Форум » Общий раздел » Bleach: "Validior evadere", Ичимару/Кира, PG-13, drama, romance, action...(UPD 4 - 4 глава от 09.12) » Ответить
Bleach: "Validior evadere", Ичимару/Кира, PG-13, drama, romance, action...(UPD 4 - 4 глава от 09.12)
GvenGlaive: Название: Validior evadere Автор: GvenGlaive (gven_glaive@mail.ru) Фэндом: Bleach Пейринг: основной - Ичимару Гин/Кира Изуру, некоторые другие намеками Рейтинг: пока PG-13, потом может подняться до R Жанр: drama, angst, romance... местами даже вроде action... Саммари: что было после "восшествия" Айзена и Ко на небеса. Центральный герой Кира, но важную роль также играют и некоторые другие персонажи. Предупреждения: 1. AU: события после 63 серии не учитываются. Плюс вольные размышления над каноном и тем, что в нем недосказано. 2. Возможно, Кира несколько ООС, а также некоторые другие персонажи тоже, хотя я старалась особо этого не допускать... Но на всякий случай заранее извиняюсь, если мое восприятие персонажей не совпадает с вашим. 3. Оригинальные персонажи. Дисклеймер: изначальная идея мира и канонические персонажи принадлежат создателям. От автора: начиналось-задумывалось как история взаимоотношений Ичимару и Киры, в итоге как-то незаметно и самовольно переросло в почти эпический маразм с альтернативным вариантом развития-окончания сериала ^^" _____________________________________ Validior evadere – «становиться сильнее» (лат.) Indigere – «быть лишенным чего-либо» (лат.) Prodesse – «быть полезным» (лат.)
Ответов - 55, стр:
1 2 All
GvenGlaive: Часть первая: Indigere Я вовек не видел, кто бы так говорил, Я его словами согревался, я им жил. Он всегда касался нужным взглядом меня… …а провожал потом позором, думаю, он зря. (с) - Изуру, а ты любишь смотреть на звезды? - Нет, Ичимару-тайчо. Только на луну. - Мм? Почему? - Звезды слишком далеко. Их невозможно достичь. Негромкий смех в ответ. Глава 1: Солнце Тишина. Только шелест листьев снаружи, за тонкой стеной. И настороженное молчание одиннадцати капитанов друг напротив друга. Одиннадцати... Число казалось неправильным - хотя любой боец из отряда Зараки был готов в любой момент оспорить это с мечом в руках. В остальном собрание капитанов на территории первого отряда, в покоях Ямамото-сетайчо, проходило точно так же, как и сотни лет до этого. Тем сильнее бросались в глаза отличия, резали острой кромкой сомнений. Унохана Рецу никогда не любила ночи. Ночью ее подопечным слишком часто снились кошмары - и она ничего не могла с этим поделать. - Прошло три месяца с тех пор, как нас покинули предатель Айзен и еще два капитана, - глухо проскрипел Ямамото Генрюсай, открывая глаза и по очереди одаривая пристальным взглядом каждого из собравшихся. Никто даже не вздрогнул. Покинули... Три месяца и несколько дней назад об Айзене-тайчо говорили то же самое - но вкладывали в это слово несколько иной смысл. - Жизнь в Сейретее начала более-менее налаживаться, - продолжал капитан первого отряда. - Удалось отстроить поврежденные здания, излечить большинство пострадавших бойцов. Унохана утвердительно склонила голову, привычно сожалея о том, что не может сказать, что благополучно вылечены были все раненые. Привычно... Больше ночей капитан четвертого отряда не любила только собственную беспомощность. - Однако по-прежнему существуют определенные проблемы, связанные с оставшимися без командования отрядами. Как вы все знаете, пятый отряд временно взял под начало я сам. Девятый отряд, с одобрения и поддержки большинства из нас, перешел под начало бывшего лейтенанта Хисаги Шухея. Хисаги, все еще чувствовавший себя несколько неловко и неуютно среди остальных капитанов, стиснул зубы и наклонил голову, исподлобья глядя на Ямамото. Хисаги Шухей. Всегда сосредоточенный, внимательный мальчик, долго остававшийся в тени своего капитана, во всем старавшийся быть похожим на него. Хотя Рецу догадывалась, что на самом деле он совсем не такой мрачный и замкнутый, каким был Тоусэн. Мальчик, по слухам, совсем недавно достигший банкая. Интересно, что же творится с миром, если капитанами теперь назначают детей? - И, наконец, третий отряд, ситуация с которым пока еще неясна. Унохана устало прикрыла глаза и тайком потерла лоб. Третий отряд был всеобщей головной болью, даром что лейтенант Кира Изуру каким-то непонятным образом умудрялся поддерживать в нем идеальный порядок. Но при этом сам лейтенант был больше похож на призрака, чем на живое (если шинигами можно назвать таковыми) существо - и категорически отказывался от любой помощи четвертого отряда. Тяжелее было только состояние лейтенанта пятого отряда, Хинамори Момо. Хисаги Шухею как-то удалось справиться с самим собой - возможно, просто потому, что он был старше и опытней, пусть и ненамного. Люди, которые были ближе всего к предателям... и, соответственно, сильнее остальных пострадали от этого предательства... В конце концов, связь лейтенантов со своими капитанами традиционно была очень сильна почти во всех отрядах. Рецу слишком хорошо знала, что духовный недуг порой бывает значительно опасней телесного. - Генрюсай-сенсей, - неожиданно нарушил вновь воцарившееся молчание Укитаке Джууширо и прервался, пытаясь подавить приступ острого кашля. - Я слышал, этот Кира довольно способный мальчик... к тому же его вполне оправдали, он всего лишь следовал приказу... В такой чрезвычайной ситуации... Капитан тринадцатого отряда остановился, не договорив, хотя всем понятно было, на что именно он намекает. Стоявший рядом с ним Кераку Шунсуй чуть сжал его плечо, словно поддерживая. Рецу не знала, почему именно сейчас. Она вообще никогда не понимала до конца взаимоотношений этих двоих. Ямамото снова открыл глаза, пристально посмотрел на своего бывшего ученика и негромко ответил: - Так и есть. Я предлагал ему должность капитана, но он отказался. Унохана удивленно вскинула голову. И не одна она. Мальчик... отказался? Почему? Насколько ей было известно, всякий боец, а тем более офицер, стремился рано или поздно стать капитаном - это считалось совершенно естественным (правило не распространялось только на четвертый отряд). Правда, кажется, Хисаги сначала тоже хотел отказаться... Рецу внимательно посмотрела на капитана первого отряда. Ямамото-сетайчо... Самый сильный из всех капитанов. Тот, кто фактически единолично управляет всем Сейретеем - тем более теперь, после гибели членов совета Сорока шести. Почему-то они все часто забывают об этом. Возможно, из-за того, что капитан первого отряда обычно предпочитает не демонстрировать свою силу и власть? - Почти с самого своего назначения лейтенантом, - внезапно прозвучал в тишине глухой, напряженный голос Хисаги, словно ему почему-то тяжело было говорить, - Кира-фукутайчо фактически самостоятельно разбирался со всеми делами отряда, Ичимару-тайчо лишь руководил тренировками на местности и изредка инспектировал бойцов. Видимо, когда ему становилось скучно, - Шухей скривился и замолчал. Остальные удивленно смотрели на него. Ямамото медленно кивнул: - Что ж, пусть в таком случае все остается, как есть. В конце концов, иногда капитанский чин всего лишь формальность, - внезапно он помрачнел, и всех присутствующих ощутимо придавило силой его рейацу. - Куда важнее сейчас то, что, согласно донесениям наших агентов, холлоу активизировались. И среди них стало появляться слишком много обладающих непонятной и незнакомой силой. - Подарок от Айзена-тайчо? - широко улыбнулся Кераку. И Унохана порадовалась, что соломенная шляпа скрывает его глаза. Ямамото нахмурился еще сильнее: - Мы не можем исключать и такую возможность. Унохана Рецу совсем не любила ночи. * * * На берегу реки было тихо. Только мирно шумели вокруг высокие деревья. И журчала вода, напевая какую-то одной ей ведомую убаюкивающую мелодию. Даже редкие птицы замолчали, притаившись в своих гнездах. На берегу реки было тихо - ровно до тех пор, пока он не почувствовал за спиной знакомое рейацу, и Абараи громко заявил преувеличенно бодрым голосом: - Рангику говорит, ты почти ничего не ешь последнее время, и не отдыхаешь тоже, все время гоняешь ребят из своего отряда. Я, признаться, удивлен, что застал тебя на здесь, никуда не спешащим! Кира едва заметно пожал плечами, продолжая неотрывно смотреть на серебряные водные блики: - Тебе не понять, Абараи-кун. Если постоянно заниматься какими-то делами, просто не остается времени думать о том, что произошло. Ренджи громко презрительно фыркнул: - Ха! Только не надо пичкать меня этим своим жалким пафосом! Раз твой ублюдочный капитан предал тебя и всех нас - просто найди его и набей ему морду! - словно в подтверждение своих слов он с силой врезал кулаком в ствол ближайшего дерева. Тот с хрустом треснул, расколовшись пополам. - Не веди себя, как последний слабак!! - Но я действительно слабак, - идеально ровным голосом откликнулся Изуру. Все дело изначально было именно в этом. Он слишком слаб. Всегда был слишком слаб. Абараи яростно зарычал, сжав кулаки: - Ублюдок, какое ты имеешь право говорить так?! Среди моих друзей нет слабаков - или хочешь сказать, что ты мне не друг?!? - он уже почти кричал. - Эй, Кира! Да разозлись ты хотя бы, в конце-то концов!! А, чтоб тебя!.. Реджи пнул какой-то неудачно подвернувшийся камень и, круто развернувшись, зашагал прочь, кипя от бешенства. И снова стало тихо. Кира закрыл глаза. ...Бесконечные дни бесконечного позора. Сначала допрос - полные ярости и отчаянного непонимания крики остальных членов отряда. И его собственные. Потом допрос - холодные вопросы капитанов, чистая формальность, потому что все уже было ясно. И наконец - допрос с глазу на глаз со старым Ямамото. - Я хочу, чтобы ты знал, Кира. Никто не обвиняет тебя в том, что ты сделал, потому что ты всего лишь подчинялся приказам. Это похвально для любого бойца. Но сейчас твой долг - помочь нам справиться с противником. Я знаю, ты на самом деле довольно способный мальчик, - старик внезапно открыл глаза и прямо посмотрел на него. - Забудь о том, что Ичимару Гин когда-либо был твоим капитаном. Забыть о том, что Ичимару Гин был его капитаном. Это звучало так просто. Действительно - всего лишь забыть... ...забыть легкий, едва заметный запах ванили с корицей и всегда холодные тонкие пальцы. Забыть бесконечные стопки отчетов и чернила на своих руках. Забыть тихие вечера в их общем кабинете и зеленый чай с мелиссой. Забыть редкие, но изматывающие тренировки на местности и насмешливо-мягкое "Изу-уру". Забыть лунный свет и невероятно широкую улыбку... Забыть ту часть самого себя, которая забыть все это никогда не сможет. Какая-то птица громко, пронзительно засвистела в кроне поврежденного ударом Ренджи дерева, заставив вздрогнуть от неожиданности. Больше всего Изуру хотелось куда-нибудь сбежать. Не быть здесь. Или не быть изначально. Он просто не мог понять, что ему теперь делать и куда идти. Мир в одночасье перевернулся с ног на голову и насмешливо осклабился, корча безобразные гримасы. Кире не оставалось ничего иного, кроме как подчинить каждый свой день строгому распорядку, до изнеможения гоняя подчиненных и самого себя. Вот только он совсем не был уверен, что это хоть сколько-то поможет. - Сейчас наступает такое время, когда мы не можем позволить себе потерять ни одного офицера. Тебе придется пока самостоятельно приглядывать за третьим отрядом. Кира низко склонил голову. - Да, - задумчиво продолжил Ямамото. - Полагаю, через месяц, когда все более-менее успокоятся, можно будет назначить тебя капитаном, так же, как уже назначили Хисаги. Так будет проще. Изуру опустил голову еще ниже, потом выпрямился, невероятным усилием воли заставив себя смотреть прямо в глаза старику. "Идиот, ты что, совсем спятил, говорить сейчас то, что ты собрался!.." - отчаянно билась в мозгу паническая мысль. - Простите, Ямамото-доно, но я вынужден отказаться от этой чести, - очень тихо проговорил он и снова склонился, почти распластавшись по полу. - Почему? - против ожидания, в голосе старика не было угрозы. Только рациональный интерес и слабое удивление. Кира замер. Потом заставил себя ответить: - Во-первых, я слишком слаб для этого. Я ведь еще не достиг банкая и вообще не уверен, что смогу достигнуть. А во-вторых - ко мне теперь нет доверия. На сей раз Ямамото долго молчал. Изуру тоже больше ничего не говорил - не осмеливался. Во рту остался горько-терпкий привкус собственного ничтожества. - Что ж, - наконец пошевелился старик, - пусть будет по-твоему. Но фактически обязанности по управлению отрядом все равно остаются за собой. - Хай, - Кира поклонился, не без труда поднялся на ноги и вышел из комнаты. Заставил себя покинуть здание, медленно, шаг за шагом преодолел лестницу, прошел мимо охраны... и на какой-то безлюдной улице просто рухнул у стены, обхватив руками голову и отчаянно, до крови кусая губы, недоумевая, откуда взялась эта дикая боль в груди и почему она все никак не хочет отпускать его. Он чувствовал себя вещью, случайно, по какому-то недоразумению, перешедшей к новому хозяину. А вещь не должна испытывать боль. Так почему же ему так... плохо? Три месяца стремительно пронеслись мимо, словно в какой-то мутной дымке. Изуру слишком устал. Устал смотреть в глаза Мацумото-сан и Хисаги, в глаза своих подчиненных... На Абараи он взгляд поднять так и не смог. Как и на Хинамори, которую Кира вообще старался избегать с тех пор, как девушка покинула владения четвертого отряда. Он просто слишком устал... Но другой вопрос - имеет ли он право на эту усталость? Среди моих друзей нет слабаков - или хочешь сказать, что ты мне не друг?!? Кира решительно поднялся, отряхнул хакама от травинок и мелких листьев и направился в ту же сторону, куда чуть раньше ушел Ренджи.
GvenGlaive: * * * Солнце щедро проливало вниз свои лучи, окрашивая желтым мощеную площадку для тренировок, стены домов и листья деревьев. Золото, которое принадлежит всем - и бедным, и богатым - и одновременно не принадлежит никому. Как Кира и ожидал, Шухей был там. Стоял в тени, скрестив на груди руки, и наблюдал за учебным сражением своих подчиненных. Все правильно, час назад третий отряд уступил площадку девятому. Поговаривали, что скоро предстоит большая вылазка в Мир живых для битвы с холлоу. Кира неспешно приблизился к новому капитану, кивком ответив на приветственный кивок, и встал рядом. - Как проходит тренировка? Шухей пожал плечами и коротко ответил: - Как обычно. Изуру глубоко вздохнул и наконец решился. Негромко позвал, намеренно глядя себе под ноги, на большой камень, наполовину тонувший в тени, наполовину залитый нестерпимо ярким светом: - Хисаги-сан... Можно попросить тебя об одном одолжении? Краем глаза он видел, как Шухей удивленно повернулся к нему: - О каком? Кира заставил себя поднять взгляд на друга и медленно проговорил: - Как насчет того, чтобы устроить небольшой спарринг? Хисаги несколько мгновений пристально смотрел на него, потом так же медленно ухмыльнулся и знаком велел своим подчиненным освободить площадку, почти промурлыкав: - Великолепная идея! Они вышли в центр солнечного круга, замерли в пяти шагах друг от друга. Бойцы девятого отряда притихли вдоль стен, приготовившись во все глаза наблюдать за поединком своего капитана. Хисаги размял правое плечо, все так же улыбаясь, и по-прежнему немногословно уточнил: - Как шинкай? Разрешение освобождать истинную форму занпакто в пределах Сейретея решили оставить в силе для офицеров, но злоупотребление им не поощряли. Кира на мгновение задумался, потом отрицательно качнул головой: - Нет. Просто как поединок на мечах. Шухей отрывисто кивнул. Два шага навстречу друг другу. Потом - еще три по кругу, сохраняя дистанцию. Внимательно вслушиваясь в пение ветра над головой. Чувствуя пульсирующее биение чужого рейацу. Отбросить мешающие ножны. И - прыжок. Клинки скрестились со звоном и скрежетом. И снова - в стороны. Четыре шага. Ветер настороженно затих. Шаг - удар. Шаг - блок. Пируэт. Поворот. Каскад ударов - в ушах глухой звон мечей и эхом ему биение крови. Почему? Перед глазами - золото и серебро. Золото солнца и серебро стальных вспышек. Удар, удар, поворот, в стороны. Почему ничто не могло остаться так, как прежде? Блок, попытка увернуться. Надрывный скрежет и сорванное дыхание. Наверное, со стороны это должно выглядеть красиво. Сражения офицеров просто обязаны так выглядеть, это правило. А Кира всегда старался следовать правилам. Почему вы ушли, Ичимару-тайчо? Солнце слепит глаза, мешает видеть противника. В мечах бьются сердца. Все вопросы лишние. Все сомнения лишние. Важно только действие. Почему вы стали предателем? Всю ярость и боль - в каждый удар. И уже даже вроде становится легче вдохнуть - только времени на это нет. Удар. Снова удар. Не задумываясь о том, что в случае нечаянной ошибки они могут серьезно навредить один другому - на подобные мысли нет времени. Быстрее. Еще быстрее. Польза может быть и от боли тоже - если ее правильно использовать. Ты ведь как никто другой понимаешь, как это - чувствовать себя брошенным, да, Шухей? Почему... почему вы не взяли меня с собой?! Срыв. Ошибка. Меч Хисаги, ожидавший снова встретить клинок Киры, вместо этого с силой опускается на внезапно оказавшееся открытым левое плечо последнего - Шухей в последний момент все же успевает повернуть лезвие плашмя. Тупой удар боли - и солнечный свет медленно уплывает в сторону, меркнет перед глазами. Как... глупо... ...вполне достойно такого ничтожества, как он... * * * ...в комнате было темно. Настолько темно, что невозможно было разглядеть стены и потолок. И в то же время ее острыми лезвиями пронизывали многочисленные солнечные лучи, похожие на расплавленное золото. В центре комнаты на гладких отполированных досках пола неподвижно сидела, сложив изящные руки на коленях, маленькая хрупкая девушка в бело-зеленом кимоно. Медово-желтые волосы свободно рассыпались по плечам, длинные пряди челки почти полностью скрывали левую половину лица... вернее, левую половину золотой трагической маски. Кира оцепенел, чувствуя, как холодеет сердце - потому что сначала эта маска показалась ему маской холлоу. Но через мгновение он понял, что ошибся, и не смог сдержать облегченного выдоха. Удивления почему-то не было. Словно и девушка, и эта странная комната были чем-то совершенно обычным и неотделимым от его жизни. Откуда-то пришла уверенность, что девушку он уже когда-то видел - мельком. Черное отверстие перевернутой улыбки. Девушка медленно подняла голову и посмотрела прямо на него - Кира не мог видеть ее лица, но ясно ощущал этот взгляд. Откуда-то Изуру знал, что у нее очень печальное лицо. - Бедный мальчик, - прямо в голове у него прозвучал тихий голос, интонации которого невозможно было разобрать. - Что же он сделал с тобой... Кира просто не успел ничего ни ответить, ни спросить - золотая стена плотного света внезапно отрезала его от странной комнаты. * * * Белый потолок. Белый потолок с причудливой паутиной тонких трещин. Кира пару раз моргнул, фокусируя взгляд, потом чуть повернул голову, ожидая вспышки боли - но ее не последовало. Белые же стены, темный пол, яркий солнечный свет откуда-то сбоку - видимо, там было окно. Сомневаться не приходилось: он явно находился на территории четвертого отряда, в лечебном корпусе. Теперь вопрос: что он здесь делает? Кроме того, что лежит, разумеется. Память на этот счет упорно молчала. ...Какой странный сон... За тонкой стеной раздался звук приближающихся шагов, и в следующее мгновение в дверях показалась лейтенант четвертого отряда, высокая девушка с короткими серебристыми волосами, имени которой Изуру почему-то никак не мог вспомнить, из-за чего тут же почувствовал жгучий стыд. Девушка приблизилась к кровати, внимательно посмотрела на него... и неожиданно мягко улыбнулась, почти как Унохана-тайчо: - Доброе утро, Кира-фукутайчо. Очень рада видеть, что вы наконец очнулись. Изуру попытался ответить на приветствие, но голос не слушался, поэтому он просто кивнул, отчаянно надеясь, что она не обидится на подобную невежливость. - Вас вчера доставил сюда Хисаги-тайчо. У вас было повреждено плечо, но не сильно, его уже удалось полностью вылечить. Однако ваш организм теперь настоятельно требует отдыха: сказывается крайняя степень переутомления. Кира прикрыл глаза. Переутомление, значит... Что ж, вполне следовало ожидать. - Спасибо, - наконец сумел прохрипеть он. - Это наша обязанность, - просто пожала плечами девушка. - А сейчас вам необходим сон, я еще зайду позже. С этими словами она удалилась, аккуратно притворив за собой дверь. Изуру снова перевел взгляд на потолок, пытаясь проследить путь одной из причудливых трещин. Солнце грело правую щеку. У всех них были свои обязанности. Только не все с ними справлялись... Проклятье. * * * В Сейретее всегда было солнце и никогда не было дождя. Чистое прозрачное небо, в котором размешано множество оттенков синего, и всепроникающий свет, не оставляющий никаких секретов. Наверное, всем шинигами это уже давно должно было надоесть, за столько-то лет... но лично Кира по-прежнему любил солнце и очень часто, когда никто не видел, подставлял теплым лучам лицо. Мягкая, едва ощутимая ласка, которая ни к чему не обязывает... - Ты знаешь, что твоя сила еще высвободилась не полностью? И я сейчас говорю не о банкае... вернее, не только о нем, - Унохана-тайчо очень пристально смотрит на него и какое-то время молчит, прежде чем продолжить. - Ты почему-то подсознательно блокируешь ее и сдерживаешь. Кира вздохнул и поправил перевязь с занпакто. Это то, что капитан четвертого отряда сказала ему, перед тем как выписать, пригрозив при малейшем поводе надолго запереть в лечебном корпусе. Изуру так и не нашелся, что ответить. Но угрозу счел вполне серьезной и поводов подавать не собирался. Не потому, что ему так уж не нравился четвертый отряд - совсем наоборот, большинство служащих в нем были на редкость приятными людьми. Но Кира не мог позволить себе надолго оставлять без присмотра собственный отряд, дела в котором только-только начали налаживаться. Хотя, стоит признать, третий и четвертый офицеры подобрались вполне способные и неплохо справлялись со своими обязанностями даже в отсутствие вышестоящего начальства. Изуру завернул за угол - и замер, почти оступившись. Потому что прямо на него, пусть пока еще довольно далеко, шла Хинамори. Он ни разу не говорил с ней за эти три месяца. Даже не видел вблизи. Не знал, что она так исхудала. Что под огромными глазами залегли не исчезающие тени. Кира замер только на мгновение, а потом продолжил свой путь, глядя строго вперед и делая вид, что совсем не замечает девушку. Он просто не знал, что ей сказать. А Ренджи дико злился на то, что Кира якобы избегает их обоих и вообще ведет себя, как заносчивый бесчувственный урод. ...Хинамори-кун. Наивная восторженная девочка со смешным именем Момо и лепестками сливы в занпакто, что случайно роднит ее с одним из сильнейших капитанов, Кучики Бьякуей, в мече которого тоже заключены цветочные лепестки... За шаг до того, как поравняться с девушкой, Кира замер. И низко поклонился. Хинамори удивленно выдохнула, тоже останавливаясь. Изуру закусил губу, по-прежнему не зная, что сказать. И надо ли что-то говорить. ...Он привык идти со склоненной головой. Привык всегда просить прощения. За все и всех. За саму свою жизнь. А сейчас - просто не знал, как это сделать... - Скажи, Кира-кун... - неожиданно тихо произнесла девушка, не глядя на него. - Ты ведь тоже любил своего капитана? ...Пропущенный удар сердца. Ветер насмешливо свистит над головой. И все так же светит глухое ко всему солнце... Изуру поклонился еще ниже. Выпрямился и зашагал дальше по улице. Не оглядываясь.
