкий диван скрипит в такт стонам. - Не дёргайся, больнее будет, - звук рвущейся ткани. - Чёртов Брэд Кроуфорд!!! – вопль слышен, наверное, на весь дом. - Да всё уже, всё. – Оракул встаёт, привычно вздыхая под весом обрушившихся картин ближайшего будущего. - Я теперь неделю ходить не смогу! – возмущённый рыжий валится на диван, раскидывая руки. - Не преувеличивай. Послезавтра уже хромать не будешь. – Брэд исчезает за дверью. - Ты обещал мне… - произносит вслед Шульдих. - …килограмм лучшего молочного шоколада, - заканчивает Кроуфорд, водружая увесистый свёрток в цветной фольге на табуретку возле дивана. Телепат расцветает, любуясь трогательной красной ленточкой, открывает рот, но его снова перебивают: - Салат из кальмаров, антрекот с мучным соусом, гроздь винограда и вазочка солёных фисташек, - ясновидец снова выходит из гостиной, явно собираясь безропотно исполнить его сиюминутные пожелания. «Боже, ты всё-таки существуешь, и ты – мой лучший друг», - думает утомлённый рыжий, с довольным вздохом обхватывая мягкую подушку правой рукой. Слегка морщится, прикасаясь тонкими пальцами другой к свежей повязке на бедре. Надо же было этому бешеному Фудзимии оказаться на шаг ближе, чем предполагалось – издержки Дара, которому Вайсс так успешно противостоят, тренируясь в отсутствии мыслей. Фыркнув в подушку от удачно сложившейся в голове фразы, Шульдих поворачивается на бок и громко, так, чтобы гремящий посудой Кроуфорд непременно его услышал, добавляет: - И мартини с вишнёвым соком!
Эйнэри: Дубль четыре, опять же для Angell (кажется, цикл пора переименовывать в "Сказки на ночь", нэ?) Слово: скука Рейтинг: PG Бум. Бум. Бум-мм. - Прекрати или выметайся из моего кабинета! – рычит Кроуфорд, впиваясь злобным взглядом в экран ни в чём неповинного ноутбука. Повинный – во всём и всегда, вот уж воистину Schuldig! – лениво развалился на мягком кресле, которое сам же сюда и притащил на прошлой неделе – несомненно для того, чтобы иметь больше возможностей достать его, Брэда Кроуфорда, который, чёрт, в одиночку обеспечивает существование команды вот уже второй месяц! А этот чёртов телепат сумел за этот самый месяц довести его до последней степени бешенства – без сомнений, нарочно. Сегодня орудием его коварных замыслов стал маленький, но подлый каучуковый шарик, а точнее, звук его удара о стену. Вытолкать рыжего в шею – значит потерять минимум часа два времени, угрозы на него не действуют, обещания отметаются. Будь у Кроуфорда больше времени, он непременно бы выяснил, с чего вдруг напарник так разошёлся, только от экрана нельзя отрываться ни на минуту, предупреждает предвидение, так что ему остаётся скрипеть зубами и срывать голос. - Бррррээээээдлиииии, - Кроуфорд ненавидит, когда его имя так растягивают, и Шульдих прекрасно об этом осведомлён, потому и пользуется. - Выметайся, я сказал!!! – глаза автоматически ищут, чем бы швырнуть в рыжую сволочь, однако всё более или менее тяжёлое уже постигла эта участь. - Ты хоть имеешь понятие, что такое скука, Брээээдли? – неожиданно мирно тянет Шульдих, подбрасывая и снова ловя ненавистный прыгучий комок резины. Ну и что ему ответить? Взорваться и устроить глобальный выговор с дребезжанием стёкол? Дар услужливо подсказывает, что после этого адекватности от рыжего можно не ожидать ещё недели две. Промолчать? Так ведь не отстанет, зараза липучая! Спасительная фраза вспыхивает в сознании тем самым лучом света в тоннеле – выход или поезд, уже всё едино, только бы не беспросветный мрак: - С тех пор, как появился ты, нет, – подчёркнуто-равнодушно уставиться на бегущие перед глазами строчки и выложить главный козырь: - Влюбившись в тебя, в результате получишь что угодно, только не скуку. Замысловатые операции где-то в глубинах мировых сетей с подачи предвидения всё-таки пополняют его счёт свеженькими нулями, и можно удовлетворённо прикрыть глаза, откидываясь на спинку стула. Потрясённый выдох за спиной с лихвой искупает недели мучений – сегодня Шульдих, наконец, поцелует его молча.
