Форум » Общий раздел » ГП: "My darling..." ЛМ/СС, PG-13 » Ответить
ГП: "My darling..." ЛМ/СС, PG-13
Азазелло: Название: My darling... Автор: Азазелло Бета: Марина Пейринг: ЛМ/СС Рейтинг: PG-13 Жанр: драма Дисклеймер: все чужое, моя только боль. Саммари: не ищите здесь любви, одно отчаяние.
Ответов - 5
Азазелло: - Люциус, сделай громче, я так люблю Pure-music-club! Лоренца, красивая девушка с волосами черными и блестящими, как река ночью в лунном сиянии, поднялась с места и выразительно оглянулась на хозяина имения. Люциус, развалившийся в кресле и вот уже полчаса бесцельно изучающий портрет своего дальнего предка - светловолосого, с острым гордым подбородком - пожал плечом, извлек палочку и максимально усилил звук: пусть развлекаются. Стало уже традицией в Хэллуин собираться у Малфоя, и слизеринцы, - те, кто учился с Люциусом в школе, в большинстве ровесники, но частью и младшее поколение, заставшее его старостой, – залетели сюда, в красивый уютный особняк, как легкомысленные бабочки, привлеченные веселыми огоньками. Просторная гостиная была нарядно украшена оранжевыми фонариками в виде тыкв, паркетный пол натерт до зеркального блеска, а эльфы сбились с ног, принося все новые изысканные кушанья и экзотические блюда. По воздуху, лавируя между танцующими парочками, парили подносы с вином, закусками и длинными тонкими свечками, воткнутыми в миниатюрные стеклянные тыковки. Все громче слышался смех, все меньше молодых людей и девушек оставалось сидеть на уютных полукруглых диванчиках, а осторожный игривый шепот влюбленных вплетался в музыку, как основной мотив. «My darling... You know... We’ll take it all tomorrow...» «You kiss me… with tender… Feel me as I surrender…» Северус тоже сидел тут, похожий на черную мушку, залетевшую в яркий фонарик, чтобы погреться. Он явился на праздник по привычке, да и неудобно было отказываться от приглашения бывшего старосты, даром, что приглашения эти Люциус посылал большей частью по инерции, вряд ли меняя текст письма хотя бы для одного из гостей. - Какие «птички» у нас сегодня собрались... Мммм, - довольно проворковал Кэрроу, опускаясь рядом с хозяином в ближайшее кресло. У Амикуса было раскрасневшееся довольное лицо, а глаза возбужденно блестели, отыскивая себе новую партнершу для танца. - А ты, Люциус, чего не танцуешь? Такой цветник здесь собрал. - Нет настроения, - протянул Люциус так лениво, будто считал за великий и неблагодарный труд каждое движение языка. - Фи. Ты хозяин в этом доме и на этом празднике, а сидишь со скучающим видом. Так не годится. Смотри, какие красотки, - Кэрроу причмокнул губами на одну из проплывавших мимо них с царственным видом девушек. Та сделала вид, что не слышит. - Цисси, - вдруг решил пояснить свое поведение Люциус. - Цисси? Так ее же здесь нет. Гуляй, пока можно. Где, кстати, твоя невеста? - Дома, с матерью. Заболел Блэк-старший. - Понятно... И все же, Люциус, на тебя уже разочарованно посматривают, если ты не заметил. - Иди, танцуй, давай, Амикус. Не забивай себе ерундой голову. Смотри-ка, к самой яркой «птичке» уже направился Эйвери. - Дьявол! – Амикус вскочил с кресла, как ошпаренный, стремясь опередить соперника. Северус, который с ленивым интересом прислушивался к разговору, сузил глаза, и тут Кэрроу, добравшийся до цели и уже открывший рот, чтобы пригласить даму на танец – смешно и громко икнул. Лоренца рассмеялась, протягивая руку Эйвери. Кэрроу с угрюмым видом уселся на диванчик, решив, видимо, выждать время, чтобы инцидент позабылся. - Чистая работа, - хмыкнул Люциус. – Не любишь ты парня, Сев. Северус самодовольно улыбнулся уголком рта и моргнул густыми ресницами, не замечая, что Люциус как-то очень пристально стал вглядываться в его лицо, будто впервые увидев младшего приятеля или удивляясь, какие длинные от ресниц на щеках получаются тени. - Не люблю пижонов, - заявил Северус презрительно. - Ах вот как... - Не всех, - Северус посмотрел на Люциуса веселыми глазами. - То есть существуют такие пижоны, которых ты любишь? - Мало, но встречаются. Но в основном мне неприятно общество этой публики... Северус приготовился говорить что-то еще, но Люциус нетерпеливо перебил склонного к занудным разглагольствованиям приятеля: - Очень интересно. Но ты