GvenGlaive: * * * - Я так и знал, что снова найду тебя здесь. Шухей, задремавший у стены на площадке для тренировок, вздрогнул и поспешно вскочил, занимая оборонительную стойку. - Ты предлагаешь продолжить наш поединок прямо сейчас? - удивился Кира. И чуть не скривился, внезапно поняв, что его последние слова можно расценивать как проявление сарказма. Он прекрасно знал, от кого мог этого набраться. Хисаги пару раз удивленно моргнул, потом шумно выдохнул, проворчав: - Изуру, чтоб тебя... Значит, Унохана все-таки наконец позволила тебе сбежать? Кира кивнул в ответ, вставая рядом. Бойцы из девятого отряда настороженно поглядывали на них, Изуру значительного усилия стоило не поморщиться, когда он вспомнил, как опозорился на их глазах в прошлый раз. - Я вообще хотел извиниться за этот дурацкий случай. Ну, в смысле... В общем, ты понимаешь, - проворчал Шухей, потирая переносицу и неотрывно наблюдая за тренировкой своих подчиненных. - Просто в больницу меня к тебе не пускали. Кира пожал плечами: - Все в порядке. Капитану положено быть на порядок сильнее любого другого офицера, в том числе лейтенанта, так что неудивительно, что я проиграл. Тебе не за что извиняться... Хисаги возмущенно фыркнул, поворачиваясь к нему, и решительно перебил: - Да кто тебе сказал?! В смысле, кто тебе сказал, что я хоть сколько-то тебя сильнее?! Теперь настала очередь Киры удивленно моргать. Шухей сердито смотрел на него и недовольно хмурился, весь какой-то взъерошенный и совсем несолидный для капитанского чина. Изуру низко склонил голову и негромко ответил: - Спасибо. На сердце неожиданно немного посветлело. Во всяком случае, дышать определенно стало чуть легче. Хисаги снова фыркнул, сложив руки на груди: - Да причем здесь благодарность?! Я говорю серьезно... Только, похоже, ты просто не хочешь меня слышать, уж не знаю, почему. Ладно, неважно, - он с хрустом потянулся и коротко бросил своим подчиненным команду сменить построение. В этот раз среди них было много новичков. - Ямамото-доно, кстати, - продолжил Шухей, - сделал вид, что ничего не заметил, так что выговор нам с тобой не грозит. Предлагаю это отпраздновать и что-нибудь выпить! - Пить с утра?! - возмутился Кира - потому что, похоже, именно этого от него и ожидали. На лице Хисаги тут же возникла столь редкая для него теперь мальчишеская ухмылка. Похоже, ему тоже стало немного легче дышать. - А что? - демонстративно передернул он плечами. - Я, вообще-то, хотел предложить выпить чаю. Кажется, ты любишь зеленый с мелиссой? Кира невольно вздрогнул - из-за звона, с которым разбилось таким трудом выстраиваемое спокойствие. Нет. Это не он всегда любил такой чай. * * * ...У капитана часто мерзли руки, хотя при этом он никогда не обращал на холод ни малейшего внимания. Ему, похоже, и в голову не приходило, что зимой и осенью стоит одеваться теплее, чем летом, - казалось, что Ичимару всегда ходил в одном и то же, хотя при этом его одежда оставалась идеально чистой и едва заметно пахла свежестью, ванилью... и холодом. У Ичимару Гина часто мерзли руки, но этого никто не замечал - кроме его лейтенанта. На самом деле Кира вообще замечал довольно много того, чего по каким-либо причинам не видели остальные. Только обычно он этого не показывал - точно так же, как сам Ичимару-тайчо не показывал окружающим ничего, кроме своей неизменной широченной улыбки. По вечерам в кабинете старших офицеров третьего отряда было тихо (впрочем, если по справедливости, там почти всегда было тихо - за исключением тех редких моментов, когда к Ичимару приходили неожиданные гости с жалобами на него самого и его чрезмерную ехидность). Тишина мерно дышала, старательно заполняя собой каждый угол кабинета, тени расползались по полу причудливыми узорами. Кира обычно сидел за своим столом и перепроверял бесконечные отчеты, а Ичимару удобно устраивался на подоконнике и со странной улыбкой (Изуру не знал, как правильно назвать эту ее интонацию) наблюдал за неотвратимо темнеющим небом. Кира понятия не имел, о чем в такие моменты думает его капитан... о чем вообще думает его капитан... и не был уверен, что хочет это знать. Ему было достаточно знания того, что руки у Ичимару льдисто-холодные - Изуру чувствовал это при случайном касании, когда передавал ему документы... или когда капитан иногда ненадолго клал ему руку на плечо. Именно поэтому Кира обязательно каждый вечер заваривал обжигающе-горячий зеленый чай с мелиссой и потом искоса, из-под челки смотрел, как Ичимару задумчиво баюкает в ладонях глиняную чашку. Но один раз все получилось совсем не так, как обычно. Кира отдавал капитану какой-то очередной отчет, случайно коснулся его пальцев - и непроизвольно отдернул руку, почти ужаленный холодом. А потом, абсолютно не думая, что он вообще делает, сосредоточившись только на движении и загнав безотчетную панику как можно глубже, взял ладонь Ичимару и медленно притянул к губам, пытаясь согреть собственным дыханием. Руки у капитана были невероятно сильные, с узкими ладонями и неожиданно тонкими запястьями. Длинные нервные пальцы казались полупрозрачными и словно бы светились в темноте. Изуру осторожно, даже бережно попытался растереть сахарно-белую кожу, почти касаясь кончиков пальцев губами... и замер, внезапно поняв, что он делает. Осознание было, словно над ним вывернули целое ведро пронзительно-холодной воды. Чувствуя ужас пополам с диким смущением, лейтенант едва решился поднять взгляд... Ичимару все так же улыбался - вот только глаза его были открыты. Темно-вишневый в темноте казался почти черным. Капитан с какой-то странной задумчивостью смотрел на своего подчиненного, и легкий ветер плескал ему в лицо ртутно-серебряные пряди. Кира поспешно выпустил его ладонь, чувствуя, как щеки предательски заливает краска (проклятье, и почему блондины всегда так легко краснеют!), и отскочил назад. - Я п-пойду п-принесу чай, - с трудом выдавил он. Ичимару снова зажмурился, медленно кивнув: - Да, было бы неплохо, - и неожиданно улыбнулся гораздо шире и как-то особенно хитро. - Хотя, пожалуй, такой способ греться мне нравится больше! * * * - Нет, - наконец отозвался Кира, прогоняя непрошеное и слишком болезненно-яркое... и просто болезненное воспоминание. - Пусть лучше будет красный. - Что ж, договорились, - кивнул Шухей. - Сейчас тогда пойдем, проинструктирую только своих офицеров, чтобы без меня пока тут поработали... А вообще, Изуру, надо тебе отвлечься от дел! - неожиданно безо всякого перехода добавил он. - Отпросись, что ли, в отгул "на грунт", развейся немного... Кира сокрушенно вздохнул: - У тебя всегда были странные шутки, Шухей. - Эй, а кто сказал, что я шучу?! - притворно возмутился Хисаги, ухмыляясь. Не в пример их прошлого диалога в этот раз Шухей был на редкость многословен. Как раньше. Еще в годы учебы в Академии. И это не могло не радовать. Ведь, если задуматься, почти в любой ситуации можно найти хоть какой-то, пусть даже совсем незначительный, повод для радости. Во всяком случае, иногда очень полезно бывает попытаться убедить себя в этом. Пожалуй, хватит уже бежать от проблем. И самого себя.
GvenGlaive: * * * Вечер был тихий и тревожно-красный. Сидевшая у окна Рангику лениво потянулась, поправляя волосы, яростно пылавшие в свете заходящего солнца... но оценить красоту этого зрелища было некому, поэтому женщина снова села прямо и почти беззвучно вздохнула. Хицугая ушел по каким-то делам, ничего не сказав своему лейтенанту, но зато оставил кучу дурацких и, по сути, почти бесполезных документов, которые надо было заполнить. Работать совсем не хотелось. А хотелось... Да, определенно хотелось просто сидеть и вдумчиво предаваться меланхолической грусти. И еще, пожалуй, поговорить по душам с кем-нибудь столь же одиноким... В дверь робко поскреблись, и, не дождавшись ответа хозяйки, слишком удивленной таким внезапным совпадением с ее мыслями об одиноком госте, осторожно заглянули внутрь. Рангику мгновенно заулыбалась, по привычке принимая самую выигрышную и изящную позу - ведь теперь у нее наконец-то появился зритель! Над которым можно очень забавно подшутить. - А-а, Кира, это ты... Проходи, - приветливо кивнула она и тут же притворно нахмурилась. - Только не говори мне, что ты снова пришел просить прощения, в пятнадцатый - или какой там уже - раз! Гость коротко поклонился, аккуратно прикрыл за собой дверь и, пройдя к столу, сел на уже ставшее привычным для него место напротив хозяйки кабинета. Кира выглядел еще более бледным, чем обычно, и очень серьезным. - Ты хотел о чем-то поговорить? - уточнила Рангику, желая подбодрить гостя, и устроилась поудобней на жестком стуле. Кира чуть склонил голову и неожиданно сказал то, что, пусть и ненадолго, напрочь разбило маску игривого притворства лейтенанта десятого отряда. - Мацумото-сан... Пожалуйста, расскажите мне, каким он был. * * * В кабинете капитана Бьякуи царил идеальный порядок. Впрочем, это было явлением совершенно обыденным, Ренджи бы скорее серьезно удивился и отправился к Унохане-тайчо за успокоительным, если бы в этой безлико-холодной комнате хоть одна вещь вдруг оказалась бы не на своем законном месте. Сам капитан сидел за рабочим столом и что-то писал. Ренджи даже на мгновение невольно умилился обыденности этой картины. За три месяца, прошедшие с момента его ранения, Бьякуя почти полностью поправился, только на горле по-прежнему оставалось широкое кольцо бинтов, которое, впрочем, все равно прикрывал шарф. Молчание длилось так долго, что вытянувшийся по струнке Абараи успел подумать кучу всяких глупостей, прежде чем капитан наконец поднял на него взгляд и негромко констатировал: - Ренджи. - Да, тайчо! - мгновенно откликнулся тот с преувеличенной бодростью. - Слушаю вас, тайчо! - Думаю, ты знаешь, что в Мире живых последнее время все чаще происходят нападения достаточно сильных холлоу, природа которых до конца неясна, - Бьякуе было все еще тяжело долго говорить, но он даже не подал вида, что ему больно, невозмутимо продолжив. - К тому же иногда они сопровождаются значительными всплесками непонятной враждебной энергии. Этому мальчишке-риоке, Куросаки Ичиго, и Урахаре Киске становится все сложнее самостоятельно справляться с... - Разумеется, я знаю, тайчо! - нетерпеливо перебил свое непосредственное начальство лейтенант. И плевать, что это невежливо и вообще нарушение субординации, не до подобных глупостей сейчас! - Именно поэтому я и подал прошение об отправке меня "на грунт", в помощь этому придурку Ичиго! Капитан ничего не ответил. Отложил кисть, сплел пальцы и пристально, кажется, даже не мигая, посмотрел на Абараи. Проклятье. Ренджи невольно закусил губу, выпрямившись еще сильнее. Похоже, к Меносу катятся все его планы. Наверное, все-таки не стоило его перебивать... Проклятье!.. И почему у этого холодного урода всегда такой заносчивый и самодовольный вид?! Как ему это удается?!? Ренджи уже целых семь раз успел пожалеть о своем опрометчивом решении прервать капитана посреди его монолога... когда тот наконец негромко проговорил, прикрыв глаза: - Я позвал тебя, чтобы сказать, что твое прошение... принимается. Ренджи сначала даже не поверил своим ушам. А когда осознал - тут же подскочил на месте с радостным почти-воплем: - Правда?!? Йаааахууу!! Спасибо, тайчо! - и выскочил за дверь, чуть не забыв поклониться. По коридорам он летел почти вприпрыжку. Хотелось петь, но от этого Ренджи решил благоразумно воздержаться, так как прекрасно знал, что музыкальный слух у него, мягко говоря, отсутствует напрочь. Пусть не получившая пока разрешения Рукия мучается тут неведением! Конечно, если честно, Ренджи было немного жаль подругу... но сейчас все это совсем неважно - ведь у него теперь наконец-то появится возможность подраться по-настоящему и потренировать свой банкай! Сила - главное! Это было то, во что Ренджи верил всегда. * ТВС...
lilith20godrich: Я ничего не знаю о каноне - к сожалению, все не могу посмотреть Bleach из-за ужасной нехватки времени, да и вашу историю начала читать только потому, что мне очень понравились эпиграфы. Начала - и не смогла остановится. Великолепно написано, очень ярко и... как бы это сказать.... визуально, что ли. Короче, когда читаешь, прочитанное стоит перед глазами, как картинка.
Tais: Хм. Не буду смотреть Bleach пока не дочитаю фик. Боюсь испортить впечатление.
GvenGlaive: lilith20godrich Ой… Спасибо Вам большое! =^____^= Даже не ожидала… Если честно, когда увидела в графе «последний ответ» Ваше имя – испугалась, чего же я не так в шапке оформила, что меня пришел ругать админ… ^^”””” Еще раз спасибо Вам огромное за такой комментарий! Если этот фанфик способен понравится даже тем, кто незнаком с каноном, то… моя самооценка определенно level up! *) Хотя на самом деле сама прониклась этой парой еще задолго до того, как увидела их в сериале… Эпиграфы вообще моя любимая тема %) Который (с) – это первый куплет из одной невероятно яойной (если задуматься) песни… Tais Не уверена, что правильно поняла Ваш комментарий ^^””” Но все равно спасибо за то, что написали. Растущее число просмотров и почти отсутствие комментариев всегда пугает…
Катриона: GvenGlaive пожалуйста, пишите дальше. Очень интересное начало.
GvenGlaive: Катриона Благодарю %) Надеюсь, продолжение не разочарует ^^
GvenGlaive: Глава 2: Мир живых Ветер играл среди тонких ветвей, и листья танцевали свой вечно-неизменный тихий танец. Казалось, что, если разгадать его неслышимый мотив, станут разом понятны все тайны мироздания. Но за свою много более чем просто долгую жизнь он успел понять, что не на все вопросы стоит искать ответы. Он привык к созерцанию. - Генрюсай-доно, - неожиданно окликнул его, не поворачивая головы, стоявший у окна Сасакибэ, - вы уверены в правильности своего решения? Его голос был ровен и спокоен, словно он спрашивал о выборе между черным и зеленым чаем, а не о... Ямамото чуть удивленно взглянул на лейтенанта. Никогда раньше тот ни при каких обстоятельствах не позволял себе сомневаться в своем командире. Молчание затягивалось, выпускало когти сомнений. - Иногда приходится идти на риск, - наконец ответил Генрюсай, снова прикрывая глаза, но все равно продолжая видеть танец ветра в темно-зеленых листьях. На сей раз промедление может оказаться слишком опасным. Непоправимо опасным. Айзен явно копит силы для решающего удара. Ямамото оставалось только надеяться, что Король поймет. Ветер усилился, безжалостно срывая листья с болезненно изогнутых ветвей. Он слишком привык просто созерцать. Пора было действовать. * * * - Унохана-тайчо, Унохана-тайчо! - запыхавшаяся встревоженная Исанэ стремительно влетела в кабинет, чуть не споткнувшись о порог. Остановилась, уперлась руками в колени, тщетно пытаясь отдышаться. - Что случилось? - спокойно спросила Рецу. Не стоило перенимать чужое беспокойство раньше времени, не выяснив его причин. - Я только что получила по настроенному мной каналу связи сообщение, что "на грунте" на ту сторону Врат совершено нападение!! - выпалила девушка. Унохана протяжно вздохнула. Похоже, Исанэ так разволновалась, что даже не подумала передать это известие своему капитану с помощью того же бакудо, вместо этого прибежала сама. - Сообщи Ямамото-сетайчо, - наконец негромко проговорила Рецу. - Похоже, стоит поторопиться с отправкой. * * * На улице пел ветер, неожиданно сильный и тревожный. Вчера над Готэем 13 впервые появились тучи, пусть неплотные и бледно-серые, укрывшие только самый дальний краешек неба... но это пугало гораздо больше, чем поступавшие "с грунта" известия о нападениях необычайно сильных холлоу. Вынужденное безделье неподъемной тяжестью ложилось на плечи… Впрочем, кажется, этому безделью пришел конец. Во всяком случае, для Киры... хотя, конечно, его постоянные заботы о нуждах отряда вряд ли можно было назвать таким уж бездельем... Несмотря на явные проблемы в Мире живых, Ямамото-сетайчо удерживал отряды почти в полном составе на территории Сейритея и заставлял неусыпно тренироваться - словно им всем в самое ближайшее время предстояла по меньшей мере битва за спасение всего мироздания. Хотя, насколько было известно, Айзен и прочие капитаны-предатели никакой активности не проявляли. "На грунт" шинигами теперь отправлялись только малыми группами на какие-либо совсем незначительные задания, причем в сопровождении кого-то из младших офицеров, лейтенанты и тем более капитаны безвылазно сидели в Готэе. За исключением разве что Абараи Ренджи, который уже почти месяц как находился в Мире живых, где помогал рыжему риоке и остальным недавним гостям Сейритея справляться с холлоу. Подобный метод решения проблемы Киру - да и не только его, если уж на то пошло - изрядно озадачивал, но оспаривать приказ сетайчо никто благоразумно не пытался. Изуру еще раз проверил, все ли он собрал, и решительно затянул завязки своего небольшого дорожного мешка - в конце концов, он отправляется всего на несколько дней. Тем удивительней в подобной ситуации оказался внезапный приказ ему, Кире Изуру, совершить краткосрочный визит в Мир живых с целью передать запечатанное послание совета капитанов Урахаре Киске и в случае необходимости - оказать посильную помощь в борьбе с холлоу. Почему выбрали именно его, Кира так и не понял, а Ямамото-сетайчо пояснять свое решение не счел нужным. Но дурной привычки оспаривать приказы у лейтенанта третьего отряда никогда не было... хотя иногда начинало казаться, что лучше бы была... ведь тогда бы не... Изуру резко поднялся, поправил и без того идеально ровные стопки бумаг на столе и покинул кабинет. На центральной площади специально для него должны были открыть портал, стоило поспешить - еще только не хватало опоздать! Ничего особенного Изуру в себе никогда не замечал. Хотя, стоит признаться, на начальных курсах Академии изрядно тешил собственное самолюбие осознанием того факта, что он на вступительных экзаменах, да и потом тоже, показал лучший результат. За Кирой не водилось никаких скрытых способностей, никаких необычных талантов. Ему и лейтенантом-то удалось стать вообще только благодаря своей крайней исполнительности, ответственности и склонности к организаторской работе. Кажется, как бойца его никогда всерьез не воспринимали, даже еще в пятом отряде. Осознавать подобное было весьма болезненно - от собственной ничтожности сводило скулы. Но, в конце концов, надо ведь быть честным с самим собой? Тем непонятней было внезапное решение Ямамото-сетайчо. Или именно Киру решили отправить как раз из-за того, что такое элементарное задание и он выполнит, а всем остальным, более способным, и здесь работы хватит?.. В любом случае, не имеет значения. Он уже почти достиг площади, осталась только пара поворотов. ...А ведь Кира всегда всего лишь хотел быть нужным. Для кого-нибудь одного. Вот только неудачно выбрал, кому подарить самого себя. Или это за него выбрали?.. Может, Айзен-тайчо перебрал несколько вариантов и специально определил в лейтенанты своему помощнику именно его, Киру? Да нет, глупости. Что в нем такого особенного?.. Изуру не верил в доброту и всепрощение Ямамото-сетайчо. В то, что его пособничество предателям, пусть не вполне осознанное, забыли. Все дело было в том, что Кира, похоже, просто мог еще пригодиться. Вот как сейчас, например. От невеселых и явно не тешащих самолюбие мыслей его внезапно отвлек тихий вежливый голос: - Кира-фукутайчо, простите, можно поговорить с вами? Он замер, удивленно поднял взгляд от дороги и, замешкавшись на мгновение, поклонился: - Разумеется, Кучики-сан. Чем могу быть вам полезен? Прямо перед ним стояла Кучики Рукия. Хрупкая, большеглазая, самая обычная на вид девушка. Девушка, ради которой столько людей и шинигами готовы были пожертвовать очень многим. Своей кровью, своей жизнью... может, даже своей душой. Наверное, в ней было что-то особенное. Впрочем, так Изуру думал еще в Академии, когда слушал восторженные рассказы Ренджи об их жизни в Руконгае. Вот только никак не мог понять, что именно было этим "особенным". Впрочем, наверное, лично его это просто не касается. Рукия замялась, потом все-таки ответила, глядя куда-то чуть в сторону: - Я слышала, вы отправляетесь сегодня "на грунт". Если вас не затруднит, не могли бы вы... Если вдруг повстречаетесь с Куросаки Ичиго, не могли бы вы передать ему это?.. - она нерешительно протянула Кире аккуратно сложенный лист плотной бумаги, перевязанный синим шнурком. Изуру отстраненно отметил, что у Рукии был странный голос. Слишком низкий для девушки. Но - красивый. Лейтенант помедлил долю мгновения и осторожно принял из ее рук письмо, снова поклонившись и вежливо ответив: - Разумеется, не переживайте, Кучики-сан, вы меня ничуть не утруждаете своей просьбой. Рукия сдержанно просияла - Изуру понятия не имел, как это у нее получилось, но выглядело это именно сдержанно - и поклонилась в ответ: - Благодарю вас. Кира довольно долго смотрел ей вслед, потом перевел задумчивый взгляд на лист бумаги. Лейтенант третьего отряда определенно начинал чувствовать себя почтовым голубем. Сначала послание Ямамото-сетайчо, теперь это... Оставалось только удивляться, что Кучики-тайчо не пожелал тоже передать какое-нибудь письмо - например, своему лейтенанту. Впрочем, здесь, пожалуй, как раз удивляться нечему... Скорее, Кира очень удивился бы, если б такое письмо действительно имело место быть... Ну что за глупости в голову лезут! Изуру сокрушенно вздохнул... И неожиданно понял, что впервые за очень долгое время чувствует себя живым. - Кира-фукутайчо!!! Он вздрогнул, испуганно перевел взгляд на спешащего к нему младшего офицера. - Кира-фукутайчо, Ямамото-сетайчо очень недоволен, что вы задержались, и убедительно просит вас поспешить! Происходившее дальше слилось в одну пеструю полосу - его вытолкнули на площадь, сунули в руку какой-то амулет, долженствующий помочь при переходе сквозь Врата, и бесцеремонно запихали в эти самые Врата. Последним, что он слышал, был раскатистый, пробирающий до костей голос невесть почему оказавшегося поблизости Зараки-тайчо: - Повезло тебе, парень, там как раз сейчас драка! Дальше - вихрь фиолетового и черного и внезапное осознание, что надо бежать вперед, если он не хочет остаться в этом странном месте на века веков. Отсутствие воздуха и маленькое пятнышко света впереди... которое постепенно растет и наконец оборачивается вторыми Вратами. Кира почти кубарем вылетел из перехода, свалившись примерно с полутораметровой высоты и больно ушибив правое колено о булыжники мостовой. Проклятье, и он еще называет себя шинигами... Врата захлопнулись с протяжным высоким скрипом и исчезли. Вокруг - густая тьма ночи, разноцветные огни, какой-то странный шум и чьи-то крики. А? Кажется, Зараки-тайчо сказал что-то о драке?.. Изуру поспешно вскочил на ноги, выхватывая из ножен Вабискэ и настороженно оглядываясь. Место было совершенно незнакомым (что совсем неудивительно, учитывая, что в Мире живых ему доводилось бывать мягко говоря нечасто). Узкая улица, низкие дома с темными окнами, ровный свет фонарей и немногочисленных вывесок... и продолжающийся шум за углом. Кира прислушался, решая, как ему поступить - мысль с ходу наскочить на драку, не разобравшись, кто с кем сражается, не казалась ему благоразумной. Но тут он внезапно узнал голос Ренджи. Вздрогнул, когда на него тяжелой волной обрушилось осознание чужого рейацу - Абараи и, наверное, Куросаки. И еще чья-то незнакомая, неприятная темная сила. Больше не раздумывая попусту, Изуру запрыгнул на крышу, поспешно преодолел отделявшее его от места активных действий расстояние и на мгновение замер, обозревая картину сверху. Пять или шесть черных монстров уверенно теснили двоих шинигами к стене, те яростно отбивались. Хотя, кажется, при желании могли бы с легкостью справиться с таким противником... Или они отвлекали внимание от Врат?.. Надо было бы помочь, а не стоять тут столбом на видном месте... Но Кира неожиданно понял, что просто не может заставить себя пошевелиться. Он очень давно не видел холлоу вживую. Тем более так близко. В памяти неумолимо воскрес тот давний эпизод учебного сражения, обернувшегося трагедией. Изуру тогда ничего не мог поделать, просто в ужасе смотрел на медленно окружавшие их жуткие маски и хрипел, что не хочет умирать. Всем остальным хватило мужества стоять молча. Ему всегда было мучительно стыдно за тот случай, но изгнать его, вытравить из памяти оказалось совершенно невозможно. Кира поклялся, что больше никогда не будет вести себя так - правда, если бы его спросили, кому он поклялся, он не смог бы ответить. Поклялся - и теперь тоже не мог сдвинуться с места. Наверное, он просто слишком привык бояться. ...