Angell: а чтобы это не было "сказками на ночь", это надо писать и утром, и днем! )))))))))
Katerina: Эйнэри третий - прелесть!.. Шу - лучик в темном царстве..))
Эйнэри: Пейринг: тот же Рейтинг: G Буквально-таки на фразу, не влезшую в "Прикладную лингвистику". И - я не знаю, каким образом можно сохранить чистоту костюма в таких обстоятельствах, давайте считать, что рыжик очень везучий. Если слева песок и ничего кроме песка - бежевое значит песок, элементарная логика, да, а что нам ещё остаётся сейчас - то на правый бок можно попробовать навалиться. Вывод - справа образовалась некая опора, так? Зрение подводит, и он не сразу понимает, что всё-таки утопил очки, когда пытается сообразить, откуда в голубом и бежевом взялось безупречно белое пятно. Почему-то это зрелище сметает правильные и привычные мысли, притягивая взгляд с возмутительным нахальством единственного в царстве бледных тонов контраста. Каким-то чудом ему удаётся оторвать руку от земли и потянуться к плывущему перед глазами белому. Сознание заполняет недостойное железного Оракула желание утонуть в мягкой безопасности, укрыться в тихо шелестящем чистом цвете, как в тени сильных крыльев, с уверенностью зная, что - какая пошлость! - спасут и сохранят. - Из меня хреновый ангел, - откликается Шульдих, не оборачиваясь. - Ну разве что сегодня, на полставки. Господа, а заявки будут, нэ? по Вайссам что-нибудь написать, что ли.
Angell: вяяя!!!! класс! )))))))))))))
Эйнэри: *sob* один ты меня любишь, рыыыжииииий!!!!
Эйнэри: Те же, туда же. В порядке искреннего стёба и для памяти о. - Брэд, ты только глянь, какая прелесть! я их хочу! - Кружевные белые сапожки?! только через мой труп!!! - Но они же белые... почти свадебные... ладно, ладно, понял, а то ты так смотришь, будто твой труп уже превратился в мой. Эй, о чём задумался? - Представил. Белые брюки, белая рубашка, белые сапожки... пистолет тоже белый? - Нее, пистолет - чёрный! а кобура красная. - Боже... - Кто тут поминает Бога? Фарфа накличешь. Нет, лучше уж красные шорты, красную жилетку и чёрные сапоги. - Угу. И чулки. - В сеточку. А пистолет, так уж и быть, можно ро-зо-вый.
Angell: ))))) Почти дословно, либе! )))))))))))))
moonfish: Cупер! Особенно последний
Аки: Отпад!!
Angell: *гордо* Это мой шеф так пишет!
Эйнэри: Angell, боже, нашёл кем гордиться, рыжий! Шеф, пишущий чушь, будучи разбуженным рано утром после полубессонной ночи...
Angell: А нефиг не спать по ночам, хехехе )))))) Раньше надо ложиться ;-) Шеееф, а еще парочку сказок? ))))) А то ж я ж не засну же ж!!!
Эйнэри: и это после того, как я ночами с ним же болтаю! характерная непоследовательность!!! сказки - завтра! по одной на вечер, хау!
Angell: Эйнэри Ну дык я же не жалуюсь на невысыпание ;-) Ураа! Мне пообещали сочинять каждый вечер по сказке!!! ))))
Эйнэри: вот чёрт...
Angell: Эйнэри
Цикада: Ваааааааа!!! Шу - просто душка...Респект
Эйнэри: Слово: "куча всякой ерунды на шее" Рейтинг: э... G Жанр: жуткий флафф - Вот, это тебе! Носить не снимая, прикасаться каждое утро. - Я же просил не дарить мне подобные вещи! На кого я буду похож, если появлюсь на людях с кучей всякой ерунды на шее? - Ммм… на меня? - Шуульдихх!! - Но это же инь и ян, смотри! У тебя чёрная капля, у меня – белая, а встретившись, мы можем их соединить… - С риском свернуть себе шеи. Безумно романтично. И почему это белая будет у тебя? - Нуу, потому что я самый милый, безобидный и вообще прелесть, да? - А я, получается, кошмарный, злобный и в целом сплошная гадость? - Ладно, пусть чёрненькая вроде как я, а ты со мной собой поделился, это беленькая! - Угу, теперь ты будешь висеть у меня на шее уже двадцать четыре часа в сутки… - Именно. Теперь я всегда-всегда буду с тобой. - Кажется, у меня нет выбора? - Как всегда, либе, как всегда.