знаешь, Сев, в чем-то Кэрроу прав. Негоже нам сидеть тут вдвоем с кислыми минами и портить праздник. Может, и, правда, потанцуем? - С кем? – Северус пробежался пренебрежительным взглядом по нескольким запыхавшимся от танцев и временно оставленным в покое девушкам. - Ну... Люциус встал напротив младшего приятеля и с поклоном протянул ему руку. - Позволь пригласить на танец тебя, Сев, - церемонно заявил он, только голос звенел от сдерживаемого веселья, словно далекий перезвон колокольчиков. Выражение лица Северуса стало неописуемым – целая гамма чувств, смешавшись, отразилась на почти мальчишеской физиономии: недоумение, злость, испуг, смущение и наконец бледная тень лукавства. Люциус хорошо знал младшего слизеринца, поэтому продолжал стоять с галантно протянутой рукой, на них уже начинали посматривать, раздались смешки... - Люциус... Зачем? Ты... С ума сошел, - прошипел Северус, озираясь. - Нет. Я подумал, что это будет забавно, но если ты отвергнешь мое приглашение... Люциус красноречиво покосился на любопытствующих, которых становилось все больше и больше. - То спасибо тебе я не скажу, - закончил он внушительным тоном, но глаза продолжали блестеть – с насмешливым вызовом. И Северус этот вызов принял. Едва они оба поднялись и вышли на середину комнаты, все взгляды тут же обратились к ним. Люциус и Северус поклонились друг другу, как перед дуэлью, а потом Малфой приблизился к младшему слизеринцу и уверенно положил тому на талию руки, начиная вести его в танце. Музыка сменилась, стала энергичнее и громче, и они поплыли в ее волнах, грациозно и синхронно выводя па, рисуя неповторимый узор своего собственного уникального танца, пока, - на необходимое мгновение, выпустив из объятий Северуса, - Люциус не оказался во власти его сильных рук, уже ведомый им. Это было красиво, это завораживало, а от танца, в котором они с грациозной легкостью менялись ролями, гости уже не могли оторвать восхищенных глаз, и никому не пришло в голову усомниться в правильности происходящего – все воспринималось, как игра, пантомима или самое изящное из сражений за первенство. Когда же стихла музыка, и друзья с улыбкой заглянули друг другу в глаза, раздались аплодисменты. А потом разошлись гости, опустела гостиная, Северус ухватился за свой плащ, чтобы, простившись, вслед за остальными покинуть праздник, но его руку уверенно накрыла ладонь Люциуса. - Останься. - Я... Люциус, меня ждет матушка. - Не выдумывай. С каких это пор она тебя ждет? - Люциус... Мне нужно идти. - Зачем? Мы бы еще посидели. Или я отношусь к тем самым пижонам, чье общество ты не переносишь? - Ты знаешь, что нет. Что... к тебе это не относится. - Не знаю. Докажи. Останься на этот вечер. - Уже ночь, Люциус. - На эту ночь. Рука Северуса слабо дрогнула, разжимая ткань плаща, но он не попятился, когда Люциус подошел к нему совсем близко: сначала просто всматриваясь в лицо с изумленно и испуганно заблестевшими юными глазами, а потом – обнимая; и эти объятия оказались слишком теплыми, слишком желанными в уже тогда одинокой жизни молодого зельевара, чтобы он смог противостоять волшебным ощущениям, кружившим ему голову, заставлявшим его ноги подкашиваться, а губы безвольно раскрываться, впуская жадный язык. Не смог он противостоять и ласкам Люциуса, сначала осторожным и бережным, потом настойчивым и страстным. Этого делать, наверное, не стоило... Но утром, выбираясь из постели спящего хозяина, он долго с болью смотрел в красивое умиротворенное лицо. Люциус, видимо, вообразил, что произошедшее нельзя считать изменой – Северус не девушка, к которым имела склонность по неопытности ревновать Нарцисса. Чувствуя себя странно переполненным: прикосновениями Люциуса, его теплом, его семенем и почему-то звуками мелодии Pure-club – Северус без угрызений совести и без сомнений покинул Малфой Мэнор. *** Его мантия зашуршала, как крылья огромной птицы, когда он приземлился на подоконник – к счастью, окно в кабинет Люциуса было распахнуто настежь, словно ожидая его появления. Еще один тайный знак? Их много этих тайных знаков последнее время, а мальчик движется вперед, и все отчетливее похоронный звон, незримым страшным призраком преследующий его во сне и наяву. - Северус? Что случилось? Люциус Малфой, его бывший