А еще тогда Изуру впервые увидел Ичимару Гина... Холлоу решили проблему за него: внезапно один монстр неразличимым плавным движением запрыгнул на крышу, и Кира едва успел увернуться. Глубоко вздохнул и, призвав дрожавшую от нетерпения Вабискэ, попытался очистить мозг от посторонних мыслей. Посамоуничижаться он успеет и потом. Монстр противно захихикал, растянув маску в безобразной ухмылке, за что тут же получил удар занкапто по плечу. Взвыл, разнес полкрыши в надежде зацепить обидчика, но тому снова удалось увернуться. Вдох-выдох. Сосредоточиться на драке. Он не имеет права проиграть - потому что это будет значить провалить задание. Еще удар, прыжок назад, попытка произнести формулу одного из путей разрушения - но монстр слишком быстр и разозлен, не дает сосредоточиться. У Киры всегда были неплохие способности к демонической магии - вот только почти никогда не было возможности их проявить. Кажется, он и вовсе применял кидо только на тренировках в Академии. В отряде же лейтенант всегда выполнял большей частью бумажную работу. Очень редко у него получалось присоединиться к общим тренировкам (Ичимару всегда подыскивал ему какую-то дополнительную работу) и еще реже - выбраться на задание в Мир живых. Последнее вообще удавалось только, когда посылали весь отряд. Удар, еще удар. Чудовищные когти просвистели совсем близко к лицу. Краем уха Изуру слышал вой других холлоу и яростные крики Ренджи и рыжего риоки. Откуда-то пришла странная мысль, что капитан просто почему-то не хотел, чтобы Кира совершенствовался как боец и становился сильнее. Последний удар - и монстр срывается с крыши, неуклюже падает на землю и не может пошевелиться. Вабискэ сделала свое дело, увеличив вес холлоу в несколько раз (похоже, в его организме было слишком много железа). Теперь можно спокойно добить его с помощью кидо. Почему-то в голове – тьма посторонних мыслей. И – Кира даже не сразу понял это – нет страха. Может, он просто еще не успел испугаться?.. Какое-то странное чувство, будто все это происходит не с ним... Он не успел закончить формулу, как на него молча обрушился другой холлоу. Когти заскрежетали о сталь Вабискэ, Изуру ощутимо придавило к крыше. Странно, не в обычае у этих тварей помогать друг другу... У Киры неожиданно появилась возможность повнимательней присмотреться к монстру. Наверное, это и есть те самые необычные холлоу нового типа, так обеспокоившие весь Готэй... Противник Киры был на удивление некрупных размеров - едва ли значительно выше того же Зараки-тайчо - что вообще для холлоу такой силы считалось редкостью. Но странным в нем было далеко не только это. Его почти человеческое - хоть и искаженное до безобразия звериной яростью - лицо прикрывалось маской только слева, глаз и лоб. Правая же щека была просто вырвана, так, что виднелись острые зубы; края кожи стягивал шов из стальной нити. В дыре на груди ворочалось и пульсировало странное черное пламя. И, что почему-то показалось Кире самым удивительным, холлоу был одет - в изрядно потрепанные черные хакама и косодэ. Монстр внезапно оставил попытки перебороть шинигами чистой грубой силой, отскочил назад, готовясь к новой атаке... и неожиданно замер. Изуру сначала подумал, что просто ослышался, когда холлоу издевательски проскрипел смутно знакомым голосом: - Надо же, какая встреча! Давно не виделись, Кира-фукутайчо, - и нарочито медленно облизнулся. Кира беспомощно мотнул головой и потрясенно просипел: - Ты!..
GvenGlaive: * * * Капитан всегда был похож на лису. Хитрую, очень многое повидавшую сильную лису с драгоценной серебряной шерстью. Кажется, была когда-то легенда про волшебную Серебряную лису... а если и не было - что ж, значит, будет. Ведь про теперешние дни потомки должны сочинить хоть парочку легенд, правда? Лис. Ехидный увертливый лис с неизменной улыбкой, все оттенки которой кажется невозможным выучить. Потому что слишком уж быстро они сменяются. Кира не был уверен, что сам капитан всегда знает, что именно выражает его улыбка. Лис. Кицунэ. Когда Изуру вспоминает, что кицунэ всегда славились своей способностью внушать окружающим страсть - он невольно краснеет и дико злится на самого себя: о чем он вообще, к Меносу, думает?! Он лейтенант, и у него есть куча обязанностей, которым стоит немедленно уделить внимание, вместо того, чтобы сидеть на подоконнике, глядя на полную луну и размышляя над всякими глупостями! Кира, подавив вздох, спрыгнул на пол и старательно расправил рукава косодэ. Нужно отнести капитану заполненные документы и то письмо, которое просил передать случайно встреченный Айзен-тайчо. Изуру вышел на улицу и снова посмотрел на луну, какой-то неведомой силой словно бы приковывавшую его взгляд. Она была такого же цвета, что и волосы Ичимару. Лис... В сказках лисы всегда одерживают верх над медведями и волками, какими бы сильными ни были последние. Кира не сомневается, что, что бы ни случилось, - Ичимару Гин всегда сумеет оказаться на выигравшей стороне. Последние месяцы в воздухе царила стоялая леденящая тревога, хотя все старательно делали вид, что ничего не замечают. Что-то должно было произойти... Капитан же продолжал улыбаться - как и всегда. И иногда, совершенно неожиданно, ненадолго клал руку своему лейтенанту на плечо. А Изуру в таких случаях замирал и не мог пошевелиться до тех пор, пока Ичимару не отпустит его. Луна сияла ярко, почти как солнце. Только ее свет всегда холодный и какой-то... безразличный?.. Последнее время Кира часто не понимал, о чем вообще он думает. Что он чувствует, лейтенант не понимал уже давно. И это его пугало. Но главное - мешало должным образом исполнять свои обязанности. А этого Кира не мог себе позволить ни в коем случае. Все его существование с самого детства было подчинено следованию строгим правилам. У всего в мире должна быть своя иерархия и свой порядок... иначе наступит хаос. По крайней мере, именно так Изуру всегда думал. Именно этому его учили родители. А Ичимару-тайчо почему-то очень долго смеялся, когда Кира однажды сказал ему об этом... Внезапное появление за спиной чужого недоброжелательно настроенного рейацу отвлекло Изуру от мыслей. Он остановился, мгновенно насторожившись, и медленно обернулся. Пустая темная улица. Никакого движения. Только ветер уныло свистит в ветвях редких деревьев. Однако Кира не спешил успокаиваться. Аккуратно сложил документы и письмо, перевязал их шнурком и убрал за пазуху, чтобы освободить руки. Минута. Две. Наконец из темного переулка, который он миновал десять шагов назад, донесся короткий смешок, и на улицу ступили пятеро крупных мужчин в одежде рядовых шинигами. Хотя нет, один из них... Кира прищурился... луна давала достаточно света, чтобы разглядеть лицо: густые брови над маленькими злыми глазами, наискосок рассекающий правую щеку шрам с крупными неопрятными стежками металлических ниток, не единожды сломанный широкий нос и длинные неопрятные черные волосы, небрежно скрепленные на затылке. - Шестой офицер Третьего отряда Юки Кацуро, - медленно проговорил Изуру, настороженно следя, как шинигами выстраиваются перед ним полукругом, вынуждая повернуться спиной к стене. - Мне льстит, что вы помните мое имя, Кира-фукутайчо, - Кацуро осклабился, из-за чего его и без того далеко не красивое лицо стало еще более безобразным. - Сегодня просто великолепная ночь, не находите? Луна такая яркая! Кира обежал внимательным взглядом всех пятерых, оценивающе присмотревшись к намеренно выставленным напоказ мечам. Плохо... Один офицер и четверо весьма перспективных новичков с довольно сильным рейацу, поступивших в отряд неделю назад. О том, что им нужно, спрашивать совершенно не хотелось, потому что Изуру подозревал, какой ответ получит. И почему ему всегда так не везет... - Я помню по именам всех в отряде, Юки, - наконец отозвался он, стараясь, чтобы голос звучал ровно и холодно. - Сомневаюсь, что вы ждали меня, чтобы поговорить о луне и прочих красотах этой ночи. Кацуро снова рассмеялся - противный лающий звук неприятно царапал слух: - Щенок показывает зубки... Просто я давно хотел кое о чем переговорить с тобой, Изуру-кун. Кира вздрогнул и втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Сколько прошло лет? Сколько прошло лет с тех пор, как этот ублюдок точно так же приставал к нему в Академии и пытался называть по имени? Тогда Кире помог Ренджи... Но сейчас помощи ждать не от кого. Новички разулыбались тоже, один другого неприятнее, демонстративно поигрывая своим оружием. Интересно, что Юки им наплел?.. - Стоит отдать вам должное, фукутайчо, идиотом вы никогда не были, - отсмеявшись, неожиданно снова перешел на официальный тон Кацуро, складывая руки на груди. - Вы ведь прекрасно догадываетесь, что я от вас хочу? - так же внезапно его лицо еще больше исказилось яростью, и он прошипел. - Как такое ничтожество смогло стать лейтенантом?! Это место по праву должно принадлежать мне!.. Мы ведь были в одном выпуске, Кира. Так что я прекрасно знаю, что ты такое на самом деле: трусливый слизняк, постоянно подлизывающийся к старшим и более сильным. Ты всегда боялся драки, вечно ходил извинялся за своего дружка, Абараи, когда тот ввязывался в какие-то проблемы... Вел себя, как девчонка! Впрочем, девчонкой ты и остался, - Юки презрительно сплюнул в сторону. - Личной девчонкой нашего капитана, не так ли, Изуру-кун? Кира отчаянно убеждал себя успокоиться. Вдох - выдох... Вдох - выдох... Проклятье, как же тяжело дышать! В груди будто что-то сдавило и не отпускает. Приспешники Кацуро заржали как по команде, один медленно облизнулся, еще один выкрикнул, из-за чего остальные засмеялись только громче: - Вы ведь побудете девчонкой и для нас, фукутайчо?! Вдох - выдох... Луна светила все так же ровно и безразлично. Интересно, а есть ли в этом мире хоть кто-то, кто никогда не испытывал страха? Даже малой доли его?.. Кроме Зараки-тайчо, конечно... Кацуро знаком велел остальным замолчать и продолжил: - Смазливая светловолосая девчонка... Думаешь, хоть кто-то поверит, что такое ничтожество может занимать должность лейтенанта благодаря своим собственным силам и способностям?! Что ж, видимо, стоит нам восстановить справедливость. Кира, намеренно глядя куда-то в пространство мимо своих обидчиков, потер левое запястье. Старая травма, полученная на тренировке из-за собственной глупости, часто ныла, когда он начинал волноваться. Страх... страх всегда занимал в его жизни слишком большое место. Он привык бояться почти так же, как и подчиняться приказам. - Ну что, голос от испуга потерял? - снова донесся до него насмешливый голос Юки. - Кацуро, а ты уверен... - нерешительно окликнул его один из новичков. - Нам несдобровать, если станет известно о нападении на вышестоящего офицера... - Ха, не беспокойся, наш дорогой лейтенант просто не посмеет никому сказать правду! - Юки неспешно извлек из ножен на спине свой огромный меч, больше похожий на дубинку, и с легкостью вскинул на плечо. - Придумает какую-нибудь жалкую отговорку вроде неожиданной схватки с неизвестно как попавшим в Готэй холлоу... или неудачного падения с лестницы... Он ведь не может позволить себе потерять авторитет! К тому же, - Кацуро широко ухмыльнулся, явно пытаясь спародировать улыбку капитана, и с нескрываемой ненавистью прямо посмотрел на Киру, - он просто побоится повторения того, что здесь сейчас произойдет. Изуру отбросил с лица так не вовремя начавшую мешать челку и снова попытался вдохнуть полной грудью. Да, помощи действительно ждать неоткуда. Все уже давно спят или в крайнем случае сидят в своих комнатах, это он один снова заработался и не уследил за временем. Округлая насмешливая луна... Вспышка серебра на крыше напротив... Свист ветра в ветвях... Сегодня действительно великолепная ночь, и ничто не сможет изменить этого факта. Юки шагнул вперед, и в его глазах плясало бешеное пламя. - Ну что же ты? - насмешливо протянул он. - Кричи! Может быть, капитан услышит и явится на помощь своему маленькому лейтенанту! Тебе ведь хотелось бы этого, Изуру-кун?! Вдох - выдох. Кира передернул плечами и потер шею. А потом в один шаг оказался рядом с явно не ожидавшим этого Кацуро и спокойно произнес: - Нет. Ни к чему беспокоить капитана из-за такой мелочи, как пятерка жалких идиотов, забывших о субординации, - вырвал из рук противника меч, отбросил куда-то в сторону и врезал Юки под дых, потом сбоку кулаком в лицо и наконец - с разворота ногой в грудь. Тот надрывно захрипел и повалился на землю. Что ж, тренироваться иногда тоже нужно, пусть и таким не самым обычным образом. Пожалуй, он слишком засиделся за бумажной работой. Растерявшиеся было новички дружно издали нечто, в их понимании, видимо, выражавшее боевой клич, и так же дружно бросились в атаку. Смело. Или они это от неожиданности? Впрочем, неважно. ...Хинамори один раз сказала, что сражение похоже на танец. Абараи ее тогда засмеял, да так, что девушка серьезно обиделась и не разговаривала с ним около недели, что было почти рекордом (рекорд в три недели был поставлен, когда Ренджи опрометчиво заявил, что Айзен-тайчо не идеален и не всесилен). А Кира запомнил эти слова и невольно задумался. Он не умел танцевать... но Хинамори умела, значит, ей виднее. Во всяком случае, он был согласен, что иногда сражение тоже может со стороны показаться красивым, как и танец... Новички оказались действительно очень способными - одному даже удалось вскользь задеть Изуру по скуле - но все-таки не настолько, что тягаться с лейтенантом, даже и вчетвером. Он даже не стал доставать Вабискэ - тогда могли бы оказаться раненые, а это уже явно лишнее. Луна улыбалась. Кира остановился, наблюдая, как медленно опадают клубы поднятой пыли. Отряхнул одежду, поправил на поясе занпакто и направился дальше по улице, напоследок бросив пришедшему в себя Кацуро: - Есть только четыре человека, которые могут называть меня по имени... и ты в их число не входишь. Через два поворота Изуру остановился, опустив плечи, и какое-то время молчал. Потом негромко произнес: - Спасибо. Стоявший у стены Ичимару, залитый нестерпимо ярким лунным светом, удивленно повернул голову, протянув: - Мм? За что? Неспешно приблизился и взял его правую руку. Кира невольно вздрогнул, только сейчас заметив, что довольно сильно поцарапал костяшки и тыльную сторону ладони. Наверное, о проволоку в шраме Кацуро. И зачем только этому ублюдку понадобилось такое дополнительное "украшение"?! По пальцам змеились тонкие струйки крови, в темноте казавшейся почти черной. - Если хочешь, я завтра переведу Юки в какой-нибудь другой отряд. Или отправлю в тюрьму, - спокойно заявил капитан, широко улыбаясь и осторожно поглаживая его ладонь. Пальцы Ичимару были неожиданно теплыми... Кира на мгновение прикрыл глаза, запрещая себе растворяться в этой случайной ласке. То, на что так старательно намекали эти идиоты, не должно становиться реальностью. Не должно. ...постоянное и такое привычное чувство страха... - Не стоит, - глухо ответил он, глядя в сторону. - Я действительно не хотел бы, чтобы этот... инцидент стал известен остальным. К тому же, Юки - весьма перспективный офицер, вполне способный в ближайшем будущем стать четвертым по силе в отряде. Он еще может принести пользу. Улыбка капитана стала шире: - Как пожелаешь, Изуру, - он сдернул с шеи узкий шелковый шарф, который никогда раньше не носил, и невозмутимо перевязал им ладонь лейтенанта. С хрустом потянулся и, развернувшись, двинулся вперед по улице. - Уже поздно. Пойдем, Изуру. Кира какое-то время в шоке смотрел на собственную руку, потом поспешил следом: - Хай, Ичимару-тайчо! Больше всего он был благодарен именно за то, что капитан тогда не стал вмешиваться. Позволил Кире почувствовать свою... небесполезность. Хотя бы в тот вечер. Через две недели шестой офицер Юки Кацуро и несколько новичков погибли на задании, сражаясь с холлоу. Их тела так и не были найдены. * * * А вот теперь Юки Кацуро стоит перед ним в обличье холлоу и хищно ухмыляется. Невозможно. Такого не должно быть. Это бред, это ему только снится... это неправильно... Такого не должно быть!.. - Я вижу, вы удивлены, фукутайчо, - тем же противным скрипучим голосом продолжал монстр. - Что ж, я объяснюсь в память о старой дружбе прежде, чем разгрызть все твои кости. Ты думаешь, мы тогда погибли на задании, в битве с холлоу?.. Да нас просто использовали, сдали вместе с пойманными холлоу в лабораторию на опыты!!! - в голосе Юки прорезались ярость и почти истерика. - А все потому, что наш ублюдочный капитан нас просто продал!.. Мгновение он просто смотрел на Изуру, потом словно прислушался к чему-то, бросил: - До скорой встречи, фукутайчо, - спрыгнул на землю, подхватил ранее поверженного пустого (тот так и не смог подняться самостоятельно) и исчез. Просто растворился в воздухе. Кира медленно опустил Вабискэ. Как восхитительно пусто в голове. Совсем не хочется шевелиться… Ему послышалось вдруг, будто его кто-то окликнул. Он вздрогнул, поспешно поворачиваясь. Внизу, на улице, стоял Ренджи и, задрав голову, смотрел прямо на него. - Кира, ты?! Вот уж не ожидал, что пришлют именно тебя!.. - тут Абараи, похоже, неожиданно вспомнил, что они вроде как в ссоре, потому что осекся и демонстративно отвернулся. Изуру позволил себе едва слышно вздохнуть. Он только сейчас заметил, что остальные холлоу тоже куда-то исчезли. - Вы знакомы, что ли? - к Ренджи подошел и тоже посмотрел наверх хмурый парень с солнечно-рыжими волосами. Так вот, значит, какой он, этот риока, Куросаки Ичиго, ставший уже живой легендой для всего Сейретея. До этого Кира видел его только издали и мельком. Самый обычный мальчишка. Такой же обычный, как и Кучики Рукия. Ничем внешне не отличающийся от остальных людей и шинигами. Если не считать невероятную, чудовищно-бешеную силу рейацу. И что-то еще непонятное, неуловимо-неназываемое... - Да так, учились вместе, - буркнул Абараи, возвращая Забимару форму обычного меча и убирая его в ножны. Ичиго недовольно фыркнул, взъерошив свои короткие волосы: - Ладно, задание выполнили, гостя встретили, так что пошли уже, лично я не хочу больше здесь мерзнуть! И вообще, что-то эта драка была слишком скучной, тупые твари куда-то поспешно смотались... - Ты говоришь почти как Зараки-тайчо, - пакостно ухмыльнулся Ренджи. И с трудом увернулся от удара кулаком. - Пошел ты!.. - Сам иди! Препирательства грозили перерасти в потасовку с серьезным рукоприкладством. Изуру оставалось только молча, потрясенно смотреть на этих двоих сверху... и отчаянно завидовать. Потому что слишком уж эта перепалка походила на их с Ренджи общение в Академии... разве что тогда до драки обычно не доходило, Хинамори разнимала их раньше, и Реджи шел искать Шухея, чтобы подраться с ним... - Эй, ты так и собираешься там торчать? Прирос, что ли?! - наконец соизволил снова заметить его Абараи, врезав противнику-напарнику по уху, за что тут же получил в нос. Кира на мгновение прикрыл глаза, собирая самого себя и осколки своего спокойствия, и спрыгнул с крыши.