Цикада: Очень порадовало Так держать!!!
Эйнэри: Цикада, ура, хоть кому-то интересен мой флафф)
Adrill: Эйнэри много кму интересен, особенно если он длинный (это намек)..
ZlCosh: Эйнэри ой! просто прелесть!!! я сложно отношусь к этой паре, но мне все равно нра!!! шепетом: а РаноШульдихов можно????
Эйнэри: Adrill, чёрт, точно надо дописывать то, с котятами... если соберусь(( ZlCosh, мн... не люблю я эту пару, но попробовать могу, заказывайте рейтинг и слово
Цикада: Ой...А можно Шульдих/Оми со словами: "Пошли в кино ." Или это уже слишком...
Эйнэри: это - с удовольствием) про чибиков джен писать - самое то
Adrill: Эйнэри в таком случае можно Шу/Наги на фразу "ты будешь мне должен"?
Эйнэри: Adrill, сделаем) Собираю заказы, собираю заказы!)) как раз в поезде сутки делать нечего будет) на будущей неделе постараюсь всё выложить
Umbridge : собираете заказы? а мне можно заказать? я люблю это дело оченно))
Эйнэри: заказывайте)
Umbridge : "окна выходили на задний двор" возьметесь? NC-17 Шу/Брэд
Эйнэри: Umbridge , аа... ээээ... честно? не знаю, получится ли оно без привычных нцшных штампов) но всё может быть, ждите и надейтесь) а что, именно Шу/Брэд, да?)))
Umbridge : можно Шу/Ран... еще Брэд/Ран, или все втроем, как муза вам шепнет))) а можно и R
Angell: Втроем не надо! Рыжие не железные )))) Шеф, я хочу... хочу... я хочу много! Ты мне должен шесть сказок - по одной в день моего отсутствия, плюс еще две - обещанные, плюс еще одна - отдарок за стеб :) Ладно? ))) А заказы...ыыы... О! Хочу Шу-Ёдзи, фраза "купи мне мыльные пузыри!" ))) А еще Шу и Наги, слово "интернет-зависимость", а еще Шу и Фарфи, фраза "морковный бред" Ня-ня-ня, у меня есть интернет! Урааа! ))))
Moonlight: Эйнэри, *стесняется, ковыряет ногой палас* а можно мне Йоджи/Кен "задержи дыхание" у Вас попросить?
Эйнэри: Umbridge , ой, вот это, пожалуй, не) не верю я в эти пейринги, к сожалению... то есть так чтобы выше пг и без стёба Angell, чорт) обалдеть можно, как ты из меня верёвки вьёшь после недели-то отсутствия... Moonlight, попросить можно) только серьёзным пейринг не будет, нэ?
Эйнэри: В цикл Так забавно смотреть, как он волнуется за меня. - Третье мороженое за час? Простудишься, молоко греть не буду. О, у него даже глаза темнеют, теперь совсем как карамель - мм… - Ну как ты умудряешься подставиться этим бешеным? С твоей-то скоростью! До чего сладко давать ему повод – и угадывать, на который раз хвалёное самообладание лопнет. - Ещё раз шагнёшь на красный – пристрелю к чёрту! - Кого, Брэээдлии? - Тебя! А потом всех остальных. С горя. Ахх, вот оно – самое ворчливое и самое надёжное, бинго, я добился своего. Кто сказал, что кроуфорды не умеют признаваться в любви?
Angell: нряяяян )))) А вообще, это почти нечестно ))) Но как слаааадко написано, ммммн ))
Katerina: Эйнэри какие здоровские драбблики)) а можно мне Йоджи/Ран "Ты опяять?"
Эйнэри: Katerina, спасибо) можно. Angell, разумеется, нечестно)))
Angell: Эйнэри Бвых! И ты еще говоришь, что вся вредность скапливается во мне? Зато я знаю, кто ее вырабатывает! ) Скааазку мне, скаааазкуууу!