староста, его бывший друг, его... медленно поднялся ему навстречу. - Да вот... Кажется, я снова остался без работы. Северус спрыгнул на пол, оправил мантию, прошел к креслу и уселся в него без приглашения. Устало вытянул ноги, не сводя холодных глаз с обезображенного пытками лица. - Вина? Голос Люциуса оказался хриплым, надломленным; глаза глянули неприветливо, как на вора. «Но ведь я ничего не украл у тебя, Люциус». - Да, не откажусь. Люциус, хромая, пошел к шкафу с длинными узорчатыми стеклянными створками, ухватил за горлышко одну из бутылок, доковылял до стола, поставил вино на идеально ровную, блестящую, как зеркало, поверхность. Нахмурился, будто вспоминая о том, что следует делать дальше, потом, не поднимая на Северуса глаз, снова похромал к шкафчику – за бокалами. По лицу Северуса, наблюдавшего за оборванной фигурой, пробежала судорога боли, но едва Люциус обернулся и направился к столу – бледное лицо его гостя снова застыло, как маска. - Что же все-таки произошло? Прищурившись, одним глазом, потому что другой распух и заплыл, Люциус уставился ему в лицо. Вместо ответа Северус взмахом палочки наполнил бокалы вином, взял свой, заглянул в него, как в кровавый бездушный глаз. - Да ничего особенного. Явился Поттер в школу, преподавательский состав взбунтовался. - Понятно, - холодно констатировал Люциус. - Значит... Дело близится к концу? Люциус взял бокал и уселся в кресло, странно потрепанный по сравнению с блестящей кожаной обивкой. - Да. Похоже. Люциус безрадостно вздохнул, пригубив вино. Его лицо не выражало ни намека на энтузиазм от перспективы праздновать в скором будущем победу Темного Лорда. Северус пристально смотрел на здоровый глаз старшего приятеля. - Все скоро закончится, Люциус, - сказал он мягко. - Тебя это не радует? Впервые эти тонкие губы скривились в знакомой усмешке, за изуродованными чертами промелькнул стершийся образ самоуверенного юноши, умевшего с изяществом, смеясь, держать на ладони горячее ослепительное солнце; готового делиться дождем из галеонов и подарков фортуны, осыпавших некогда златовласую голову. - Меня? Для меня ничего уже не закончится. И не надо делать вид, что ты этого не понимаешь. Они надолго замолчали. В тишине пили вино, где-то очень далеко раздавались раскаты не то грома, не то битвы. «Уже скоро». - У тебя тихо, - произнес Северус, прикрывая глаза и откидываясь на мягкую спинку кресла. «И это так славно, Люциус, что у тебя еще тихо». Но Люциус понял его замечание по-своему. Нахмурился, как-то по-стариковски пожевал губами, словно от обиды. Ну да, у него же всегда было шумно, ярко и весело... - Есть музыкальная шкатулка. Могу завести любую песню на выбор. - Можно. - Что ты хочешь? - Заведи наугад. Люциус пожал плечом, как-то болезненно знакомо, наклонился и извлек из-под стола черную круглую коробочку с белыми узорами из драконовых клыков. - Направь на нее палочку и вели ей играть, что сама пожелает, - предложил он хмуро. Северус кивнул, легко шевельнул кистью, и послышалась музыка, спокойная и ненавязчивая, как шум воды в медленной реке. Невзрачная мелодия словно еще больше разъединила их, и оба мага погрузились в свои мысли. Мотивы, перебираемые зачарованной шкатулкой, менялись, только их думы оставались неизменными - монотонными и безрадостными, как зубной скрежет. Так длилось долго, очень долго, наверное, с полчаса. Пока... не послышались знакомые звуки: «My darling... You know... We’ll take it all tomorrow...» Северус вздрогнул и поднял глаза, неуверенно заглядывая в обезображенное унижениями и пытками лицо напротив. Люциус смотрел прямо перед собой, куда-то в пространство, и его взор становился все более напряженным, пока не стал практически сумасшедшим. «You kiss me… with tender… Feel me as I surrender…» Северус видел, как белые руки взметнулись вверх и схватились за когда-то белокурую, а сейчас - грязно-серую голову. «My darling... You know... We’ll take it all tomorrow...» Северус вцепился в подлокотники кресла и с тревогой, ужасом и болью, - все более открыто проявлявшимся на его обычно бесстрастном лице, - смотрел на Люциуса. «You kiss me… with tender…» - Нееет!!! Нееет!!!!! Люциус кричал, страшно, как безумный; кричал так, как не кричал под пыточным заклятием; кричал