GvenGlaive: * * * ...Кира сидел в той же странной темно-светлой комнате напротив золотоволосой девушки в маске и молчал. Она сосредоточенно составляла икебану из крупных белых астр, сухих тонких веток терновника, до крови царапаясь об острые шипы и не замечая этого, и синих газовых лент. - Почему ты носишь эту маску? - он отстраненно удивился тому, как хрипло и безжизненно прозвучал его собственный голос. Девушка вместо ответа зачем-то достала из самого центра почти завершенной икебаны пышный цветок и протянула ему. Изуру удивленно моргнул, потом нерешительно сжал пальцы на жестком стебле, поднес цветок ближе к лицу и заглянул в его сердцевину. Там было зеркало. Которое отразило пустоту. - Ты совсем не знаешь самого себя, - ее по-прежнему тихий голос был пронизан нотами печали. Слепящий золотой свет затопил сознание. * * * Кира вздрогнул, когда кто-то легонько тронул его за плечо. Распахнул глаза, поспешно вскочил, кланяясь: - Простите, я случайно задремал, пока ждал вас!.. - Что вы, что вы! - Урахара замахал веером, прошел мимо и устроился прямо на полу лицом к гостю. - Это мне положено извиняться, что заставил ждать - просто пришлось снова разнимать Джинту и Абараи-сан, они плохо ладят - ума не приложу, почему... Наверное, мне стоит внимательней относится к своим подчиненным и их проблемам! - он поправил панамку и виновато улыбнулся. Разумеется, вина была наигранной. Кира слишком привык видеть подобные многогранные улыбки - при всей внешней непохожести Урахара Киске невероятно напоминал Ичимару. Насколько Изуру мог припомнить слухи о бывшем капитане двенадцатого отряда, тот тоже очень любил играть. Кира снова опустился на пол напротив хозяина, стараясь поглядывать на него исподтишка, а не таращиться во все глаза. Странная, какая-то небрежно подобранная одежда, взлохмаченные волосы, птицей летающий в руках веер и полосатая панамка, затеняющая глаза. И это - легендарный изгнанник, создатель того самого Хогеку, из-за которого привычный уравновешенный мир оказался на грани неизвестно чего?.. Изуру неожиданно подумал, что пресловутая панамка, о которой в первую очередь говорили все, кто хоть раз видел Урахару, совсем не кажется ему странной. Что это единственное, что не кажется ему странным в облике ученого. Потому что он прекрасно мог гонять желание спрятать глаза. Изуру отбросил с лица пряди челки и чуть не покраснел, вдруг осознав, что ведет себя крайне невежливо: настолько увлекся разглядыванием хозяина, что даже не сразу понял, что тот продолжил что-то говорить. - ...Я приношу свои глубочайшие извинения за причиненные неудобства, но дело в том, что энергия Врат буквально притягивает к себе холлоу, а мы не можем сейчас позволить им узнать местоположение нашей... хм... секретной базы, - улыбка Урахары стала торжественно-насмешливой. - Поэтому пришлось открывать Врата на окраине города, в малонаселенном районе, на порядочном расстоянии отсюда. Кира кивнул. Он еще при подходе к магазинчику заметил, что его накрывает очень сильный защитно-маскирующий энергетический купол. У самого Изуру когда-то неплохо получалось ставить подобные, правда, не такой грандиозной мощи. - Как дела в Сейретее? - внезапно спросил ученый, глядя куда-то в потолок, обмахиваясь веером и беспечно улыбаясь. - Почему ты думаешь, что именно тебе хуже всех? Хотя, наверное, это просто свойство человеческой натуры... - Мацумото передергивает плечами и отворачивается к окну. Кира снова поклонился и, не отвечая на вопрос, протянул собеседнику запечатанное письмо, окутанное жгущим пальцы огненно-рыжим сиянием чужого рейацу: - Ямамото-сетайчо отправил меня "на грунт" с поручением передать это вам и при необходимости - задержаться и помочь с разрешением местных проблем. Уже больше не улыбающийся Урахара осторожно, даже как-то нерешительно коснулся письма кончиками пальцев, отдернул руку, какое-то время удивленно смотрел на нее, словно недоумевая, почему она еще не осыпалась пеплом... и решительно взял послание, сжал в кулаке, сминая плотную бумагу. Рыжее сияние потухло в то же мгновение. - Вот, значит, как, - негромко проговорил он. Потом поднял голову. - Ты знаешь, что здесь? Уже снова сидевший идеально прямо Кира устремил на собеседника предельно удивленный взгляд. - Ах да, прости, это же было запечатанное послание с несколькими слоями защиты... - Урахара снова широко улыбнулся, потирая затылок. - И зачем только старику Ямамото понадобились такие предосторожности?.. - он на мгновение замер, прикрыв глаза и словно бы к чему-то прислушиваясь, потом снова внимательно посмотрел на гостя. - Неужели тебе совсем неинтересно, что здесь? Изуру качнул головой, спокойно ответив: - Нет, Урахара-сан. Это было правдой. Он привык просто исполнять приказы. То, что рассказывается в чужих письмах и скрывается в чужих душах, лично его совершенно не касается. Конечно, сказать, что ему абсолютно безразлична окружающая реальность, было нельзя - тягостная апатия цепко держала Киру только первый месяц после ухода Ичимару-тайчо, потом навалилось слишком много дел. Однако также правдой было и то, что происходящего вокруг он совершенно не понимал и просто не был уверен, что вообще свободен понять. Ему оставалось только наблюдать, подмечать детали - это помогало отвлечься от собственных мыслей. Иногда. Продолжавший задумчиво поигрывать веером Урахара неожиданно устремил на него серьезный взгляд и улыбнулся ободряюще и как-то почти мягко: - Знаешь, мальчик, ты идеальный исполнитель. Твой капитан должен быть счастлив, что у него такой лейтенант. Сердце глухо стукнуло и замерло. Изуру поднялся на ноги и деревянно поклонился: - Если я вам больше не нужен, позвольте идти. На лице ученого отобразилось искреннее недоумение, однако быстро сменилось сосредоточенностью: - Подожди, пожалуйста, еще минуту. Ичиго упоминал, что ты вроде как о чем-то говорил с одним из холлоу. Он сообщил тебе что-то любопытное? Изуру застыл. Действительно! Как только он мог забыть!.. Кира снова опустился на пол и тяжело вздохнул, с присвистом вдохнув и выдохнув воздух сквозь стиснутые зубы: - Видите ли, этот холлоу оказался одним из бывших офицеров нашего отряда, несколько лет назад без вести пропавшим на задании вместе с некоторыми другими бойцами. Глаза ученого медленно расширились, когда он со странной интонацией прошептал: - Значит, все-таки не один я преуспел в экспериментах по совмещению сути шинигами и холлоу... Впрочем, что-то в этом роде я и подозревал изначально, уж слишком подозрительна была природа тех холлоу, с которыми нам последнее время приходилось иметь дело... А теперь поподробней, - уже громче потребовал он. Урахара подробнейшим образом выспросил его обо всех деталях внешности и поведения холлоу, впал в нехорошую задумчивость, заставил Киру рассказать все, что ему известно о задании, которое было дано пропавшим шинигами (хотя, по правде говоря, знал лейтенант всего ничего), задумался еще сильнее и только тогда отпустил гостя, предварительно уже снова с улыбкой попросив, опять вдруг вернувшись к вежливому обращению: - Кира-сан, не могли бы вы сходить позвать Ичиго? Думаю, мы скоро будем ужинать. Кажется, парень должен быть где-то на крыше... - Конечно, Урахара-сан, - Изуру кивнул и наконец смог покинуть комнату бывшего капитана двенадцатого отряда. Примерно на минуту замер в коридоре, прислонившись спиной к стене. Почему-то он чувствовал себя совершенно опустошенным. Наверное, от постоянного непонимания все-таки устаешь... Странный сон про девушку в маске все никак не шел из головы. Вытеснял даже мысли о том, что же именно произошло с бывшим шестым офицером Юки Кацуро. Кира глубоко вздохнул, оттолкнулся рукой от стены и направился на крышу. На улице дул сильный, пронизывающий до костей ветер и было очень холодно. Изуру растерянно огляделся - и заметил, что рыжий риока полулежит на краю крыши, закинув руки за голову, и смотрит в небо. Лейтенант какое-то время помялся, потом все-таки решился его окликнуть: - Куросаки-сан... Урахара-сан просил передать, что скоро ужин. ...Точно так же он когда-то - невероятно, но совсем недавно, всего каких-то несколько месяцев назад - приходил звать Ичимару-тайчо... - Что? - Ичиго удивленно повернул голову в его сторону. – А, ладно, сейчас спущусь, - и не двинулся с места, снова устремив взгляд в небо. Кира невольно позавидовал таким крепким нервам - сам он, если бы к нему вдруг так внезапно обратились, наверное, подпрыгнул и сверзился бы с крыши. Лейтенант вздохнул и снова позвал, начиная чувствовать себя невероятно навязчивым: - Еще я хотел сказать, что у меня есть для вас письмо от Рукии-сан. - А? Ээ?! - на сей раз рыжий все-таки подскочил и, кажется, почти покраснел, поспешно продолжив. - Э-м, ну в общем, положи где-нибудь там, в доме, я потом почитаю! И снова отвернулся. Изуру кивнул, хотя Ичиго все равно не мог этого видеть, и уже собрался было уходить... но неожиданно понял, что должен сказать еще кое-что, хотя лично его это никоим образом не касается. - Я слышал, - негромко начал он, - что Рукии-сан почти удалось уговорить Укитаке-тайчо также отправить ее на задание в Мир живых, в помощь Абараи-куну. - Правда?! - рейацу рыжего вспыхнуло острой, почти болезненной радостью, которую ему просто не удалось скрыть и подавить. - К-хм... Я хочу сказать, ребята будут рады снова с ней повидаться, особенно Иноэ... - Разумеется, Куросаки-сан, - Кира вежливо склонил голову. Удивительно, он и предположить не мог, что этот невероятно, почти пугающе сильный риока - на самом деле еще такой мальчишка... Сильный... - Куросаки-сан. - А? - снова улегшийся на краю крыши Ичиго удивленно покосился на него, словно недоумевая, что шинигами, оказывается, все еще здесь. - Можно я задам один вопрос? - медленно проговорил Изуру, холодея от собственной наглости. - Какой вопрос? - парень настороженно нахмурился и сел, повернувшись к собеседнику. Кира глубоко вдохнул, решаясь. И прямо посмотрел ему в глаза. Он просто устал. Просто слишком устал... - Как тебе удалось стать сильнее? ...быть слишком слабым. Мгновение тишины. Ичиго удивленно моргнул, потом усмехнулся и, пожав плечами, снова посмотрел в небо: - Я просто захотел. Изуру тоже поднял голову вверх, беззвучно шевеля губами и повторяя эти слова. Наконец все-таки также сел на обжигающе-холодную черепицу рядом с рыжим, не отрывая взгляда от сверкающей звездной пыли. - Не понимаю, - нерешительно проговорил он. Ичиго громко фыркнул: - Чего же тут непонятного?! Ладно, слушай сюда, - он ненадолго замолчал, глядя куда-то вниз. - Знаешь, мне много кто помогал стать сильнее. И Йоруичи-сан, и сам Зангетсу... и ребята... но моим фактическим наставником все-таки был этот странный тип, Урахара. И на какой-то из первых тренировок он сказал одну вещь, - парень задумался, словно вспоминая, потом медленно продолжил. - "В твоем мече нет ничего, кроме страха. Когда ты уворачиваешься от атаки противника, ты думаешь: "Я боюсь, что меня ранят". Когда ты атакуешь сам, ты думаешь: "Я боюсь кого-нибудь поранить". Даже когда ты пытаешься защитить кого-то, ты думаешь: "Я боюсь, что они умрут". Да, твой меч говорит мне только о твоем абсолютном страхе. Но то, что нужно в сражении, это не страх. Ничто не может вырасти из него. Когда ты уворачиваешься, ты должен думать: "Я не позволю им ранить меня". Если ты защищаешь кого-то - "Я не позволю им умереть". Если ты атакуешь - "Я сокрушу их".", - он на мгновение замолчал, потом поморщился. - Вот не думал, что запомнил это настолько дословно... Если честно - понятия не имею, чего это я вдруг тебе все это рассказал! Ичиго одарил Киру предельно мрачным и настороженным взглядом, но тот почти не заметил, без остатка поглощенный словами про страх и меч. - Ладно, - спустя пару минут рыжий парень поднялся со своего места и неожиданно с силой хлопнул его по плечу, - пойду я, пожалуй. Ты тоже здесь не задерживайся, холодно все-таки. Он ушел, а Изуру продолжал сидеть неподвижно. В сухом и темном вечернем воздухе блестели крупные белые хлопья. Снег. Снег мешался в небе с колючими крошками звезд, и неоновые вывески соседних магазинов окрашивали его в зеленый, голубой и красный. Пока они дрались с холлоу, Кира совершенно не замечал холода. И как-то забыл о том, что "на грунте" уже месяц как безраздельно властвует зима. В Сейретее не было смены времен года. Только весной цвели деревья, не принося потом плодов. Торжественный медленный танец крупных неспешных снежинок. Когда Изуру впервые попал в Мир живых - в смысле, в населенную его часть, а не на очередное задание, когда приходилось гоняться за холлоу по лесам и заброшенным деревням - шел дождь.
GvenGlaive: * * * Двое новичков - выходцев из Руконгая - каким-то образом сумели раздобыть локальные краткосрочные Врата и самостоятельно отправились "на грунт". Нарушили все правила, какие только можно было нарушить. Кира был в диком возмущении и раздражении, а Ичимару-тайчо просто пожал плечами и сказал, что, похоже, придется им отправиться следом и вернуть домой загулявших подчиненных. И специально для этого достал где-то два гигая. Впрочем, на то он и капитан, чтобы делать то, что считается невозможным. И не то чтобы это о гигаях. Мир живых оказался неожиданно шумным и ярким - кажется, в том городе, куда они попали, был какой-то праздник. В небе цвели бесконечные фейерверки. Гигай ощущался неудобно и в чем-то даже неуютно. И непривычно. В основном за счет странной одежды, которую пришлось надеть, чтобы, как сказал Ичимару, не выделяться в толпе. Зачем это все нужно и почему они не могут просто быстро отыскать беглецов по рейацу и вернуться с ними назад, в Готэй, Кира так и не понял, но приказа ослушаться не посмел. И в результате брел в толпе следом за капитаном, почти оглушенный и ослепленный, и думал, что не может понять вообще ничего - если это так или иначе связано с Ичимару Гином. Джинсы и рубашка. Кажется, так называлась эта странная одежда. Джинсы были темно-синими, рубашка белой. Когда Кира вышел из примерочной, капитан окинул его медленным оценивающим взглядом и, улыбнувшись еще шире, чем обычно, заявил: - Тебе идет эта одежда, Изуру. Лейтенант против воли чуть покраснел и проворчал, что им пора уже наконец отправляться на поиски. Ичимару людская одежда тоже шла. Даже более чем. Несмотря на свои странные названия. Капитан выбрал черные брюки, черную же рубашку, белый галстук и белый жилет. Смотрелось странно, но без сомнения эффектно. Настолько, что, пока они шли по улицам, многие встречные девушки оглядывались и бросали на Ичимару призывные взгляды. Тот всем улыбался, но не более того. На Киру, к его удивлению, тоже смотрели не без интереса, но он старательно делал вид, что ничего не замечает. Спустя примерно два часа "гуляний", когда они уже успели обойти полгорода и даже перекусить в каком-то уличном кафе, изрядно нервничавший Изуру не выдержал и опять спросил: - Ичимару-тайчо, мы собираемся искать беглецов? - А? - любовавшийся очередным залпом фейерверка капитан перевел взгляд на хмурящегося лейтенанта и снова зажмурился, улыбаясь. - Мне кажется, они уже сами вернулись. Кира замер в шоке. - Т-то есть как? - выдавил он. - Ичимару-тайчо?! - Хай, хай! Не переживай так, Изуру, - капитан успокаивающе поднял руки ладонями вверх. - Те мини-Врата, которые они каким-то образом умудрились стащить из лаборатории Куроцучи-тайчо - способные мальчики, кстати, - работали в оба конца. Ребята просто хотели ненадолго повидаться со своими родственниками, - он снова посмотрел в небо, все так же улыбаясь. - Правда, не думаю, что в итоге они остались довольны своим визитом. Один неожиданно обнаружил, что все его близкие давно мертвы. Второй - что его все благополучно забыли и что его девушка счастлива с его лучшим другом. Такая печальная история, не правда ли? Кира молчал, не зная, что можно на это ответить. Они стояли на углу залитой разноцветными огнями улицы, мимо спешили куда-то по своим делам веселые смеющиеся люди. - Что мы будем делать с ними, когда вернемся? - наконец решился спросить он. Ичимару задумчиво склонил голову набок. Красные и желтые огни плясали в его серебряных волосах, переползали на лицо, делая облик капитана еще более загадочным, чем он был всегда. - Пожалуй, ничего, - медленно, с какими-то мурлыкающими нотками ответил он. - Мальчики и так уже достаточно наказаны. К тому же... их гораздо сильнее дисциплинирует неведение: они несомненно будут ждать наказания... ждать и ждать... а его все не будет. Потом, может, что-нибудь и придумаю, - его улыбка стала поистине обворожительной. Кира с трудом подавил вздох и, глядя в сторону, негромко проговорил: - Вы бываете по-настоящему жестоки, Ичимару-тайчо, вам никто не говорил? - О, ты правда так думаешь? - капитан улыбнулся еще шире и неожиданно приобнял Изуру за плечи, шепнув ему на ухо. - Мне это льстит! Тот покраснел, поспешив высвободиться и отскочить в сторону: - Т-тайчо?.. Что вы делаете?! Ичимару весело засмеялся в ответ и двинулся дальше по улице: - Расслабься, Изуру, ты слишком напряжен. Мы просто гуляем. Ведь капитан и лейтенант тоже имеют право на отдых, как ты думаешь? Или хочешь сказать, тебе не понравилось?.. Кире не оставалось ничего иного, кроме как подавить очередной вздох и поспешить следом. Они гуляли так еще примерно полчаса - а потом внезапно безо всякого предупреждения хлынул дождь, почти ливень. Люди с криками заметались по сторонам в поисках укрытия. Очень скоро шинигами остались на улице совсем одни. Обрывки цветной бумаги и подарочных оберток неслись мимо вместе с потоками грязной воды. Кира промок мгновенно и насквозь. И даже не сразу заметил, когда капитан успел вдруг раскрыть над ними неизвестно откуда взявшийся зонтик. Изуру удивленно моргнул... а потом чуть не выскочил обратно под дождь, Ичимару еле успел удержать его за руку: - Т-тайчо?! В-вы... вы знаете, что под одним зонтиком ходят только влюбленные?!? - Успокойся, Изуру, - невозмутимо улыбающийся капитан снова приобнял его за плечи, и Кира на сей раз не стал вырываться, только напрягся и насторожился. - Все равно никто нас не видит, если ты об этом беспокоишься. И, между прочим, мне не нужен простуженный лейтенант! Кто тогда работать будет? О том, что простуда грозит только гигаю, с которым Изуру все равно скоро расстанется, было благополучно замолчено. Какое-то время они стояли, не говоря ни слова и не двигаясь, потом Ичимару, пристально глядя на него, опустил зонтик, отбросил куда-то в сторону - по их лицам снова заструилась холодная вода - и, по-прежнему обнимая Киру одной рукой, другой осторожно убрал с его лица челку: - Почему ты всегда прячешь глаза? Они ведь у тебя красивые... Он больше не улыбался. Изуру с присвистом вдохнул, попытавшись отстраниться, и неожиданно для самого себя честно ответил: - Я просто не хочу, чтобы все подряд видели мою душу. А разве вы, тайчо, постоянно щуритесь не по этой же причине? Ичимару только негромко рассмеялся в ответ. А после Кира просто не смог уследить, в какой именно момент тонкие сильные пальцы успели до боли сжать его подбородок, не позволяя вырваться, и сухие, несмотря на стекавший по их лицам дождь, губы властно накрыли его рот. Быстрый поцелуй-укус, призрак чужого дыхания на щеке, а потом чужие губы снова вернулись, целуя уже более мягко, даже почти нежно. Не пытаясь сопротивляться, Изуру от изумления даже забыл закрыть глаза и так и смотрел в глухую багряную бездну оценивающего взгляда напротив. Смотрел, не видя. Красные струи вокруг. Бешено колотящееся сердце. И дикий беспричинный страх. Хотя... беспричинный ли?.. Ичимару, не прерывая поцелуя, медленно улыбнулся, и Кира неожиданно почувствовал вспышку столь несвойственного ему обычно раздражения. Сверкнул глазами и укусил капитана за нижнюю губу. Тот от неожиданности отпустил его подбородок и отстранился, прижав тыльную сторону ладони ко рту. Улыбнулся шире, почти мурлыкнув: - А ты неплохо целуешься, Изуру. Признаться, не ожидал. Ставшая такой привычной мягкая насмешка в голосе. Кира отступил на шаг, скинув с плеча чужую руку, деревянно наклонился, поднимая зонтик, и впихнул его в руки капитану: - Совсем не нужно, чтобы вы простыли, тайчо, - идеально ровным голосом проговорил он и, не задумываясь, что делает, обошел Ичимару и с силой подтолкнул его в спину в направлении вниз по улице. - Нам пора возвращаться. Горло сдавило до боли, и почти не получалось дышать. Холодные струи дождя стекали по лицу, мокрые пряди волос лезли в глаза и рот. Ичимару удивленно пожал плечами и молча пошел вперед. Кира двинулся следом, в трех шагах позади. Убедить себя, что ничего не произошло, не получалось. Зачем?.. Зачем это было нужно? Зачем было нужно доводить именно до этого? Неужели... неужели все не могло оставаться так, как было? Изуру боялся своего капитана, иногда почти панически, это правда. Его невозможно было не бояться. Но правдой было также и то, что он искренне им восхищался. Силой, и скоростью, и тайной, которая тенью окутывала все действия и поступки Ичимару. Зачем? Зачем надо было доводить все до такой... банальности?.. Грудь сдавило невидимой тяжестью. Вдох обернулся беззвучным полувсхлипом, не дав воздуха. ...Такое уже однажды было. Еще в Академии. Однополые отношения в Сейретее не были такой уж редкостью и тем более не считались чем-то странным и особенно неправильным. В основном потому, что заводить нормальную семью для шинигами не имело почти никакого смысла: во-первых, оба партнера в любой момент могли погибнуть на задании, тем более если они были простыми рядовыми. А во-вторых - заводить ребенка разрешалось только аристократам. Души выходцев из Руконгая считались слишком нестабильными. У Киры был друг. Первый человек, который стал ему близок после внезапной гибели родителей. Веселый и открытый парень с неизменной широченной улыбкой. Изуру доверял ему во всем, фактически восхищался им... А тот однажды напоил Киру - у него всегда была повышенная чувствительность к алкоголю - и попытался им воспользоваться. Как вещью. Хотя мог бы просто попросить. Изуру относился к нему именно как к другу, не более - но по дружбе исполнил бы и такую просьбу. На следующее утро Кира подал прошение о досрочной сдаче экзаменов. Несколько месяцев не появлялся в Академии, измотал себя почти до потери сознания - но все-таки сумел раньше срока перевестись на следующий курс. Только чтобы не учиться больше вместе с бывшим другом. Конечно, пустяковая, банальная ситуация, по сути ничего не произошло - во всяком случае, ничего непоправимого. Но Кира больше не мог считать другом того, кто предал его доверие. Имя этого человека Изуру заставил себя забыть почти сразу же, прошло не больше месяца. Облик забыть так и не удалось, хотя они больше ни разу не виделись. ...короткие черные волосы и неимоверно широкая улыбка. И глаза... Значительно легче не стало - на курсе, куда перевелся Кира, учились такие уроды, как Юки Кацуро. Казавшемуся хрупким белокожему блондину всегда не везло (хуже в этом плане приходилось в свое время, наверное, только Айясегаве из одиннадцатого отряда). Повезло ему в единственном, зато по-настоящему - на этом же курсе учились Абараи и Хинамори. Люди, которых он снова смог называть друзьями. Потом появился еще и Хисаги. Кажется, в те годы Изуру часто улыбался... Кажется. Он неожиданно поймал себя на мысли, что не помнит, как это - улыбаться. ...Хинамори. Тоненькая, как стебелек цветка, наивная, восторженная и очень храбрая. Кира сам не заметил, когда и как успел влюбиться в нее. Может, просто потому, что это была единственная девушка, с которой он близко общался. Они даже могли бы пожениться - ведь оба принадлежали к родам мелкой, незначительной, но все-таки аристократии... Наверное, Изуру до сих пор любил Момо. Но из этой влюбленности так ничего и не получилось - потому что очень скоро в их жизни появился Айзен-тайчо. И Ичимару Гин, тогда еще лейтенант пятого отряда. И Кира неожиданно вспомнил своего первого друга, хотя совсем не хотел его вспоминать. Он не думал, что снова привяжется к кому-то так. Что снова будет кому-то доверять настолько безоглядно. Во всем. И - что в итоге получится почти то же самое... Мысли путаются и разбегаются в стороны. Больно. До чего же больно. И обида душит, топит в струях дождя. Вот только - имеет ли он право на эту обиду? Ведь он всего лишь... Наверное, надо извиниться перед капитаном... Кира не сразу осознал, что ему вдруг стало немного теплее. Что его крепко обнимают, ласково гладя по голове, и чужое хаори пахнет корицей и ванилью. А когда наконец понял - вздрогнул и почти задохнулся от изумления и неверия. И испуга. - Изу-уру, - тихо, с хриплыми темными нотками протянул Ичимару, прижимая его к себе еще сильнее, так, что лейтенанту показалось, еще чуть-чуть - и захрустят его ребра. - Скажи, кого мне убить? Кира снова вздрогнул и резко вскинул голову. Капитан улыбался. Убрал с лица Изуру мокрую челку и тем же голосом продолжил: - Кто посмел так обидеть моего лейтенанта? Ни за что не поверю, что в данном случае постарался я один. Кира закрыл глаза и глубоко вдохнул, убеждая себя успокоиться. Тщетно уговаривая собственное тело не поддаваться неожиданной ласке. Сердце все никак не хотело занять положенное ему место в грудной клетке. Как... странно... - Ичимару-тайчо... давайте вернемся в Готэй, - наконец хрипло прошептал он. Примерно минуту тишину нарушал только шум дождя. Потом Кире послышался чужой вздох, и капитан выпустил его из объятий, вместо этого крепко взяв за руку: - Как пожелаешь. Злополучный зонтик так и остался лежать на тротуаре. После этого случая они еще пару раз бывали в Мире живых - на задании. Подобная прогулка больше не повторилась. И разговор тоже. Изуру так и не смог понять, зачем это все было нужно Ичимару. * * * Снег продолжал беззвучно падать, совершенно безучастный к делам людей и шинигами. Кира, из-за холода почти переставший чувствовать собственное тело, подтянул колени к груди и уткнулся в них лицом. Внутри что-то противно тянуло и ныло. И чувствовался какой-то странный привкус горечи во рту. Как глупо. Интересно, почему мысли у него в голове так упорно разбегаются и путаются?.. Какая-то странная, несвойственная ему рассеянность, когда думаешь совсем не о том, о чем надо... Он просто устал жалеть себя. В конце концов, он шинигами. Причем лейтенант. Он шинигами, а не ничтожная беспомощная тряпка. В конце концов, его предавали не в первый раз. Изуру поднял голову, снова вглядываясь в черно-синее небо. Отбросил с лица волосы, чувствуя, как тают на губах снежинки. И понял, что сделает все возможное, чтобы снова увидеть Ичимару Гина. И сказать ему одну вещь.