Эйнэри: Вот тебе, рыжая вредина) Рассыпанные на ладони ягоды он подбирает бережно, аккуратно, словно кошка – еду с руки незнакомца. Мягким движением языка перекатывает их во рту, наслаждаясь полузабытым вкусом и упругой округлостью. Раскусывает, блаженно жмурясь, словно заполучил в личную собственность все плоды райских садов. Кроуфорд ловит себя на том, что ему смертельно хочется стать одной из этих ягод – или даже горстью, чтобы его касались так же нежно, медленно, уверенно. Здесь приходит привычная злость на себя – ещё немного, и ему останется разве что с ума сойти от безвыходной ревности. Ладно бы к человеку – его всегда можно убить, закрыть вопрос раз и навсегда; но необходимость делить Шульдиха со всевозможными лакомствами превращала даже настолько повседневное занятие, как приём пищи, в изысканную пытку. Глядеть на явную провокацию и сходить с ума – пока ему и словом, и делом не докажут, насколько он сам - интересное лакомство… Потом рыжий долго вертится у зеркала, корча себе рожи – воистину, великовозрастный ребёнок. Любуется своим изрядно фиолетовым языком – Кроуфорд каждый раз удивляется, что его длина почему-то измеряется не в километрах. В десятый раз безрезультатно вопрошает воздух: - И всё-таки, Брэд, каким чудом ты сумел раздобыть в середине октября свежую чернику? Господа, полсуток на заявки) если кому ещё чего хочется в ближайшую неделю
Angell: "И в десятый" таки потерялось, нэ? )) Данке, шеф! ) Я у тебя просто прелесть )) Я хочу заказать! Я! ))) Кстати, на ежедневность сказок это не повлияет - это я как драббл заказываю :) Хочу ШуКен, G, слово "патологоанатомный"
Эйнэри: рыжий, ты обнаглел напрочь, да?) жди, как все!)
Angell: Эйнэри мрн )) конечно дождусь, лииииибе! ))) Авось даже с поезда встречу )
ZlCosh: Эйнэри мну работало,но теперь возвращается к жизни!!! уря!!!! попробуйте! рейтинг - PG-13, слово... буулочка с изюмом )))
Эйнэри: Господа, имею вас поздравить, я продолжаю) заказы все к сведению приняты и почти все в черновиках лежат. Итак, обещанный цикл-девятка по брэдошульдихам. Может, сегодня закончу, может, нет. Цикл «Инь-ян» (рабочее название «любит-не любит») Рейтинг - PG за пару упоминаний 1. Шульдих не любит поезда. Говорит, что в таких железных коробках жить нельзя, можно только пережидать. Бурчит, что чувствует себя кошмарно крохотным и бессмысленным, особенно если представить вид сверху – по тонкой ниточке рельсов спешит-торопится смешная пародия на настоящий дом, с окнами и дверьми, но людей по-прежнему невыносимо много в тесном пространстве. Точки, не имеющие объёма. Букашки-гусеницы, которых вот-вот смахнёт кто-то непостижимо огромный и властный, шагая своей дорогой и не очень-то замечая попадающуюся под ноги мелочь. Бабочкой, ещё, может, и станешь, если не раздавят, ан сколько времени, ценного, вкусного времени единственной жизни на это уйдёт в этом дурацком поезде! Кроуфорд улыбается – ещё бы, чтобы его рыжий да смирился с тем, что мир до безобразия огромный, и почему-то он сам занимает в нём меньше даже кубического метра, хотя изо всех сил претендует на большее - всей лихорадкой движений, слов, смеха. Впрочем, насчёт времени он, пожалуй, согласен. Чтобы «надеть лицо», уместиться в рамках тщательно просчитанной личности, которую должны увидеть – клиенты, подчинённые, жертвы – ему хватает коротких передышек в сухом самолётном воздухе. Ну, и кому лучше знать, что такое упущенная минута, как не Оракулу, превратившему свою жизнь в воплощение многоуровневого плана, графика четырёх измерений, совершенного в своей правильности. Наверное, Шульдих никогда не услышит благодарности за приобретённое с его появлением умение вписать в паутину расчётов практически любые неожиданности – впрочем, ему важно лишь то, что неразумный и работящий винтик из него больше не творят. Что две нахальные, сумасшедшие точки пробиваются с неумолимой плоскости вверх – вместе.