так, что зазвенели в буфете стекла. Северус вскочил, метнулся к Люциусу, налетел на стол, с силой отпихнул его в сторону, так что бутылка вина и бокалы упали с истерическим звоном на пол. - Нет!!!!! Он обхватил Люциуса за голову, крепко, с отчаяньем и силой прижал его к себе, так что его лоб уперся ему в живот. - Тссс... Люциус, Люц. Все будет хорошо, все, - прошептал Северус, гладя, почему-то пыльные, пачкающие его пальцы волосы. Люциус дернулся, но Северус не выпустил его, обхватив ладонями горячий затылок. - Нет! Пошел к дьяволу! Рад без памяти, что я в таком дерьме! Все вы рады! - Тссс... Люциус. - Я же сказал, пошел к черту! Что ты вцепился в меня, маленькая бездушная пиявка?! - Тихо, тихо... К черту? Скоро там буду. Люциус перестал вырываться, напротив - весь как-то обмяк, и Северус почувствовал, как ему на бедра легли по-прежнему сильные руки. - Люциус, верь мне, я бы многое отдал, чтобы оказаться на твоем месте. Жена, сын. Оба живы и будут живы. Все будет хорошо, вот увидишь, - зашептал он с горечью. Руки заскользили по его телу... так тревожно, так ненужно. «Зачем? Прекрати... Только успокойся. Я же говорю тебе правду. Правду! Лили...» - А! Так ты Трелони? Под оборотным зельем? - Перестань, Люц. Тссс. Все будет хорошо. Совсем немного ждать осталось. - Чего ждать? Чего? – Люциус поднял голову и перестал его мучить своими прикосновениями, почти неприличными сейчас, но которым ему, как и когда-то очень давно, не было сил противиться. - Новых пыток? Издевательств? Ну, придет он к власти... Люциус осекся и замер. - Я не знаю, как тебе это доказать, - тихо проговорил Северус, начиная гладить его по волосам дрожащими руками, - я просто это чувствую. Все, кто презирает тебя сейчас, еще будут тебе завидовать, потому что участь их будет плачевна. Все будет хорошо, Люц. - А если... - Тогда... Я помогу тебе бежать, Люциус. Бежим вместе. Люциус до боли уткнулся ему в живот, и Северус услышал странные звуки, похожие на рыдания. Он все гладил и гладил этого человека по голове, не понимая, кого больше хочет таким образом успокоить себя или его, пока не почувствовал, что Люциус перестал вжиматься лицом ему в живот. - Сев, потанцуй со мной? – произнес вдруг чуть слышно охрипший голос. - Что? - Потанцуй. Как тогда, помнишь? - Ты же понимаешь, что теперь это невозможно. - Что? Просто потанцевать? Люциус отстранился от него и заглянул в лицо, как ребенок, которому отказывают в самом необходимом, только за уродливыми отметинами бесчестия и боли снова проступили те, прежние, Люциевские – легкомысленные и властные, нежные и страстные черты. - Ну, хорошо, - с расстановкой произнес Северус. - Давай потанцуем. Он помог Люциусу подняться, они встали на место, где недавно стоял стол, поклонились друг другу, как когда-то, словно перед дуэлью, но Люциуса качнуло, и Северус обнял его, прижимая к себе за талию. Люциус не пожелал положить свои руки Северусу на плечи, вместо этого просто прижал его к себе, резко, почти грубо, и они так и стали передвигаться под музыку, крепко вцепившись друг в друга. Их лица смотрели в противоположные стороны, одинаково бледные, измученные, с горящими отчаянием глазами. «You kiss me… with tender…” Музыка играла и играла, они не заметили, как открылась дверь, и к ним заглянула Нарцисса. Она явно хотела сказать что-то очень важное, потому, что до того, как ее лицо исказилось от горечи, она держалась сосредоточенно и по-деловому невозмутимо. Но она решила не мешать им, пока не затихнет мелодия и, осторожно притворив дверь, осталась стоять в коридоре, но недолго, секунды две, потому что, неожиданно для нее самой, ее ноги подкосились, и слезы хлынули из глаз. А музыка казалось бесконечной. Нелепо легкомысленный мотив, совсем неподходящий для ее рыданий и их шаркающих неуверенных движений в обнимку. End.
Lantana: Азазелло Мне понравилось. Такая изящная зарисовка. Такие человеческие чувства. А эти рыдания Нарси произвели особенное впечатление, рассказывая о многом.
Азазелло: Lantana Спасибо И Вы правы насчет Цисси.
Тьяна: Очень красиво ... горько до слёз... сказка по мальчишку превратилась в до боли настоящую жизнь...
Азазелло: Тьяна Спасибо за отзыв ) Да уж... горько как-то все закончилось.
полная версия страницы