GvenGlaive: * * * Почти никто не знал об этом - но Хинамори Момо всегда любила бабочек. Они были красивыми, легкими и свободными... и такими хрупко-недолговечными... Девушка сидела на полу в своей комнате, перед огромным настенным зеркалом (она понятия не имела, зачем ей оно, но Рангику-сан сказала, что у каждой девушки обязательно должно быть большое зеркало), и смотрела в глаза самой себе. Своему бледному отражению, больше похожему на призрака. Кажется, на улице ярко светит солнце. А может, и нет. Хинамори уже несколько дней не выходила из этой комнаты. Просто сидела и собирала обрывки собственных мыслей. Впрочем, это было единственным, чем она занималась прошедшие четыре месяца. А может, уже дольше. Кажется, первые два она провела без сознания в госпитале. Кажется, вчера приходила Унохана-тайчо и сказала, что, если так будет продолжаться и дальше, она снова заберет Хинамори на территорию четвертого отряда. Кажется, на улице собираются тучи... Кажется, ей все равно. Иногда, когда вдруг начинало получаться мыслить рационально, Момо понимала, что не может позволить себе сидеть просто так и ничего не делать. Она слышала, что за делами пятого отряда теперь приглядывает Ямамото-сетайчо... Наверное, она не имела права так бросать своих подчиненных. Надо найти в себе несуществующие силы, пойти к ним, сказать, что капитан... капитан... В конце концов, она ведь лейтенант!.. Ее обязанность - заботиться о своих подчиненных, а не разваливаться живьем на куски от жалости к самой себе! Хинамори не понимала, откуда Кира берет силы, чтобы смотреть в глаза бойцам из своего отряда. Чтобы вести себя так, будто ничего не произошло. Ему ведь, наверное, тоже больно... Момо вздохнула, почти всхлипнула, глядя на лежавший перед ней предмет. Сегодня в Мире живых большой праздник, начало нового года, праздник, который традиционно празднуют и в Сейретее - а ее никто и не подумал поздравить... Проклятье, она ведет себя, как маленькая капризная девчонка!.. ...когда Хинамори лежала в госпитале и отчаянно нуждалась в том, чтобы ее позвали, сказали всего пару слов - никто не сделал этого. Хотя, как сообщила потом Унохана-тайчо, Тоширо каждый день приходил повидать ее. Наверное, она сама виновата. Наверное. Она просто лежала и ждала - и даже не сразу поняла, что на самом деле ждет не того, кто ушел, а... ...а кого-то, кто скажет, что ей делать дальше... Никто так и не пришел. Наверное, это значит, что она должна решить сама. Хоть что-то, хоть раз в жизни... Кажется, на улице снова солнце. И почему-то вспоминается давний день, пропитанный насквозь золотистыми солнечными лучами, и деревянное крыльцо, и сладкий сок на руках, и Тоширо, смешно плюющийся косточками от арбуза... Хинамори сжала кулаки и глубоко вдохнула. Изуру она не видела уже месяц, с тех самых пор, как они случайно столкнулись на улице и она сказала ему какую-то невероятную глупость, не подумав. Кира словно бы избегал ее... Наверное, в этом тоже виновата только она. И Ренджи давно не видно... Ах да, его же отправили на задание в Мир живых. Хинамори с силой потерла глаза и снова посмотрела на маленькую деревянную коробочку перед собой. Сегодня праздник - а она не смогла придумать ничего лучше, кроме как достать зачем-то старый подарок на день рождения. Она всегда любила бабочек. И Айзен-тайчо, случайно узнав об этом, подарил ей невероятно красивую заколку для волос в форме черной бабочки, так похожей на посланцев шинигами. Момо надела ее один-единственный раз - берегла. Но почти каждый вечер любовалась тонкой изящной конструкцией из металлических шпилек, бархата и крошечных белых жемчуженок. Айзен-тайчо... Айзен-тайчо... Кажется, вся ее жизнь заключается только в этих двух словах - Айзен-тайчо. А ведь было что-то до этого. Было ведь?.. Они все говорят, что Айзен-тайчо предатель. Что он собирается сделать что-то очень плохое. Что он только притворялся добрым и заботливым. Что его улыбка не была настоящей. Что того Айзена-тайчо, которого Хинамори любила и почти боготворила, - не существовало никогда. Черная бархатная бабочка... Сейчас Момо сама чувствовала себя бабочкой - пришпиленной длинной тонкой иглой ко дну деревянной коробки, накрытой сверху мутным стеклом. Как был пришпилен к стене Ратуши Айзен-тайчо... поддельный Айзен-тайчо... Хинамори пыталась убедить Тоширо - и саму себя - что это все неправда, что Айзен-тайчо на самом деле хороший, что он просто поддался влиянию этого отвратительного Ичимару Гина... Хицугая оборвал ее одним взглядом. Привязанность-одержимость. Любовь-болезнь. Как же все-таки больно не то что пытаться излечиться - хотя бы просто подумать об этом. Хинамори снова перевела взгляд на свое отражение. До чего же жалкий вид... Ничтожество... Неудивительно, что Айзен-тайчо... Момо до боли закусила губу. Если бы у нее были длинные волосы, как у Рангику-сан, - она могла бы их обрезать. Это было бы очень красивым, даже торжественным жестом. Это было бы похоже на то, что происходит в легендах. Это помогло бы ей почувствовать, что она может изменить хоть что-то. Впрочем - почему она не может сделать этого сейчас? Хинамори медленно протянула руку, взяла лежавший рядом Тобиумэ и потянула клинок из ножен. На мгновение почудилось, что занпакто сопротивляется, не одобряет решения хозяйки... Но нет, это только показалось. Девушка прижалась разгоряченной щекой к холодному лезвию. А потом так же медленно завела руки назад и обрезала поближе к затылку первую прядь. Смотрела в зеркало, как та падает на пол. Медленно обрезала следующую, не замечая, что по лицу снова струятся слезы. Еще три пряди упали на пол. И еще. Кажется, она случайно порезала пальцы... Еще одна прядь. Какое-то странное чувство в груди. Словно там бьются, отчаянно стремясь вырваться на свободу, десятки бабочек. И почему-то становится немного проще дышать... Девушка тряхнула головой, чувствуя непривычную легкость, и решительно поднялась на ноги. * ТВС...
Ament: Я еще не видела русских фанфиков про эту пару с высоким рейтингом. А жаль... Может у вас дождемся...
Sudzume: GvenGlaive Очень понравилось начало. Необычный Кира, потрясающий Гин и красочный язык - все задатки интересного фика *))
Viresse: Вы замечательно пишите! Помимо главных героев очень радует, что второстепенные, прописанные в общем-то несколькими штрихами, такие настоящие. Ичиго на крыше...
Самшит: GvenGlaive Прекрасный фик =) Я с нетерпением буду ждать продолжения.
Катриона: GvenGlaive Такое продолжение просто не может разочаровать. Правильнее будет сказать, что оно очаровывает еще сильнее. Очень жду следующую главу
Ally: Великолепный фик, всё очень продуманно и психологично. ПРОДЫ ХОЧЕТСЯ!!!
GvenGlaive: Ament Гм. Кажется, все-таки было что-то довольно высокорейтинговое на Оффтопе... Жаль Вас разочаровывать, но я действительно высоких рейтингов не пишу. Либо они присуждаются исключительно за кровищщу.) Sudzume Благодарю ^^ Viresse %) Просто все дело в том, что у меня в Бличе слишком много любимых персонажей (Ичиго в том числе), и хочется сказать про всех... Самшит Продолжение последует. Наверное, даже сегодня.) Катриона Очень рада слышать! =^__^= Ally Большое спасибо, особенно за психологичность.)
GvenGlaive: Глава 3: Удар Снился какой-то невероятный бред. Сначала были зайчики. Большие, пушистые и с огромными клыками. Потом оказалось, что это были совсем не зайчики, а обступившие их со всех сторон холлоу. И неожиданно выяснилось, что все это - просто очередная картинка Рукии. А потом Ренджи разбудили. Просто бесцеремонно растолкали, пару раз хорошенько пнув в бок. - Да что ж вы творите, уроды?! - взвыл он, подскакивая. Как раз вчера они с Ичиго снова ввязались в схватку с пустыми, пытавшимися зачем-то похитить Иноэ - видимо, тварей привлекла ее духовная сила. Холлоу оказались даже более сильными, чем те, с которыми им приходилось иметь дело последнее время, а вдобавок еще и умными. И работали они, в отличие от своего холлоуского обыкновения, командой, что, понятное дело, шинигами жизнь не облегчило. По правде говоря, все было уже совсем хреново, Иноэ захватили, остальных раскидали по сторонам... вот тут-то Ишида, вроде бы почему-то потерявший всю свою силу после возвращения в Мир живых, кажется, серьезно разозлился и неожиданно все-таки смог призвать бело-голубую энергетическую стрелу. Слабенькую - но ее хватило, чтобы отвлечь холлоу и дать Ичиго и Ренджи время собраться для атаки. Пустые с позором бежали... а они решили немедленно отпраздновать возвращение силы к Ишиде, хотя тот вроде был против. А потом Ренджи вдруг случайно заметил, что его, оказывается, задели в драке - острым когтем вдоль ребер. Дальнейшее вспоминалось смутно и урывками. И сейчас Абараи было, мягко говоря, совсем не хорошо. Так что то, что его так подло разбудили, лейтенанта тоже совсем не радовало. Темнота, только в окно падают призрачные лучи лунного света. И прямо над ним - наглая ухмыляющаяся физиономия этого кошмарного мальчишки, помощника Урахары. - Поднимайся, нахлебник, - с ухмылкой заявил пацан, скрещивая руки на груди. - Хозяин и Тессаи уже закончили установку аварийных Врат. - Чего?.. - от удивления Ренджи даже забыл, что вроде как собирался отвесить обидчику хороший подзатыльник. Джинта громко презрительно фыркнул: - Придурок. Нам тут больные помирающие шинигами не нужны! Слишком уж дорого выходит тратиться на лекарства для подобных идиотов... Так что ты сейчас отправляешься домой! К нашей всеобщей радости. - Что-о?! - от крайнего возмущения у Абараи аж потемнело перед глазами, и он попытался схватить мерзкого мальчишку, но тут же снова упал на футон, скорчившись от острой режущей боли в боку. - Ай-яй-яй, нехорошо это все, - словно сквозь мутную дымку донесся до него голос Урахары. Потом, кажется, Ренджи подняли и куда-то понесли. Очнулся он уже в таком знакомом лечебном корпусе, под присмотром самой Уноханы-тайчо. Мрачно уставился в потолок и горестно вздохнул: - Эх, похоже, закончились мои земные каникулы... * * * ...Казалось, что эта странная комната совершенно не меняется. Даже солнечные лучи падали на пол под одними и теми же углами. И девушка снова сидела неподвижно и будто бы чего-то ждала. Кира нерешительно приблизился и сел напротив. Попытался разглядеть ее глаза сквозь прорези рыдающей маски, но там была только тьма. Молчание медленно падало на плечи каплями расплавленного золота. Наконец он чуть шевельнулся и все же решился тихо, не надеясь на ответ спросить: - Кто ты? Девушка подняла голову и прямо посмотрела на него. - Ты так и не научился задавать правильные вопросы, - прошелестел ее усталый голос. И Изуру вдруг понял, что она сейчас грациозно поднимется на ноги и уйдет. Куда-то во тьму. Уйдет, чтобы больше не вернуться. И неожиданно для себя сказал: - Я задаю самому себе слишком много вопросов. Быть может, один из них когда-нибудь все же окажется правильным. Девушка замерла. Потом чуть склонила голову набок, задумчиво проговорив: - Быть может. По левой щеке золотой маски змеилась почему-то сразу им не замеченная тонкая трещина. * * * Прошло уже почти две недели с тех пор, как Кира вернулся в Сейретей. "На грунте" он по настоянию Урахары пробыл несколько дней - все это время Ренджи демонстративно его избегал - потом для него снова открыли Врата. Когда Изуру передавал Ямамото ответное послание Урахары и небольшую металлическую коробку с изображением черной бабочки, сетайчо почему-то посмотрел на него как-то очень подозрительно и подробнейшим образом выспросил о нападении холлоу. Уточнил, не пытались ли пустые напасть снова, на что Кира честно ответил, что остальные дни прошли в идеальном спокойствии. Его снова одарили пристальным взглядом и только после этого дозволили идти. Пока он отсутствовал, двое рядовых в отряде устроили дуэль при использовании шикая. Офицерам не без труда удалось их разнять. Как поведал, дико смущаясь и извиняясь, Даичи Горо, главный помощник Киры и его обычный заместитель, один из дуэлянтов на тренировке заявил, что Ичимару-тайчо - урод и гнусный предатель, а второй возразил ему, что все это неправда и что тайчо еще вернется к своему отряду. У Изуру так разболелась голова, что пришлось идти за помощью в четвертый отряд. Драчунам он не сказал ни слова, велел освободить их из-под домашнего ареста (Даичи постарался, чтобы о драке не стало известно за пределами отряда) и, устроив общий сбор, невозмутимо заявил, что право на личное мнение имеет каждый, но следующий высказавший его вслух будет разжалован и вышвырнут из отряда, а сам Кира позаботится, чтобы ни в какой другой отряд нарушителя больше не взяли. Бойцы притихли и примерно неделю шептались о том, что лейтенант сильно изменился. Изуру старательно делал вид, что ничего не замечает. Девушка в золотой маске стала все чаще приходить к нему во сне. Вернее, Кира сам приходил к ней в комнату. Иногда они беседовали о чем-то постороннем - о цветах и осенних листьях, о форме облаков в небе и песнях ветра, о вопросах и ответах - иногда просто молча сидели друг напротив друга. Иногда на маске появлялись новые, едва заметные трещины. В Мире живых все было спокойно. Даже более чем спокойно. Подобное затишье изрядно настораживало. А потом внезапно разразилось оглушительным взрывом. Появился Менос. Вернее, целых три Меноса: один - "на грунте", в Каракуре, два других - в шестьдесят первом и восьмидесятом округах Руконгая. Весь Готэй гудел и вертелся, как адское колесо. Тучи черных бабочек взмывали в небо, разнося сотни самых разных приказов. Кира даже не удивился, когда одна из них села к нему на пальцы: десять самых сильных бойцов третьего отряда под началом лейтенанта должны были отправляться вместе с несколькими другими группами быстрого реагирования в шестьдесят первый округ. Такие же команды - кто во главе с лейтенантом, кто с капитаном - были спешно отправлены в восьмидесятый округ, большая же часть капитанов осталась в Готэе, укреплять оборону. Все вокруг было словно в тумане. Кира на автомате отдал необходимые приказы, на автомате собрал вокруг себя бледных от волнения подчиненных, на автомате же понесся к центральной площади, где уже устанавливали Врата для быстрого переброса бойцов. Водоворот красок, голосов, лиц... Со всех сторон шепот, возбужденный и испуганный: "Менос... Менос..." Большинство шинигами ведь никогда не видели Меноса - те смутные фигуры, которые вдруг разорвали ткань неба уже четыре месяца назад, не в счет. Изуру не видел даже их. Кто-то неожиданно ухватил его за руку, заставив вздрогнуть. Мацумото. Бело-рыжая, непривычно сосредоточенная. Голубые глаза побледнели настолько, что казались почти выцветшими. - В шестьдесят первый? - отрывисто спросила она, следя за тем, как исчезают во Вратах ее подчиненные. Кира коротко кивнул. - Я в восьмидесятый, - сообщила Рангику, повернулась к нему и неожиданно впихнула ему в руку какую-то квадратную костяную пластинку размером с ладонь. - Держи. Смотри, не потеряй! Очень ценная вещь! - она криво улыбнулась, нервно поправляя волосы. - Я тут как-то разок сыграла в карты с Йоруичи-сан перед тем, как она снова куда-то исчезла. Выиграла эту вещицу. У клана Шихоуин вообще всегда было очень много всяких любопытных талисманов и устройств! - женщина неожиданно снова посерьезнела. - Это портативные Врата, связанные с центральной площадью Готэя. Срабатывают мгновенно, по мысленной команде. Изуру медленно разжал пальцы, глядя на причудливый узор на пластинке. Завитки складывались не то в улыбку, не то в хищный оскал. - Мацумото-сан... Зачем?..- наконец заставил себя заговорить Кира. Рангику нахмурилась и отступила на шаг, прежде чем ответить, словно в опасении, что он пихнет талисман обратно ей. - У меня дурное предчувствие. Если с атаками холлоу в Мире живых еще были какие-то сомнения, тот тут сразу очевидно, что это все дело рук Айзена! Если вдруг появится... - Мацумото запнулась, хотя им обоим было понятно, кого она имеет ввиду, - кто-то из них... Пожалуйста, не надо геройствовать! Бери всех, кого сможешь, и возвращайся в Готэй!! И прежде, чем он успел бы возразить, женщина прыгнула во Врата вслед за своим капитаном. Изуру остался стоять неподвижно. Талисман мог пригодиться самой Рангику. Она ведь тоже могла случайно встретиться с... ним. Кира глубоко вдохнул и до боли сжал кулак. Похоже, лейтенант десятого отряда просто решила, что эта проклятая безделушка нужнее тому, кто... Слабее.