Эйнэри: 2. Шульдих обожает сладкое. Глюкоза, быстроусвояемые углеводы, энергетическое потребление, Дар – чёткая, привычная логическая цепочка. Ей так удобно отмахиваться от зануд, для которых «это же вкусно!» - не аргумент. Вот рабочая необходимость – это да, на это можно и средств выделить, позволив себе единственную роскошь – досадливо морщиться при виде очередной чашки «сахара-с-чаем». О да, Брэд ведёт со сладким необъявленную войну. Даже самая невинно выглядящая плюшка, случайно появившаяся на его территории, обречена на немедленную утилизацию и долгие печальные размышления о жизни в пределах мусорного ведра. Стратегические запасы телепата по большей части запрятаны в его собственной комнате, а шутки на тему подобной нелюбви давно изъяты из арсенала – о, Шульдиху нравится считать себя великодушным. Таинственно улыбаясь, он сочиняет для любопытствующих одну страшную сказку за другой: ах, в детстве он просто обожал мороженое, просто его любимую собаку переехала тележка мороженщика, и теперь, ну вы понимаете, да? Его несказанно забавляют тонны сочувствующих взглядов - официантки, добрые тётушки, дети - вслед такому замечательному человеку, который – вот жалость! совсем не может есть сладостей. Железная воля, без сомнения, может противостоять искусу, однако неудовлетворённость жизнью некоторых, гхм, людей способна качественно испортить эту самую жизнь куда большему количеству людей. Поэтому лечиться пирожными Шульдих будет в одиночестве, а мальчик-сладкоежка с растрёпанной чёрной стрижкой по-прежнему останется в прошлом – там, где полкилограмма лишнего веса ещё не было катастрофой. Смешная тайна Кроуфорда остаётся при нём, спортивная форма лидера боевой, чёрт побери, команды по-прежнему безупречна, и совесть его чиста, руки горячи, сердце хладно, всё как полагается, по списку. А рыжий может чувствовать себя почти спасителем мира – ну, по крайней мере, душевного равновесия отдельно взятого Брэда – прижимаясь сладкими от сливочного крема губами к неуступчивому рту Мистера-Я-Сопротивлялся-Верно?
Цикада: Эйнэри пишет: А рыжий может чувствовать себя почти спасителем мира – ну, по крайней мере, душевного равновесия отдельно взятого Брэда – прижимаясь сладкими от сливочного крема губами к неуступчивому рту Мистера-Я-Сопротивлялся-Верно? Вот это по-настоящему вкусный драббл...
Эйнэри: *грустно* а я вот третий день думаю, что строю жутко длинные фразы, и получается никому не интересно(
Angell: Эйнэри не, с длинными фразами все окей ) но вот насчет повторов и прочих тавтологий действительно стоит перечитать ) А так - бинго! а где еще семь? ))) *ста, с каких пор поезд - это дом? там же нельзя жить (((*
Эйнэри: 3. Да, скучную и долгую дорогу Шульдих терпеть не может – зато, всё так же вопреки логике, обожает собираться. Когда тянуть дальше уже невозможно, и час выезда приходится сообщить, Кроуфорд заранее подыскивает на полке подходящую книгу. Закатывает глаза, морщась в ожидании диких звуков боевого клича индейцев сиу, с которым рыжая комета уносится вверх по лестнице. Отсчитывает три часа, за которые берлога Шульдиха окончательно преобразится в художественный, вдохновенный бардак высшей степени. Сам он за это время не только дочитает тоненький томик, но и успеет раз двадцать полюбоваться идеальным порядком давно определённого набора вещей, предназначенного к помещению в дорожную сумку. Неторопливо разложит их на отведённые места, два раза проверит соответствие спискам один и три, «предметы первостепенной важности» и «краткая командировка». Затем по-прежнему медленно поднимется наверх, толкнёт дверь с продуманно криво висящей табличкой – белая молния на чёрном фоне – и привалится к косяку, в который раз лениво размышляя о неизбытых кое-кем детских комплексах независимости. Кроуфорд прекрасно знает, что значит для рыжего возможность целому миру сказать «не влезай – убьёт», да ещё прибавить потом «я всех предупреждал». Знакомо и привычно, так же, как зрелище Шульдиха, увлечённо копающегося в груде асоциально ярких оттенков тряпок. Почти ежедневный вялотекущий конфликт – любовь к процессу против стремления к результату. Он знает, что всё это неважно. Так, любимая приправа к повседневности, прижившееся в организме лекарство от хронической скуки. Важно, пожалуй, только то, что в ответ на его спокойное «Пора» рыжий немедленно поднимется на ноги, серьёзный и собранный, а из его собственного списка номер один не исчезнет нацарапанная чужой рукой строчка «мобильный телефон – чтобы я тебя не терял».
Angell: :) мррррррн ))
Аки: Эйнэри Ах, как мило!
Эйнэри: Аки, рада, что этот бред ещё читают... я про заказы не забыла, вы не думайте. просто девятка в блокноте первой лежит
Angell: Эйнэри а мне ответить? ( Это что же, если всегда под боком, то и замечать не обязательно? Бу!