GvenGlaive: * * * Нестерпимо яркий солнечный свет слепил глаза. Мешал видеть, куда он идет, поэтому приходилось ориентироваться на шум и чужие возбужденные крики. Бок противно ныл, но это все пустяки. И не такое терпеть приходилось. К тому же, он уже почти добрался... - Ренджи?.. - пробился сквозь плотный золотой свет знакомый голос. - Ты сбежал из госпиталя? Абараи остановился, потер слезящиеся глаза и взглянул на оказавшегося рядом Хисаги. Тот был идеально невозмутим и собран, как и всегда в последнее время. Нетерпеливо постукивал пальцами по рукояти своего занпакто. - Конечно! - лихо ухмыльнулся Ренджи, поправляя перевязь с Забимару. - Нафига я буду там отлеживаться, если уже совершенно здоров?! Тем более, когда здесь творится такая хрень!! Шухей в ответ только пожал плечами. Ренджи огляделся, высматривая в бурлящей толпе вокруг знакомые лица. Интересно, кого из собравшихся тоже отправили в шестьдесят первый? Заглянувший к нему в палату Кучики-тайчо невозмутимо сообщил, что сам остается в Готэе, но уже отдал приказ десяти бойцам из их отряда собраться на центральной площади. Абараи воспринял это как намек, что ему тоже неплохо бы оказаться там же. Что он и сделал. Кажется, сейчас как раз происходит отправка в восьмидесятый округ. Так, значит, седьмой, десятый, второй... Ренджи скрипнул зубами, внимательно наблюдая за тем, как шинигами один за другим ныряют в голодную пульсирующую пасть Врат: - Проклятье!! Я хотел снова отправиться в Мир живых!.. Хисаги опять невозмутимо пожал плечами: - Я слышал, что "на грунт" в помощь Куросаки и его команде отправили Зараки-тайчо и еще нескольких бойцов из одиннадцатого отряда... Ренджи с протяжным стоном схватился за голову: - Понятно, Каракуру можно вычеркивать на карте!.. И о чем только думают капитаны?! Впрочем, он сильно подозревал, что в подобной чрезвычайной ситуации они толком не думали. А некоторые, похоже, вообще не умели... Да, лейтенант шестого отряда всегда был очень лестного мнения о вышестоящем командном составе. Лица, лица... Почему-то сплошь незнакомые... Хотя нет, вот там, справа, нерешительно мнутся его собственные подчиненные. А слева в толпе видна рыжая вспышка шикарной гривы Мацумото. Интересно, с кем она там разговаривает?.. У Ренджи чуть глаза из орбит не полезли, когда он понял, что это был Кира. А он-то что здесь делает?! - Ну и зачем нам брать с собой этого, если он даже обычных холлоу боится? - не замедлил Ренджи озвучить свою мысль. - При виде Меноса наверняка вообще хлопнется в обморок! - Идиот ты, Абараи, - беззлобно оборвал его Хисаги. - Это почему еще?! - искренне возмутился Ренджи. - Я, конечно, никогда не считал, что он предатель, хотя за своим капитаном Кира вечно бегал, словно преданная собачонка... но боец ведь из него правда никудышный! Он слишком слаб! Абараи даже как-то не вспомнил, что сам всего какой-то месяц назад пытался убедить Изуру в обратном. Просто уж слишком серьезно его обижало и задевало отстраненное и заносчивое поведение старого друга. - Немалая сила нужна уже для того, чтобы признать свою слабость, - непонятно к чему задумчиво проговорил Шухей, внимательно следя за отправкой десятого отряда. Ренджи не оставалось ничего иного, кроме как громко фыркнуть в ответ. ...Наверное, в драке на всякий случай нужно будет приглядеть, чтобы с Кирой ничего не случилось. Они ведь все-таки, что бы там ни было, друзья... Абараи потянулся, разминая плечи, и принялся снова выискивать в толпе знакомые лица. Настроение было... тихое. Сосредоточенно-спокойное. Не особо ему свойственное и приходившее только перед серьезными сражениями. Скоро начнется веселье! Неподалеку инструктировал рядовых какой-то незнакомый худой, хрупкий большеглазый паренек с короткими темными волосами. На его рукаве сверкал старательно начищенный лейтенантский значок. А это еще что значит? Ренджи не слышал, чтобы последнее время назначали новых лейтенантов... Мальчик повернулся так, что стало лучше видно его лицо, и Абараи чуть не задохнулся от изумления, потрясенно выдавив: - Хин... Хинамори?!? Происходящее вокруг вдруг начало казаться каким-то диким фарсом. Перед глазами настойчиво мигала ярко-красная надпись: "Невозможно". Девушка скользнула по другу рассеянным неузнающим взглядом и отвернулась. Хисаги неожиданно хрипло рассмеялся, чего с ним не случалось очень давно. Выдал с кривой ухмылкой: - Это не спасательно-карательный отряд, а какое-то победное шествие инвалидов! Интересно, и о чем только думал Ямамото-сетайчо, когда отдавал приказ отправить в шестьдесят первый округ именно нас? - и, прежде, чем Ренджи успел спросить, что он, к Меносу, вообще имеет ввиду, мгновенно посерьезнел, отрывисто бросив. - Отправляемся, наша очередь! * * * Страх бывает разным. Липким, всеобъемлющим, цепким. Не дающим пошевелиться. Сковывающим мысли. Очень часто такой страх сопровождается полным непониманием происходящего. Именно его Кира испытывал, когда Ичимару-тайчо забрал его из тюрьмы, а потом их догнали Хицугая-тайчо и Хинамори. И началась драка, больше похожая на чередование цветных вспышек и сорванных криков. А Изуру только и мог, что стоять и молча смотреть. Потому что то, что творилось у него на глазах, просто не могло быть реальностью. Страх бывает холодный и безысходный. Насмешливо-жестокий. Такой страх медленно душил Киру и заставлял трусливо сипеть о своем нежелании умирать, когда их, тогда еще студентов Академии, на памятной учебной тренировке окружили чудовищные огромные холлоу. Страх бывает тошнотворно-противный. Когда тебе становится невыносимо мерзко от твоих собственных действий и слов. Этот страх холодил его душу, когда Изуру, подчиняясь приказу своего капитана, уводил от комнаты Совета сорока шести Хицугаю и Мацумото... и потом дрался с Мацумото... Страх бывает сладкий и желанный. И такой страх - самый опасный. Потому что он медленно и неумолимо подтачивает рассудок. Этот страх Кира почти всегда испытывал в присутствии Ичимару. А сейчас, глядя на медленно, неотвратимо надвигающуюся громаду Меноса, Изуру никак не мог понять, почему совсем не испытывает страха. Никакого. Это неправильно. Так не должно быть. Он привык бояться. Страх, порой почти незаметный, на грани осознания, всегда был неотделимой частью его самого. А сейчас... Сейчас Кира просто смотрел на чудовищного монстра и не чувствовал ничего. Вообще ничего. Даже волнения. Где-то рядом монотонно ругался Абараи, отдавал своим подчиненным какие-то последние приказы Хисаги, что-то бессвязно бормотала Хинамори - Изуру не сразу узнал ее, но почему-то совсем не удивился ни новому облику девушки, ни тому, что ее тоже отправили на это задание. Как и следовало ожидать, Менос появился не один. Его сопровождало изрядное количество холлоу, как обычных, так и нового типа, если их можно так назвать. Кира глубоко вдохнул и медленно извлек из ножен Вабискэ, приготовившись к схватке. В груди вместе с сердцем билось тревожное ожидание... чего-то. Над головой насмешливо светило спокойное яркое солнце. * * * Битва - это совсем не красиво. Почему-то именно это первым делом подумала Хинамори, когда они вышли из Врат и увидели, что узкие улицы маленькой руконгайской деревеньки буквально кишат разнообразными отвратительными холлоу. Что половина домов разрушена чудовищными ударами и невидно никого из жителей. Откуда-то сбоку донесся тихий шорох, почти неразличимый в громком вое холлоу, и Момо поспешила повернуться в ту сторону. Под какими-то деревянными обломками сидел в луже чего-то темно-красного, сжавшись в комочек, маленький мальчик с абсолютно черными глазами и баюкал в руках голову пожилой женщины. Ее тело - немыслимо изогнутое, сломанное - лежало в нескольких шагах в стороне. Хинамори мгновенно затошнило. В горле застрял противный сладковатый комок, стало трудно дышать. Она не так часто вблизи видела чужую смерть. Хоть и очень близко познакомилась со своей собственной. Кровь, кровь... Повсюду кровь - темная, густая... и какие-то странные бесформенные ошметки - не думать, ни в коем случае не думать, что это может быть!.. Тяжелый, забивающий ноздри запах, такой, что немедленно хочется закашляться, выплюнуть его обратно. Всего полчаса их промедления стоили стольких жизней... Несправедливо... Почему всегда все так несправедливо... Хинамори даже не сразу заметила, что ее подчиненные успели ввязаться в драку, не дожидаясь приказа. Что все остальные шинигами тоже уже призвали свои занпакто и теперь с яростью крушат безобразные маски. Какой-то холлоу навис над прятавшимся ребенком и протянул к нему хищные звериные лапы с черными когтями. Мальчик даже не шевельнулся, продолжая невидяще смотреть строго вперед. Момо глубоко вдохнула и, уже в прыжке призвав Тобиумэ, одним ударом отсекла чудовищу голову. Кажется, по лицу струились злые слезы. Врагов впереди была мутная бесконечность.
GvenGlaive: * * * Хисаги быстро и четко наносил удары, не оглядываясь по сторонам. Стараясь не слышать криков вокруг. Не отвлекаться ни на что. Очередным противником оказалась необычная холлоу с почти человеческим лицом. Очень красивая - если б не черная пульсирующая дыра в груди, мгновенно ликвидировавшая всяческую похожесть на живое существо. Странно, Шухей раньше никогда не слышал, чтобы у холлоу было разделение по полам. Может, эта принадлежит к новому виду?.. Пустая замахнулась когтистой рукой, чуть не оставив его без глаза. На щеке остались больно жгущие царапины. На левой щеке. Проклятье, так скоро все его лицо превратится в сплошное переплетение самых разных шрамов! Если он доживет. Хисаги увернулся от следующего удара и вонзил меч прямо в черную дыру в груди противницы. По руке потекло что-то вязкое и теплое. Красивое лицо застыло искаженной маской страдания - обычная маска холлоу была у этой пустой только на лбу и макушке, как шлем. Шухей брезгливо стряхнул противницу с меча и атаковал нового холлоу. Адская карусель смерти, казавшаяся бесконечной. Крики, крики - не разобрать уже, где чьи. Какофония чужих рейацу. Клубы черной пыли, мешающей дышать. ...Наверное, капитану Тоусэну было проще. Он не видел крови. Он не видел лиц тех, кого убивал... Хисаги подпрыгнул высоко в воздух и с силой обрушил занпакто на очередную уродливую маску. Та с треском раскололась, и пустой молча повалился на землю. ...в большинстве случаев холлоу становятся души тех, кого не успевают забрать шинигами. Получается, во всем происходящем - только их собственная вина... Еще три противника - сразу. У одного в руках - огромный ржавый меч. И сбоку доносится чей-то мерзкий, клекочущий смех. ...Интересно, а капитану Тоусэну когда-нибудь снились кошмары? Ему вообще когда-нибудь снились сны?.. Шухей немыслимо извернулся, уходя от чудовищных когтей, скользнул в сторону, рассекая холлоу буквально пополам. Отчаянный вой почти заставил его оглохнуть. Хисаги с трудом поднялся на ноги и, снова поднимая меч для атаки, пообещал себе, что обязательно встретится еще со своим капитаном. Хотя бы только для того, чтобы задать ему этот вопрос. * * * Ренджи почти сразу умудрился сорвать дыхание, вдобавок вдруг сильно разболелся бок... и какая-то гнусная муть появилась перед глазами... но он не был бы самим собой, если б все эти мелочи хоть сколько-то могли ему помешать! Удар. Еще один удар. Кажется, что врагов вокруг - настоящее море, живое и копошащееся. Забимару ревет, вгрызаясь зубьями в гротескные тела. Проклятье, такими темпами до Меноса они просто не доберутся! Ренджи яростно зарычал и рассек очередного противника ровно пополам, а заодно с ним - и стену ближайшего дома. В самом начале Абараи еще пытался уследить за своими подчиненными и друзьями, но очень быстро понял, что отвлекаться лучше не стоит. Пошла такая драка, когда каждый только за себя. Сколько холлоу успеешь разнести в пыль - все твои... и их на всех хватит. Даже более чем. Краем глаза он заметил неподалеку золотистую вспышку - там дрался Кира. И причем неплохо справлялся, четко высчитывал каждый удар - Ренджи даже не ожидал от него подобного. В какой-то момент кипящее бурление битвы прибило их друг к другу, и они стали сражаться спина к спине. Вдох - выдох. Атака - блок. А твари все продолжали лезть, наваливаться со всех сторон. И откуда только их столько?! Мелькнула почему-то совершенно неуместная мысль, что Зараки-тайчо сейчас наверняка знатно веселится в Мире живых, а вместе с ним Ичиго и остальные... Интересно, а Рукию отправили куда-то на задание - или все-таки оставили в Готэе?.. Вдох - выдох. Почему-то именно Ренджи оказался первым, кто заметил худую сереброволосую фигуру на крыше дома неподалеку от Меноса. Запнулся на середине шага, потрясенно вытолкнув воздух сквозь стиснутые зубы. Эти... Эти еще смели здесь появиться!! Следили за работой своих тварей?.. Мимо вихрем метнулся Изуру, похоже, мгновенно забывший про всех остальных врагов. - Куда, кретин?!? - отчаянно взвыл Абараи, в последний момент успев ухватить его за рукав. - Совсем последних мозгов лишился?! Кира в ответ просто посмотрел на него - и пальцы Ренджи разжались сами собой. Опомнился он, только когда Изуру был уже шагах в двухста впереди... и продолжал стремительно отдаляться, быстро перепрыгивая с крыши на крышу. Пытавшиеся тянуть к нему свои лапы холлоу неизменно промахивались. Абараи с трудом выдохнул, чувствуя, как трясутся руки. Он никогда раньше даже не подозревал, что у Киры на самом деле такое сильное, подавляющее рейацу. А глаза могут быть бледно-зелеными. Проклятье. Проклятье! Проклятье!! Проклятье!!! С диким воплем Ренджи врезался в группу чересчур медлительных холлоу, кроша и кромсая без разбора, разрывая живую плоть, словно тонкую бумагу. Проклятье!!! Он ненавидел быть не в состоянии что-то исправить и чему-то помешать!
GvenGlaive: * * * Серебряная вспышка. Серебряная вспышка впереди, как указующий путеводный знак. Дыхание осталось где-то на предыдущем шаге, но это неважно. Ничего теперь неважно, только - настичь. Догнать. Перегнать самого себя. Ветер пронзительно свистит в ушах. Шум битвы и даже безобразная громада Меноса забыты далеко позади. Гулкое биение сердца, как удары молота, отдающиеся почему-то где-то в горле. И главное - не думать. Не думать, что будет, когда он... Внезапно сереброволосая фигура впереди, словно в насмешку убегавшая от него короткими прыжками, исчезла. Просто растворилась где-то между покосившимися черными крышами и ярко-синим небом. Кира остановился, с хрипом ловя воздух широко раскрытым ртом. Должно быть, шунпо. Это была единственная техника кидо, которую ему почему-то так и не удалось освоить... Глухая тишина вокруг, даже ветер словно затаился. И что теперь?.. Изуру так и не понял, как сумел почувствовать его у себя за спиной - наверное, подсознательно ощутил приближение слишком знакомого рейацу. Как ему удалось вовремя развернуться и блокировать стремительный удар чужого меча, он тоже не понял. Наверное, иногда все-таки бывает полезно не думать... Впрочем, сейчас думать просто не получилось бы - потому что прямо перед ним, так близко, что переплетаются, перетекают друг в друга рейацу, так близко, что почти слышно чужое дыхание, так близко, что видна каждая мимическая морщинка на почти белом лице... стоял бывший капитан третьего отряда Ичимару Гин. Впрочем - как будто он ожидал увидеть кого-то другого... Кира застыл, с трудом удерживая ставший вдруг неимоверно тяжелым меч. Он просто не смог бы пошевелиться, даже если б от этого зависела его жизнь - что, впрочем, наверняка так и было. Стоял и впитывал каждую, даже самую незначительную, черточку облика человека напротив. Пылинки в воздухе... Вихрь золотых пылинок вокруг них... Ичимару не изменился. Вообще. Ртутно-серебряные растрепавшиеся волосы, бледное узкое лицо, ехидно изогнутые брови, внимательный прищур и широченная, невозможная, хищно-веселая улыбка. И словно в насмешку (впрочем, почему "словно"?) - все та же одежда и то же капитанское хаори. Лис с серебряной шерстью и окровавленной мордой. Лис, за спиной которого солнце, и солнце очерчивает его облик сияющим ореолом. Лис медленно улыбнулся еще шире, демонстрируя острые клыки, и протянул с такими знакомыми мурлыкающими нотками: - Здравствуй, Изуру. Кира вздрогнул и поспешно отскочил на несколько метров назад, пристально следя за каждым движением противника. Ничего не ответил. Ичимару вскинул Шинсо на плечо, повернувшись к Изуру полубоком. Во всей его позе сквозила нарочитая расслабленность и абсолютная свобода. Свобода делать все, что захочется. - Признаться, не знал, что это именно ты, - продолжил он. - Иначе бы не стал нападать так - с риском убить тебя до того, как мы поговорим. Нам ведь наверняка есть о чем поговорить, нэ, Изу-уру? - и без того широкая улыбка стала еще шире, практически перерезала лицо пополам. Кира тщетно пытался убедить свое тело дышать ровно. Спокойно. Крепко держал в руках рукоять Вабискэ - или скорее держался за нее. Слишком яркое солнце слепит глаза. - А ты умница, Изуру, что сумел так ловко блокировать мой удар. Я даже как-то не ожидал... В голосе - привычная насмешка и совсем немного веселого удивления. Кира заставил себя выпрямиться и прямо посмотреть на своего бывшего капитана. Глаза Ичимару были привычно зажмурены, на лице - выражение странного довольства. Словно абсолютно все вокруг шло строго в согласии с каким-то его личным планом. И очень трудно убедить себя, что это может быть совсем не так. - Право, такое удивительное совпадение, что я решил сопровождать именно этого Меноса, а тебя отправили на задание именно сюда. Вся наша жизнь - сплошная череда случайностей, ты так не думаешь? Случайности... Случайность - то, что он когда-то все-таки родился. Случайность - то, что он сумел поступить в Академию. Случайность - то, что нападение холлоу произошло тогда во время тренировки именно их курса. Случайность - то, что не побежали в страхе, а остались, тщетно пытаясь сражаться, именно они четверо. Случайность - то, что на спасение им решили отправить именно Айзена-тайчо и тогда еще Ичимару-фукутайчо. Случайность - то, что после выпуска они попали именно в пятый отряд. Случайность - то, что лейтенантом третьего отряда выбрали именно его, Киру... Случайность ли?.. - Он всегда любил играть, - Рангику крепко переплетает пальцы и невидящим взглядом смотрит в окно. - Больше всего на свете. Не только с чужими жизнями, но и со своей собственной. Изуру с силой, до боли стиснул зубы. Все прошедшие месяцы он фактически жил только жадным стремлением вновь увидеть этого человека. Сотни раз представлял эту встречу. А теперь - банально не знал, как сказать все то, что он хотел. И что он должен делать. Кира никогда раньше не думал, что это так сложно - пытаться разобраться в том, что ты думаешь на самом деле. - Что же ты все молчишь, Изуру? - Ичимару неожиданно сменил позу, прямо развернувшись к нему и чуть склонив голову набок. - Неужели совсем не хочешь со мной поздороваться? Ну же, подойди ближе! Кира упрямо сжал губы в тонкую линию и не двинулся с места. На лице Ичимару отобразилась тень удивления, улыбка стала осуждающе-снисходительной. - Хороший лейтенант всегда без вопросов должен исполнять приказы своего капитана, - с нажимом протянул он. - А ты ведь хороший лейтенант, нэ, Изуру? Удар сердца. Кира глубоко вдохнул и наконец хрипло ответил, неотрывно глядя на голодное сияние Шинсо: - Ичимару Гин больше не является моим капитаном. Ветер взвыл громче, рванул рукава косодэ, плеснул в лицо пряди волос. Царапнул шею холодными когтями. Улыбка Ичимару стала такой радостной, словно это был единственный правильный ответ. - Мм, как невежливо, - мурлыкнул он, лениво перебрасывая меч в другую руку и плавно принимая боевую стойку. А потом атаковал - без предупреждения, внезапно, стремительно. Изуру успел увернуться в самый последний момент, с трудом блокировал следующий удар. Искры от лезвий разлетались жгущими брызгами. Удар, еще один, еще один, еще... Грудь рвется от невозможности сделать вдох. Блок. Поворот. Не думая, на автомате, позволяя телу спасаться самостоятельно. И - ни тени мысли о том, чтоб хотя бы попытаться атаковать самому. А ведь Ичимару еще даже не активировал шикай... - Он никогда не дерется в полную силу. Уж не знаю, почему, - Рангику пожимает плечами и чуть морщится. - Может, таким образом просто выказывает презрение к противнику... Секунда - и бывший капитан уже снова как ни в чем не бывало стоит на прежнем месте, а Кира тщетно пытается надышаться. Ичимару сокрушенно поцокал языком: - Ай-яй-яй, скажи, Изуру, тебе ведь наверняка приказали меня убить при случае? Кира вздрогнул, чуть не выронив занпакто. - Наверняка подробно расписали и объяснили, какой я плохой и злой, и как хорошо будет миру без меня... - он внезапно открыл глаза, огненно-красные в солнечном свете, и улыбнулся шире. - Скажи, Изуру, а что думаешь ты? Не думать. Не слышать. Не обращать на его слова внимания. Сосредоточиться только на действии. На том, что он должен сделать. - Тебе ведь обязательно нужно, чтобы тобой кто-нибудь командовал, не так ли? - знакомый голос сочился откровенной издевкой, словно ядом. - Ты привык подчиняться. Тебе нужно, чтобы кто-то говорил тебе, что и как делать, - несколько скользящих шагов влево, солнечных свет весело играет на лезвии Шинсо. - Мне вот интересно, а способен ли ты вообще принимать самостоятельные решения, а, Изу-ру? Кира на мгновение прикрыл глаза, отчаянно призывая растерянное где-то на крышах безымянной руконгайской деревеньки спокойствие. Ичимару явно дразнил его. Пытался заставить выйти из себя. Потерять равновесие. Не хотелось признавать, даже допускать такую мысль, но - это было больно, по-настоящему больно, больнее раны от меча, слышать такие слова от него. Хотя сам себе Кира твердил их не раз. Не дождавшись ответа, Ичимару снова стремительно атаковал. Быстрые, жалящие удары, со всех сторон, одновременно. Сознание уже просто отказывалось воспринимать их, отставляло все на откуп перенапряженного тела... Кира отстраненно подивился тому, что у него уже получилось продержаться так долго. Целых несколько мгновений. Проклятье, о чем он вообще думает?! Нужно активировать шикай самому… впрочем, вряд ли это ему хоть сколько-то поможет. И вряд ли ему дадут время это сделать. Забавно – на тренировках всегда казалось, что для того, чтобы призвать свой занпакто, нужна всего лишь какая-то доля мгновения… Удар, удар, поворот. Они медленно кружили по скользкой покатой крыше. Наверное, Хинамори все-таки действительно была права - сражение иногда бывает похоже на танец. Хинамори... Кира сосредоточился и с силой отбросил клинок противника. Вабискэ одобрительно зазвенела - переливчато-нежная мелодия на грани слышимости. Он не может простить Ичимару то, что произошло с Момо. Он не должен этого прощать. Он и не станет. Потому что прежде всего никогда не простит самого себя - за слепоту, за бездействие, за ошибки... за саму свою жизнь. На лице Ичимару - легкое удивление. И все та же улыбка. - Что он любит помимо игры? - Рангику запинается на мгновение, но все же признается, совсем тихо, едва слышно. - Я... не знаю... Кира глубоко вдохнул и сорванным шепотом призвал Вабискэ. Мелодия стала громче и почти торжественней, клинок освободился с ликующим звоном. - О? – с непонятной интонацией протянул Ичимару. – Даже так… И стремительно ударил сбоку – меч прорезал рукав косодэ, чудом не задев предплечье. Следующий удар Изуру все же сумел блокировать. Поворот. Только бы сделать еще один вдох… Удар. И вдруг Ичимару снова оказался примерно в пяти метрах впереди. Оценивающе взвесил Шинсо на ладони, едва заметно нахмурившись: - М-м, пожалуй, не лучшая идея – драться с тобой таким образом. Не думаю, что мне сейчас нужна тренировка с утяжелителями… - с этими словами он положил клинок на сгиб локтя, готовясь активировать шикай. По-прежнему доброжелательно улыбаясь. Солнце продолжает слепить глаза. Наверное, Кире стоит гордиться: его почти приняли всерьез. Снизошли до того, чтобы продемонстрировать хоть малую толику своей истинной силы… Где-то позади внезапно прорычал, пророкотал низко по земле глухой вибрирующий взрыв, заставив вздрогнуть, гулко отдавшись где-то в затылке. Через мгновение крыша дома, на котором они стояли, - да и не только его - ощутимо дрогнула, затряслась, заставив потерять равновесие... Это еще что?.. Впрочем, неважно. Изуру осторожно отступил на несколько шагов назад...
GvenGlaive: * * * Хисаги даже не сразу поверил, что им в итоге наконец-то удалось подобраться довольно близко к Меносу. Настолько близко, что стало возможным выполнить то, для чего его, капитана девятого отряда, сюда и отправили. Холлоу - мелочь, они только отвлекали внимание... и с ними шинигами вполне справлялись. Главное - заставить уйти Меноса. Шухей сунул руку за пазуху, проверяя, на месте ли особое оружие... и почти в последний момент успел схватить за плечо Ренджи, рванувшегося вперед с явным намерением единолично сразиться с Меносом. - Идиот, так сдохнуть не терпится, что ли?! - прошипел Хисаги, стискивая зубы. Почему этот красноволосый придурок никогда не хочет сначала подумать?! Окружившие их холлоу с новой силой продолжили атаку, загнанные в ловушку шинигами дрались с отчаянным остервенением. - Шухей, ты чего?.. - во взгляде Абараи было искреннее недоумение. Хисаги краем глаза заметил, как Менос внезапно медленно наклонился, неуклюже пытаясь изловить оказавшихся совсем близко к нему шинигами, но тем удалось увернуться. А это еще что?.. Менос обычно никого не пытается схватить либо так или иначе сразить. Он просто идет - и все рушится и деформируется вокруг него само по себе... Похоже, сейчас совсем не время медлить и сомневаться! И тем более - предаваться сторонней созерцательности. Шухей перевел взгляд на хмурящегося Ренджи и холодно пояснил: - Своим мечом ты ему не навредишь, даже если банкай активизируешь, а он тебя просто сметет и не заметит. Подвижное выразительное лицо Абараи исказилось от наверняка на его взгляд несправедливой обиды, он скинул с плеча чужую руку и громко возмутился: - Так что, хочешь сказать, что мы сюда тащились только ради того, чтобы на эту дрянь полюбоваться?!? Рядовые бойцы из последних сил удерживали пустых, давая капитану и лейтенанту краткую передышку и возможность переговорить. Драгоценные секунды... Время всегда драгоценно... даже бесценно... - Смотри лучше внимательно, герой, - наконец буркнул Хисаги и, глубоко вдохнув, с места запрыгнул на ближайшую крышу, столкнул оттуда какого-то холлоу и, прикинув примерно расстояние и не без труда загнав поглубже неконтролируемый тошнотворный ужас перед Меносом, оказавшимся вдруг так близко, хорошенько размахнулся и с силой метнул в огромную тварь свое оружие, особый подарок, выданный лично Ямамото-сетайчо. Проследил, как этот самый подарок впился в черную бесформенность Меноса (сам Менос ничего просто не заметил), снова спрыгнул на улицу и отрывисто скомандовал, поворачиваясь в ту сторону, где остались Врата: - Отступаем! Видимо, от неожиданности - но бойцы послушались, причем не только его непосредственные подчиненные, но и все остальные, и помчались следом. Вероятно, сказывался авторитет капитанского звания. Прорвать кольцо врагов не составило особого труда - они просто не ожидали, что шинигами внезапно решат сбежать, повернут в обратную сторону. ...Не оглядываться. Не считать, сколько осталось в живых. Не сейчас. Однако уже перед самыми Вратами, до которых они домчались меньше чем за минуту, оказавшаяся во время бега рядом Хинамори неожиданно застыла, будто приросла к месту. - Но... - нерешительно протянула она, перевела на Хисаги растерянный непонимающий взгляд и указала рукой куда-то вправо. - Но Кира-кун еще не вернулся... Остальные бойцы послушно проскальзывали мимо, один за другим исчезая в пульсирующем сиянии Врат. Шухей с силой стиснул зубы, с присвистом втянув в себя воздух. Ренджи открыл было рот, похоже, намереваясь поддержать девушку, - но сказать ничего не успел. - Мы отступаем, - с нажимом повторил Хисаги. - Это приказ, Хинамори-фукутайчо! С этими словами он, не дожидаясь дальнейших возражений, резко схватил не ожидавшего такого Абараи за шиворот и бесцеремонно швырнул его в зев Врат, подтолкнул туда же Хинамори и, задержавшись на мгновение, прыгнул следом. Прыгнул последним. Врата захлопнулись с глухим щелчком и исчезли. Взрыв прогремел через мгновение после этого, раскрасил небо зеленым и желтым. Попавшие в зону его действия холлоу отчаянно завизжали, заметавшись по крышам и улицам. Менос медленно накренился, склонил голову, глядя на сплошную дыру, в которую превратился его бок, так же медленно шагнул назад, опрокинув несколько домов. За его спиной вертикальная трещина прорезала реальность, распахнувшись в густую темноту - словно по туго натянутому холсту с силой полоснули ножом. Все с той же медлительностью Менос принялся протискиваться в щель, мимо его ног поспешно хлынули, словно тараканы, все остальные холлоу. Через несколько минут края трещины плавно сомкнулись и срослись. На шестьдесят первый округ обрушилась оглушительная тишина. * * * ...и опустил руку, вернув Вабискэ, несмотря на ее отчаянно протестующий звон, форму обычного клинка. Чуть нахмурившийся Ичимару внимательно вслушивался в затихающий гул. Потом снова широко улыбнулся, переводя насмешливый взгляд на Киру: - Изуру, неужели ты так быстро сдался? Это даже скучно... Тот с присвистом втянул воздух. Голова гудела и нестерпимо кружилась, солнце давило на затылок. Все происходившее вокруг казалось нереальностью, сном. Он не смог увидеть движения - только размазанная черно-белая полоса на сине-голубом. И неожиданно выяснилось, что Ичимару стоит у него за спиной. Словно всегда был там, с самого начала. Изуру не успел даже дернуться в сторону, как бывший капитан обхватил его одной рукой поперек груди в почти-объятии, стиснув до боли, крепко прижался сзади, так, что между их телами не осталось даже миллиметра свободного пространств... и приставил к его горлу лезвие Шинсо. - С тобой было любопытно поиграть, но, прости, спешу: дела! - выдохнул Ичимару ему на ухо, щекоча дыханием щеку. - Раз моего спутника, судя по всему, негостеприимно прогнали, мне здесь тоже больше делать нечего. Жаль только, что ты почти ничего не пожелал мне сказать... Я-то надеялся на увлекательную беседу... Эх, жизнь всегда к нам чуточку несправедлива! - он шумно вздохнул и стиснул лейтенанта еще крепче, не позволяя дышать. Кира смотрел прямо перед собой, не пытаясь больше пошевелиться. Сердце глухо билось о ребра. Перед глазами плыло. Теперь все закончится... так?.. Столько дней. Столько дней и столько мыслей. Столько чужих взглядов - самых разных: жалостливых и презрительных, безразличных и ненавидящих, непонимающих и высокомерных, холодных и пустых... И абсолютно для него абсурдное, нелогичное желание - стать сильнее. Глупо. - Скажи, Изуру, тебе хочется жить? - снова насмешливо шепнул Ичимару, почти касаясь губами его шеи. - Или же ты наоборот хочешь, чтобы я поскорее убил тебя, избавил от мучений и страданий? По всему телу прошла короткая дрожь. Зачем ему это?! Кира попытался вдохнуть и медленно, плавным движением перебрал, подтягивая, рукоять Вабискэ, взялся за клинок. С силой сжал ладонь, чувствуя, как вспышка боли немного отрезвляет сознание. По пальцам вязко заструилась теплая кровь. Рейацу человека позади было самоуверенным, тяжелым, ослепительно-жестоким. Подавляло волю. Пытаться сопротивляться?.. Действительно глупо. Но... Кто сказал, что я сдался? Изуру с трудом разлепил мгновенно пересохшие губы и негромко, хрипло произнес, не узнавая собственного голоса: - Знаешь, Гин, - почему-то показалось единственно правильным назвать его именно по имени, - когда ты ушел, я понял одну вещь. И совсем необязательно упоминать, чего это ему стоило. - Мм? - заинтересованно и даже несколько удивленно протянул Ичимару. - И какую же? Кира чуть повернул голову, не обращая внимания на лезвие у своей шеи, так, чтобы видеть прищуренные глаза своего бывшего капитана и его обычную ухмылку. Снова попытался вдохнуть, перехватил меч поудобней, убеждая взбесившееся сердце наконец успокоиться, так же негромко ответил: - То, что я тоже умею улыбаться. И с силой вонзил Вабискэ себе в правый бок, почти в живот, так, что она прошла насквозь не только его тело, но и тело стоявшего позади человека. Из-за того, что он взялся за лезвие, длина клинка уменьшилась, и появилась возможность для короткого замаха. Причудливые капли крови веером брызнули на одежду и крышу под ногами. ...Золотая маска треснула с сухим звоном. Паутина трещин, бывшая до этого едва заметной, проступила резко и четко, стремительно расползаясь в стороны. А потом часть маски, скрывавшая левую половину лица, начала медленно опадать кусками - так, как разбиваются маски холлоу: золотые осколки растворялись в воздухе, не достигнув пола. Девушка оказалась очень красивой. Как картинка акварелью. Вся словно сотканная из живого трепещущего света. Нежная кожа мягко светилась, волосы сияли расплавленным золотом, гораздо более чистым, чем золото маски. Она медленно откинула назад длинные пряди челки и прямо взглянула на него. Длинные черные ресницы, похожие на стрелы. И зелено-бирюзовая бездна взгляда, в которой танцевали, сплетаясь, золотые и серебряные искры. Под трагической маской, от которой осталась только половина с неровным краем - девушка улыбалась. Светло и искренне. И Изуру неожиданно понял, что так могла бы выглядеть его сестра - если б она когда-нибудь существовала. Кира улыбнулся в ответ, несмотря на рвущую, цепенящую боль, стремительно разлившуюся по всему телу. Наконец-то позволил себе улыбнуться. Улыбнулся, потому что... действительно умел. Улыбнулся, чувствуя, как из уголков губ по подбородку змеятся тонкие струйки крови. Вдоха так и не получилось. Но это уже неважно. Ичимару надрывно захрипел от боли и потрясения, распахнув потемневшие почти до черноты глаза. Хотя рука его, державшая у горла Киры клинок, даже не дрогнула. - Идиот, ты так только сам погибнешь!.. - хрипло прошипел он, и по его подбородку тоже медленно поползла струйка крови. Изуру только улыбнулся шире, крепко схватив за запястье все еще обнимавшую его руку, не оставляя Гину возможности отстраниться, сбежать. Повернул голову, внимательно изучая его лицо и вдруг поймав себя на мысли, что больше всего сейчас хочет поцеловать своего бывшего капитана, мешая его кровь и свою. - Я все-таки… не так… бесполезен и слаб… как все привыкли думать, - почти неожиданно для самого себя заявил он, с трудом выталкивая воздух из легких, и, чувствуя восхитительную звонкую пустоту в голове, потянулся мыслью к подарку Мацумото.
GvenGlaive: * * * На центральной площади Готэя совсем недавно было слишком людно - возвращались после сражения с Меносами отряды, подчиненные Куроцучи-тайчо сворачивали и блокировали Врата, суетились медики из четвертого, помогая раненым... Кажется, не прошло еще и получаса - а здесь уже снова стало идеально пусто. Словно и не было никакого внезапного нападения. Иллюзия статики и спокойствия. Хинамори стояла у стены и смотрела на свои дрожащие руки. Она не двинулась с места с самого их возвращения, сразу отпустила своих подчиненных (к счастью, никто серьезно не пострадал) и просто наблюдала за суетой вокруг, ничего толком не видя. Только бесформенные красные пятна перед глазами. Оставшиеся без командования бойцы третьего отряда какое-то время тоже топтались на площади, но вскоре ушли и они. Как тихо... Плохая тишина, тревожная. А в голове - совершенно пусто... только гудит ветер... - Эй, - неожиданно негромко окликнул ее кто-то совсем рядом. Девушка вздрогнула, поспешно поворачивая голову. Хмурящийся и старательно глядящий куда-то в сторону Ренджи протягивал ей глиняную чашку с водой, пахнувшей жасмином и мятой. - Унохана-тайчо велела своим ребятам дать это всем не попавшим собственно в лапы четвертого отряда. Что-то вроде восстанавливающего силы зелья, - хмуро пояснил он. - Спасибо, Абараи-кун, - Момо вежливо наклонила голову, осторожно беря чашку обеими руками. Кажется, они стали дрожать не так сильно. Какое-то время оба молчали, глядя на залитые ярким солнцем камни площади. Даже не верится, что прошло всего несколько часов... такое впечатление, будто - несколько лет... - Говорят, многие не вернулись, особенно из рядового состава, - неожиданно снова заговорил Ренджи. - И в десятом, кажется, какие-то проблемы... Так что нам, похоже, повезло! - бодро добавил он, немного криво усмехнувшись. - Все остались целы... - на этом месте лейтенант шестого отряда осекся и снова помрачнел. Хинамори сильнее сжала в ладонях прохладную чашку, словно она была самым дорогим, что у нее есть. - Кира-кун так и не вернулся... - едва слышно прошептала девушка. - Совсем необязательно было говорить это вслух, я и сам знаю! - ворчливо оборвал ее Абараи, отворачиваясь. Тихо, как же тихо... Что-то словно давит на сердце. Хоть бы подул ветер... Кира так и не вернулся. Да и не смог бы, раз Врата оказались закрыты. Получается, они его предали тем, что не дождались?.. - Абараи-кун... Почему он так внезапно убежал?.. - наконец решилась спросить Момо. Ренджи покосился на нее, хмурясь еще сильнее, и скривился: - А ты не догадываешься? Хинамори удивленно моргнула, потом вскинула руку ко рту, когда вдруг поняла, вспомнила примерещившийся на дальней крыше призрак: - Хочешь сказать... Неожиданно что-то словно ударило в спину. Внезапная резкая вспышка знакомого рейацу, совсем рядом... Момо и Ренджи переглянулись... ...а потом над площадью, на высоте примерно четырех метров разверзлись пульсирующие синим светом Врата, из них возникли две фигуры... на мгновение зависли в воздухе... и бесформенной грудой рухнули на камни площади. Так же, как выпала из разжавшихся пальцев Хинамори глиняная чашка... Врата захлопнулись, сжались до сверкающей сферы размером с кулак и исчезли. ...чашка не разбилась. Пару мгновений Момо и Ренджи стояли неподвижно, потом, не сговариваясь, рванули с места. Черное, белое, золотое... и красное. Слишком много красного. Пронзительного, пугающего. Хинамори не верила, не могла, не хотела верить тому, что видела. Такое невозможно... просто невозможно... Растрепавшиеся волосы Киры почти полностью закрывают его лицо, на подбородке - темно-красные потеки, одна рука сжимает чужое запястье, другая - рукоять занпакто. Черное и золотое. Привычно закрытые глаза Ичимару и непривычное отсутствие улыбки на его бледном лице, крыльями раскинувшиеся полы хаори, в свободной руке также зажата рукоять радостно сверкающего на солнце меча. Черное и белое. И красное - на черном, на белом, на камнях мостовой... Вабискэ, рукоять которой торчит из бока Киры, а лезвие - из бока лежащего у него за спиной, почти обнимающего его Ичимару... Бабочки. Бабочки, насаженные на острую тонкую иглу. Картина какого-то сумасшедшего художника... захотевшего вдруг красиво сломать надоевших кукол. В голове - звонко и по-прежнему абсолютно пусто. Рядом Ренджи с присвистом втянул в себя воздух и беззвучно выругался. Солнце. Слишком много солнца. Слишком много солнца - это тоже плохо. Момо краем глаза заметила, как с другого конца площади уже бегут Шухей и несколько медиков из четвертого. Покачнулась и медленно опустилась на колени. И почему-то только сейчас, глядя на две неподвижные фигуры на камнях площади, вдруг поняла, что за весь этот день не вспомнила об Айзене-тайчо. Ни разу. * * * Когда она вошла, по привычке не озаботившись постучать, в комнате горело несколько толстых свеч и курился дым от ароматических палочек. Тяжелый, густой аромат каких-то незнакомых цветов и почему-то осеннего ветра. Ямамото неподвижно сидел на полу, сжимая в руке свой посох. Не открывая глаз, негромко произнес: - Йоруичи. Что тебе удалось узнать в Мире живых? Женщина негромко вздохнула, отбрасывая с лица волосы и грациозно опускаясь на колени перед стариком: - По сути ничего действительно стоящего... К тому же, Кискэ успел передать вам все новости до меня. Но я слышала, сегодня неожиданно удалось захватить одного из капитанов-ренегатов. Почему бы не разузнать о планах Айзена у него? Ямамото открыл глаза и одарил ее прямым пронзительным взглядом: - Этим я и планирую завтра заняться. Но дело не только в Айзене. Йоруичи с любопытством посмотрела на стоявшую перед ним небольшую шкатулку из красного дерева, невероятно сильный защитный купол над которой переливался всеми цветами радуги... и мгновенно почувствовала, как непривычно холодеет сердце. - Неужели... неужели действительно появилась угроза Королю?! - потрясенно прошептала она. Ямамото ничего не ответил, только снова прикрыл глаза. - Если Айзен сумеет раздобыть Ключ... - возбужденно продолжила Йоруичи, вскакивая на ноги. - Мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы этого не допустить, - с властным спокойствием и непоколебимой уверенностью в голосе оборвал ее старик. - Но сейчас меня больше волнует другой вопрос: предателям было бы невыгодно всем сразу уходить в Уэко Мундо. Кто-то должен был остаться, чтобы сообщать Айзену все шаги, которые мы соберемся предпринять, все наши планы. Сначала я думал, что это может быть кто-либо из их лейтенантов, поэтому все это время старался держать детей под присмотром - но нет, слишком простой и очевидный ответ. У Ичимару спрашивать бесполезно, не думаю, что он знает - Айзен никому не станет доверять настолько, чтобы делиться всеми своими картами. Йоруичи на мгновение замерла, потом медленно, хищно улыбнулась: - Я найду его. В крови заиграл, забурлил охотничий инстинкт, требуя немедленно броситься вперед, выпустить когти, настичь... - Не сомневаюсь, - невозмутимо откликнулся старик. Уже на выходе она обернулась, чтобы спросить: - А что будет с этим Ичимару после того, как он расскажет вам все, что необходимо? Ямамото какое-то время молчал, потом, все так же не открывая глаз, невозмутимо сообщил: - У меня есть одна идея, как с ним поступить. Йоруичи тоже прикрыла глаза, подавив очередной вздох, и негромко проговорила: - Ямамото-доно... иногда вы можете быть по-настоящему страшным. Старик демонстративно не услышал, спокойно заявив: - Ты одна из моих лучших учеников, Йоруичи, так же как и Шунсуй и Джууширо, несмотря на то, что тебе, как и им, свойственны иногда чрезвычайно дурацкие выходки. Например, то, что она без долгих размышлений бросила Сейретей, несмотря на свое казавшееся многим столь завидным положение, и отправилась в Мир живых вместе с изгнанным Кискэ... Йоруичи ожидала привычного продолжения - "Не подведи меня" - но вместо этого Ямамото неожиданно сказал: - Будь осторожна. Она низко наклонила голову, помедлила мгновение и, развернувшись, выскользнула в ночь.