Цикада: Эйнэри Эх, как же мне хорошо если им тоже хорошо...
Эйнэри: Angell, тебе ещё на "мрррн" отвечать?) на людях? пожалей остатки моего имиджа) Цикада, даа, мне тоже) потому и пишу
Angell: Эйнэри а почему и не ответить? я что, этого не достоин? тебе что, совершенно наплевать на то, что я тут, и вовсю поддерживаю тебя в этом жестоком и пока чужом мире? и вообще, нам стесняться нечего! )))))))))))
Эйнэри: Angell, эксгибиционист ты мой ненаглядный...
Angell: Эйнэри хе-хе )))) не, эксбиционист - это когда идут и специально показывают, смотрите, мол. А тут - просто не стесняться и не обращать ни на кого внимания... )))))) *ненагляааааадный* хы, так-то лучше )))) Не только ТЫ на МЕНЯ хорошо влияешь )
Эйнэри: Angell, а можно подумать, тебе их мысли в такой момент почитать не интересно, аж удержишься)
Angell: Эйнэри Эй-эй, не открывай всем мои тайны... ))) За свой имидж волнуешься, а как же мой? ))) И потом... ты признавайся, кто тебя научил мои мысли читать?
Эйнэри: Angell, а чего их читать. И так понятно, чем у тебя голова занята...
Angell: Эйнэри бу на тебя! ( ну и чем же? ))))
Эйнэри: Это не в цикл, это так. По мотивам жизни) - Шульдих, немедленно встань с дивана. Ты только что проявил крайнее неуважение к спискам моих клиентов. - Так им и надо, Брэдли. - Ещё два не сохранённых по твоей вине документа – вылетишь в окно. - Какая экспрессия, Брэдли! - Мой ежедневник!!! Сгинь к чёртовой матери из моего офиса! - Неоригинально, Брээдли… Кстати, ты слышал историю про человека, который жил в доме с тонкими стенами, рядом со студентом, возвращавшимся домой в два часа ночи? Студент, раздеваясь, бросал в стенку оба своих ботинка, по очереди, и разражался великолепный скандал, каждую ночь. Прелестно, не правда ли? - Не заговаривай мне зубы, Шульдих! - Ах, я испуган до смерти… Кроуфорд был счастлив. Абсолютно и совершенно счастлив. Два месяца, два месяца это рыжее чудовище превращало существование в просторном, в общем-то, офисе на семнадцатом этаже облюбованного для фирмы небоскрёба в ад высшей пробы. Методично, продуманно, целеустремлённо, объявляясь в дверях каждую среду, в двенадцать сорок пять. Дождаться подобной пунктуальности в прежние времена от него было просто невозможно – теперь даже это он умудрился обратить в русло своей любимой игры «доведи шефа до ручки». Сегодня Кроуфорд приготовился к битве, Дар услужливо подсказывал ему стратегии полного разгрома и изгнания противника, и тот был устрашён, не явился на ринг, оставил его, наконец, в покое! Тринадцать-двадцать четыре, и по неявке «красного» победа достаётся финансисту в синем углу. О да, он был счастлив. Тишина грозила продлиться все оставшиеся часы рабочего дня. Четырнадцать-ноль-восемь. Три недели назад к этому времени были уничтожены результаты двухдневных разработок для президента нефтяного концерна. Четырнадцать-тридцать-три. Сегодня должен был сгореть измученный вездесущим Шульдихом коммуникатор, несколько убийственных фраз по этому поводу крутились в голове до сих пор. Пятнадцать-одиннадцать. В первый раз всё началось с плачущей секретарши и возмутительно оранжевого пиджака, небрежно брошенного на спинку любимого стула. Пятнадцать-пятьдесят-два. С тихим рычанием Кроуфорд дёргаными движениями мышки схлопнул рабочие окна и схватился за голову. Потом в решимости выяснить, в чём соль последней, как оказалось, подколки Шульдиха, запустил Интернет-браузер. Шестнадцать-двадцать. На другом конце Токио подняли трубку. Закрыв глаза и почти кожей чувствуя, как там, дома, расцветает на тонких губах торжествующая ухмылка, Кроуфорд обречённо произнёс: - Сейчас же швырни в стену второй ботинок.
Angell: - Ба-бах!!!! ))))) Эйнэри пишет: Ещё два не сохранённых по твоей вине документа – вылетишь в окно Целых два! Не один, а два ))))
Аки: Эйнэри Прелесть! Психологическая атака удалась!
полная версия страницы