GvenGlaive: * * * Черно-багряная мгла вокруг. Тишина и абсолютная пустота, без просвета, без движения. А потом за спиной вдруг раздается глухое низкое рычание, Кира поспешно оборачивается - только чтобы столкнуться взглядом с безжалостными огненными глазами. Длинные, похожие на иглы острые клыки и короткая серебристая шерсть. Черное. Белое. Красное. Вспышка. Хищно копошащиеся черные щупальца, похожие на плети, тянутся из безобразного пульсирующего клубка, выхватывают из толпы вокруг каких-то людей. Проблеск ярко-красного - черные плети оплетают пытающегося что-то кричать Ренджи, сдавливают его белое в черных татуировках горло, стискивают грудь в смертельном объятии... Цепко хватают еще кого-то знакомого, но Кира не может разобрать лиц. Шарит вокруг в поисках рукояти занпакто в безнадежной надежде помочь - Вабискэ нет рядом. А картина тем временем плавно сменяется, стекает вниз слезами краски. Маленькая, хрупкая Момо, сидящая на самом краю чудовищного обрыва. Тонкие запястья туго стянуты красными и белыми лентами. Ветер толкает ее со всех сторон, спихивает в пропасть, безжалостно треплет изорванные бархатисто-черные крылья. Изуру пытается протянуть ей руку - но не дотягивается, срывается с края обрыва, скользит в глухую темноту... а девушка этого даже не замечает, продолжает невидящим взглядом смотреть куда-то вперед. Вспышка - черное. Рангику смеется, потому что уже не может плакать. Режет битым стеклом собственные руки, чтобы написать что-то кровью на белой стене, но идет дождь, и все ее попытки тщетны. А из темноты уже хищно тянутся черные щупальца. Вспышка - белое. Шухей с отчаянным упорством пытается подняться на ноги, но что-то не пускает его, придавливает к липкому черному полу. У него невероятно бледное, абсолютно белое лицо, и на месте глаз - сплошной, страшный кровавый шрам. Хочется отвернуться, не видеть, не знать... но не получается. Вспышка - красное. Темно-багряный дождь вокруг, и сквозь него прорываются редкие золотые и бело-голубые лучи. Постепенно светлеет, до тех пор, пока красно-черная тьма не уходит совсем и впереди не остается только ровно пульсирующая сфера пронзительно-синей энергии, чем-то неуловимо похожая на луну. И приходит абсолютное спокойствие. * * * Снова - знакомый белый потолок в паутине тонких трещин, который, правда, в ночной тьме кажется бледно-голубым, как и все вокруг. Призрак сна стоял перед глазами, красно-черно-белый и жуткий, и никак не хотел отпускать испуганное сердце. Кира не любил, когда ему снились сны. Тем более – такие сны. А вот то, что случилось до этого, на темных руконгайских крышах, несмотря на всю свою невероятность и абсурдность - сном явно не было. Слишком сильно болел, протяжно ныл бок. Спина почему-то тоже. Кажется, почти весь его торс был туго замотан бинтами, судя по ощущениям. Дышать трудно... Во рту - неприятный металлический привкус. А за окном - небрежно обкусанная справа луна. Заливает все призрачным эфемерным светом. Думать не хотелось. Вспоминать тоже. Но впасть снова в забытье не получалось. Узоры трещин на потолке... Трещины на золотой маске... Изуру не знал толком, почему поступил именно так. Ничего подобного он заранее не планировал... да и не мог планировать, даже не мог предположить, что что-то подобное вообще возможно! Просто в какой-то момент страх куда-то ушел совсем, не оставил по себе даже памяти - и так и не вернулся, несмотря на хищный блеск Шинсо у самого горла. Зато вместо него пришло чувство, что он ни в коем случае не может позволить Ичимару сбежать снова. Чтобы удержать его, Кира в тот момент готов был заплатить любую цену... Что ж, он и заплатил. Своей кровью и своим дыханием. Пусть ненадолго - но все же приковал Ичимару Гина к самому себе. Интересно, он когда-нибудь снова сумеет сделать полноценный вдох? Кажется, луна чему-то улыбалась. Кира понятия не имел, почему вдруг сделал именно то, что сделал. Сознание в тот момент просто отключилось, тело действовало по своей собственной инициативе... Почувствуй себя героем старой полузабытой легенды, ха. Интересно, что теперь думает... Кстати, а где он? Если они благодаря талисману оказались на центральной площади - а судя по всему, так оно и произошло - и Киру отправили в лечебный корпус, то Ичимару должны были в тюрьму?.. Но ведь ему тоже явно была нужна помощь четвертого отряда... - О, ты все-таки тоже очнулся, - внезапным ударом грома прозвучал в темной комнате негромкий, чуть хрипловатый голос. В котором сквозила неизменная улыбка. Изуру вздрогнул, из-за чего бок мгновенно ужалило болью, и резко повернул голову от окна. У противоположной стены стояла еще одна кровать. И на ее краю сидел Ичимару. Луна превращала пряди волос в струйки ртути, скользила лучами по спокойному белому лицу, выхватывала из темноты сильные худые руки, острые плечи, о которые можно было пораниться взглядом, туго затянутый бинтами торс, черную ткань хакама. Кира с присвистом втянул в себя воздух. Тонкая простыня, которой он был накрыт, вдруг показалась нестерпимой тяжестью, давящей на грудь. Гин медленно поднялся, двигаясь очень мягко и как-то даже осторожно. Ах да, ему ведь тоже должно быть больно... Почему они оказались в одной палате?.. Изуру на мгновение прикрыл глаза и только сейчас заметил, что всю комнату накрывает очень сильный защитный купол, не позволивший бы никому отсюда выйти. Вот, значит, как... Своеобразная камера на двоих... У Ямамото-сетайчо просто потрясающее чувство юмора. Вероятно, это также значит, что самому Кире по-прежнему не доверяют, раз решили запереть его вместе с предателем? Впрочем, не то чтобы это было для него новостью… Когда он открыл глаза, Ичимару уже стоял совсем рядом с его кроватью, весь белый и серебряный в лунном свете. И улыбался. - Изуру, а ты сумел меня удивить. Причем очень сильно. Никому еще этого не удавалось так! - все так же негромко заявил он, и его улыбка лучилась абсолютным счастьем, словно Ичимару совершенно неожиданно получил какой-то очень ценный подарок. Он поднял руки и пару раз негромко хлопнул в ладони, изображая аплодисменты. Кира стиснул зубы, чувствуя, как в груди поднимается волна глухого раздражения, смешанного с невероятной усталостью, но ничего не ответил. - Нээ, Изуру, а ты снова так и собираешься молчать? Ну ладно, как хочешь, тогда буду говорить я! - Гин улыбнулся еще шире и неожиданно открыл глаза, задумчиво продолжив. - Что всегда поражало меня в вас, борющихся за так называемое правое дело, - это ваша готовность глупо пожертвовать жизнью за то, что кажется вам этим "правым делом". А ведь совсем недавно, помнится, ты готов был в любой момент без колебаний отдать жизнь за меня... - добавил он с наигранной печалью, демонстративно вздохнув. Кира снова перевел взгляд на луну. Я тебя не слышу, я тебя не слышу... - Неужели тебе так необходимо обязательно жертвовать собой ради чего-то или кого-то, а, Изуру? - все та же проклятая улыбка слишком явно сквозила в этом хрипловатом голосе. Кира с силой сжал в пальцах тонкую простыню, так, что побелели костяшки, по-прежнему не глядя на своего бывшего капитана. Ичимару не понимал. Дело было совсем не в этом. Изуру сделал то, что сделал, вовсе не с целью захватить в плен опасного врага. Вовсе не ради похвалы и награды или, может быть, звания героя. Он сделал это для себя. Но он совершенно не собирался объясняться. - Знаешь, пожалуй, я бы остался, даже если б не было этого барьера, мешающего выйти из комнаты, сил сломать который мне сейчас не хватит, - неожиданно заявил Ичимару. - Мне любопытно, - и задумчиво добавил. - Ты стал сильнее... Да какое он имеет право говорить это, тем более таким тоном?! - Это значит, - глухо начал Кира, не узнавая собственного голоса, переводя наконец взгляд на Гина, - что меня теперь будет интересней... ломать? Ичимару удивленно приподнял одну бровь, потом его улыбка стала еще шире, хотя казалось, что дальше уже некуда. - Конечно, - почти промурлыкал он в ответ. - А ты, оказывается, стал еще и умнее, Изуру! - Убирайся к Меносу, - устало бросил Кира, прикрывая глаза. Уже больше ничего не хотелось. Только разве что - не быть. Уснуть и больше никогда не просыпаться. Это просто какая-то пытка... Гин негромко рассмеялся: - Спасибо, я уже там был. Не понравилось. А потом он совершенно неожиданно сел на край кровати, взял его за руку (Изуру только сейчас заметил, что ладонь, которой он схватился за лезвие Вабискэ, была туго перетянута бинтами), с легкостью разжал отчаянно цеплявшиеся за простыню пальцы и прижал к губам. Кира вздрогнул всем телом, вскинул изумленный взгляд - и столкнулся со странно задумчивым взглядом темно-вишневых глаз. Ичимару больше не улыбался. Изуру с присвистом вдохнул и снова отвернулся, глядя на насмешливое сияние луны за окном. В груди почему-то было очень жарко и больно, горло сдавило. В глаза словно насыпали песку, но не было сил поднять свободную руку, чтобы потереть их. Уходи. Не уходи. Решай сам. Потому что я уже просто не знаю, чего хочу на самом деле. * * * Тяжелая тишина укутывала душным саваном почти весь Готэй. Здесь, в лечебном корпусе, она была особенно невыносимой. Унохана Рецу привычно совершала обход, осторожно, стараясь не шуметь, заглядывая в каждую палату. Исанэ пыталась убедить ее, что она сама тоже должна отдохнуть, но Рецу в ответ только улыбнулась. Иногда она ночи не просто не любила. Иногда она ночи ненавидела. Столько раненых за один день. И положение некоторых - особенно тяжелое. Палат на всех не хватало, поэтому пришлось поместить вместе... Унохана тихо отодвинула очередную дверь, подняла взгляд на две неподвижные фигуры, залитые изменчивым лунным светом, - и так же молча дверь прикрыла, развернулась и направилась дальше по коридору. О том, что именно произошло сегодня в шестьдесят первом округе Руконгая, можно будет спросить позднее. Дать этим двоим время придумать ответ. * Конец первой части...
Катриона: GvenGlaive Ох, просто нет слов. Кира меня потряс. За него и радостно, и больно. Спасибо. Жду продолжения.
миссис Норрис: Замечательная история, такие живые характеры. Спасибо огромное, с нетерпением жду продолжения!
Viresse: Ой, какая вкусная сцена в больнице Изменившийся Кира удивляет и радует! И *Конец первой части...* очень обнадеживает! Жду продолжения!
Ament: Чтож, такой заворажывающий сюжет во многом превосходит любое НЦ. Только не убивайте(мучайте) Гина! Пусть себе улыбается, жалко чтоль?
GvenGlaive: Катриона Спасибо большое, такой вдохновляющий комментарий *^^* Бедному Кире просто не повезло с автором ^^" Но это - именно тот эффект, которого мне хотелось добиться %) миссис Норрис Спасибо... *автор совсем засмущался* Я очень-очень рада, что они получились живыми - вот что выходит, если любишь всех героев, о которых пытаешься писать =Р Viresse Спасибо, спасибо! *раскланивается* Ну, мы и хотели удивить и порадовать - хоть немного ;) Впереди еще две части +_____+ Ament Благодарю.) А насчет Гина - посмотрим =Р
GvenGlaive: Основные глюки и баги в третьей главе были исправлены, кто найдет эти самые исправления - герой %) К сожалению, все никак не могу нормально записать следующую из-за банальной нехватки времени... Но зато - в честь окончания первой части разбавим-ка ангст и пафос стебом! =Р ОМЕЙКИ К первой главе: * Капитаны: Мы все сейчас говорим о Кире, хотя он всего лишь лейтенант третьего отряда, потому что он главный герой этой истории. Хисаги: Бедняга. Вечно ему не везет... * Унохана (глядя на Укитакэ и Кераку): Никогда не понимала до конца взаимоотношения этих двоих. Кераку (выразительно играя бровями): О, неужели ты никогда не читала фанфики 8+13?! Очень популярная тема, между прочим! Унохана: ... * Кира: Я сижу на берегу реки и вдумчиво ангстую. Третий месяц подряд. Скажите, это пока еще не ООС?.. * Абараи: Я пытаюсь изображать психолога и ради этого даже устроил показательный лесоповал! Кира: Ренджи. Хреновый из тебя психолог. Абараи: ЧТО-О-О?!? Ну все, теперь до конца этого фанфика (ну, или по крайней мере первой части) я демонстративно не буду с тобой разговаривать и вообще стану всячески показывать, что считаю тебя полным ничтожеством!! Хотя ты мой друг, не забывай об этом! Кира: Э... Смотри сам не забудь... * Кира Я все еще ангстую, поэтому пойду вызову Хисаги на дуэль! Хисаги: Мне вроде как тоже положено ангстовать, поэтому я поддержу это идиотское предложение. Этому... хм... "главному герою" явно пора немного прочистить мозги. Путем непосредственного приложения занпакто. Безымянный занпакто Хисаги: Ты правда думаешь, что это поможет?.. * Девушка в золотой маске: Здравствуй, Кира, я твои глюки. Кира (в капле): Все, завязываю пить зеленый чай с мелиссой... * Кира: Я еще немного поангстую и пойду снова надоедать Шухею. Хинамори: Эй, подожди, я еще не успела сказать положенную мне по сценарию пафосную фразу! Хисаги: По-моему, в этом фанфике и без того более чем достаточно пафоса. А это ведь еще только первая глава... * Ичимару: Хай-хай, я пришел вам поулыбаться в флэшбэке, чтоб не забыли обо мне ненароком! Кира: Такого забудешь... * Кира: Я уже совсем надоел Хисаги, поэтому пойду-ка понадоедаю Мацумото-сан. Мацумото: А меня-то за что? Я что, самая рыжая, что ли?! Я, между прочим, не справочное бюро под названием "Все, что вы не хотели и боялись узнать об Ичимару Гине, но вам все равно сказали"!.. Автор (удивленно): Правда?.. * Бьякуя: Прошло уже целых три месяца - а у меня с горла все еще не сняли повязки?.. А как же скоростная регенерация шинигами? Автор: А ты что, не хочешь, чтобы читатели тебя пожалели? Бьякуя: ... Ренджи: Ну все, я типа сматываюсь "на грунт", всем счастливо оставаться! Ко второй главе: * Ямамото: Я пафосно размышляю о судьбах родины и напускаю таинственного тумана на свои планы. Бу-га-га, какой я коварный! ...хм, кажется, это были немного не мои слова... * Кира: Не поверите - но я все еще ангстую! Наверное, это мое хобби... Ямамото: Иди-ка ты ангстовать куда-нибудь в другое место. Например, в Мир живых. Рукия: Кира-фукутайчо, Кира-фукутайчо, пожалуйста, передайте Ичиго мое письмо и посылку с домашними пирожками! Иноэ-сан научила меня готовить... Кира: ... * Странный холлоу: Гр-р-р-р!!! Кира: Так, где-то здесь должен быть страх... А ладно, фиг с ним! Получи, фашист, гранату!! В смысле, Вабискэ, в бой! Вабискэ: ?! Э-э, хозяин, что-то ты какой-то странный... Может, температуру померишь? Или это ООС началось?.. Юки: Не ждали?! А мы к вам с приветом и очередным флэшбэком! * Кира: Это очень оригинально - сравнить Ичимару-тайчо с кицунэ, не так ли?.. Юки и Ко: Это настолько оригинально, что просто не может остаться безнаказанным! Кира, мы пришли насиловать тебя в темной подворотне!! Потому что мы типа страшные злодеи, муа-ха-ха! А еще мы таким образом даем капитану шанс погеройствовать и тебя спасти! Кира: А по-моему, вы просто придурки. Я лучше сам погеройствую. Автор (скромно): Не люблю заштампованные сюжетные ходы... Тем более - про бедных маленьких уке. Ичимару: А я снова пришел вам улыбнуться ^______^ * Юки: Сейчас я скажу загадочную фразу про лабораторию и опыты и временно попрощаюсь. Кира: Иди-иди, мне как раз пора снова немного поангстовать. Пока эти два рыжих придурка дерутся. * Девушка в маске (протягивает Кире какую-то толстенную книгу). Кира: Что это? Девушка в маске: Учебник по символизму. * Урахара: Смотрите, у меня новый веер! Ну и что, что он точно такой же, как и старый! Он новый и летает красивей! Кира (в капле): Похоже, этот тип еще более странный, чем о нем говорят... Урахара: Ладно, шутки в сторону. Давай-ка лучше устроим небольшой допрос, а потом можешь идти немного померзнуть на крыше и посмотреть очередной флэшбэк. * Ичиго: Меня зачем-то заставили выучить очень длинную речь. Как будто без меня тут болтливых мало... Пойду скормлю пирожки Кону. Или какому-нибудь холлоу. Кира: ... Странный мальчик. Они тут что, все такие?.. Ой, кажется, снег начинается... * Ичимару: А вот снова я! Правда, мне идет гатишшное черно-белое сочетание в одежде? Кира: Тайчо... вы и так постоянно носите черное и белое... Ичимару: ...а еще мне идут цветные блики на волосах! А еще я мега-ивил! Кира: Дождь, надо полагать, вам тоже идет? Вообще-то подобный нарциссизм скорее в стиле Айясегавы... Ичимару: Будешь вредничать - поцелую ^____^ Кира О_о" А еще флэшбэк в флэшбэке - это немного перебор... * Хинамори: Кто сказал Мулан? Не мешайте приличной девушке спокойно ангстовать!.. И вообще не мешайте, а то я себе сейчас случайно вместо волос пальцы обрежу... Бабочки (за кадром): Хорошо, что она пока не додумалась собирать коллекцию начинающего энтомолога с нами в главной роли... К третьей главе: * Зайчики: Мы пришли сожрать твое сееердцеее!!! Абараи: А-а-а-а!!! Кто-нибудь, научите наконец Рукию рисовать!.. Урахара: Так-так-так, похоже, пациент нуждается в срочной медицинской помощи... Унохана-тайчо, вам подарочек! * Девушка в маске: Прочитал книжку? Кира: Забыл... Девушка в маске: Тогда иди отсюда и не возвращайся, пока не прочитаешь! И вообще, там к вам в гости Меносы пришли... * Мацумото: Держи, я тут раздобыла какую-то странную магическую безделушку, но, боюсь, у нее могут быть какие-нибудь побочные эффекты, поэтому давай сначала на тебе проверим! Кира: Спасибо, Мацумото-сан, вы так заботливы... * Абараи: Почему я попал в одну команду с Хисаги, Кирой и Хинамори? Это типа акция "Здравствуй, счастливая академическая юность!"?.. Хисаги: Нет, просто автор сказала, что мы теперь вроде как тоже главные герои... Абараи: За что?!? * Кира: В контракте не было пункта о моем согласии участвовать в спринтерском беге!! Ичимару: А я пришел снова, и на сей раз не в флэшбэке! Знаете, в Уэко Мундо мне было очень скучно, совсем не с кем поговорить по душам, поэтому, боюсь, я тоже стал немного болтлив. Но вы ведь мне это простите, м? * Менос: Ну, я пришел! Встречайте гостя! Абараи: Ты пришел и имя твое оканчивается на веселые буквы "дец"?.. Хисаги: Что там было про фашистов и гранаты?.. * Кира: Не буду я его целовать! По крайней мере, сейчас... Я не гуттаперчивый мальчик!! Автор (жалобно): Ну-у-у... Киры: И мы не резиновые человечки!!! Автор (еще более жалобно): Ну-у-у!.. Кира: Вабискэ, omote... Автор: Поняла, поняла!! Ушла переписывать... Ичимару (задумчиво): А ты сильно изменился, Изуру... Кира (мрачно): Лучше поменьше болтай с мечом в боке. Мы, конечно, анимешные персонажи, но даже у нашей живучести должен быть своей логический предел. * Хинамори: Ик. Бабочки?.. Абараи: Э-э... Момо, тебе никто не говорил, что у тебя очень абстрактное мышление?.. * Ямамото: Я продолжаю напускать туман. Йоруичи: Лучше подумай, как уберечь Ключ и Короля! А я пойду немного поохочусь. Природа берет свое! * Кира: С такими снами учебник по символизму точно будет нелишним... * Кира: Нас зачем-то заперли в одной палате. Чего только авторы не придумают ради сюжета... Ичимару: Только не пытайся мне доказать, что тебе это не нравится, все равно не поверю! ^____^ Кира: ... Унохана: Все, я ставлю последнюю, завершающую точку в этой части! Всем спать!!!
Viresse: Нельзя столько смеяться!
iris_kin: Уважаемый автор, огроменное вам спасибо за такой хороший фик по моему любимому бличевскому пейрингу))) Прочитала всю первую часть на одном дыхании. Оч. жду теперь проды. Надеюсь она будет скоро))
Ament: GvenGlaive пишет: Менос: Ну, я пришел! Встречайте гостя! Абараи: Ты пришел и имя твое оканчивается на веселые буквы "дец"?.. Мендец? Посмеялась, спасибо! Но проды охота больше...
GvenGlaive: Viresse Можно, можно.) iris_kin Пожалуйста, очень рада, что Вам понравилось =^__^= Ament Мендец? Не совсем, но так тоже можно.)
GvenGlaive: Часть вторая: Prodesse Я бы мог с тобою быть, Я бы мог про все забыть, Я бы мог тебя любить - Но это лишь игра... (с) - Изуру. - Да, Ичимару-тайчо? - А зачем тебе нужно пытаться достигнуть звезды, если ты сам можешь стать звездой? И совсем необязательно так смущаться! - Ичимару-тайчо, пожалуйста, не шутите так. - А разве я шучу? Я всегда абсолютно серьезен! Неужели ты мне не веришь?.. Глава 1: Гром У ветра было свое дыхание. И своя жизнь. Как и у мерно шелестящих неподалеку листьев, у притаившихся в тени камней, у спокойного течения реки где-то внизу, у щедрого сияния солнца. Как у всего вокруг. Интересно, почему это понимаешь только тогда, когда не можешь всего этого видеть? Медленный выдох. Разворот. Короткий удар наискосок. Продолжая движение - поворот влево. Блок. Снова удар - снизу вверх, без замаха. Не отвлекаясь на посторонние мысли и глухую темноту перед глазами. Спокойно. Размеренно. Блок, разворот. Вслушиваясь в шепот ветра, ощущая босыми ступнями все еще мокрую от росы траву. Удар. Блок. Сбоку раздались осторожные, смутно знакомые шаги. Мгновение Шухей пытался угадать, чьи, потом с почти неразличимым вздохом развернулся и сдернул с глаз повязку. Во всем Готэе был еще только один человек, который мог прийти сюда. Хисаги убрал занпакто в ножны и коротко поклонился. Комамура в ответ низко наклонил голову, проходя мимо, к безликой могиле. Какое-то время они простояли в молчании. Потом Шухей все же спросил, больше из вежливости, чем из интереса: - Как дела в вашем отряде? Капитан седьмого отряда медленно обернулся, словно только сейчас по-настоящему заметив его. - После вчерашней вылазки половина моих офицеров оказалась в госпитале, - Комамура поморщился, что очень странно смотрелось на лисьей морде. - Хуже дела обстоят только в десятом. Эта тварь все никак не хотела подпускать нас близко к себе! - он яростно ощерился, потом явным усилием воли заставил себя успокоиться. - А у вас, я слышал, все прошло более-менее гладко? - Можно сказать и так, - сдержанно ответил Хисаги. - Нам довольно быстро удалось подобраться к Меносу и заставить его убраться обратно в Уэко Мундо. Комамура громко фыркнул, прижав уши к голове, и процедил: - Единственное, чего я не понимаю - это зачем Айзену вообще все это понадобилось, все это идиотское нападение с неясно какой целью! Единственное?.. Лично Шухей не понимал гораздо больше. Он невозмутимо пожал плечами, глядя вперед, на идеально белые стены Готэя: - Может быть, скоро узнаем. Похоже, мы с вами единственные, кто не пошел на общее собрание капитанов и лейтенантов, посвященное обсуждению судьбы захваченного вчера... пленника. Комамура низко зарычал, вздыбив шерсть на затылке: - Я не хочу видеть этого. Ему лучше бы не попадаться мне на глаза. Шухей благоразумно промолчал. Он знал, что капитан седьмого отряда считает, будто Тоусэн-тайчо ушел только потому, что ему... закрыли глаза Айзен и Ичимару. Хисаги не был уверен, что на самом деле все так однозначно. Но предпочитал не думать на эту тему. Проблем и без того хватало. - А что вы делали здесь? - неожиданно не без интереса спросил вдруг Комамура, скосив желтый глаз на повязку, которую Шухей все еще сжимал в кулаке. Хисаги все еще было непривычно подобное вежливое обращение других капитанов. Белое хаори давило на плечи почти неподъемной тяжестью. - Я просто пытаюсь понять, - наконец негромко ответил он. Капитан седьмого отряда какое-то время просто молча смотрел на него, потом прикрыл глаза: - Что ж, у каждого свои пути к пониманию. С этими словами он бросил последний взгляд на могилу и развернулся, явно собираясь уходить. - Комамура-тайчо, - почти неожиданно для самого себя окликнул Шухей. - Помните, во время нашего первого разговора вы сказали, что мы должны нашими собственными руками открыть глаза Тоусэну-тайчо... - Я не отказываюсь от своих слов. Тоусэн вернется, - с несвойственным для него в последнее время спокойствием заявил капитан седьмого отряда и снова отвернулся. На мгновение помедлив, вдруг спросил, оглянувшись через плечо. - Хисаги-тайчо... Что значит "69"? Шухей почти вздрогнул от неожиданности, потом ровно проговорил: - Вы ведь не ожидаете, что я отвечу? Комамура почти улыбнулся, что тоже очень странно смотрелось на его морде: - Нет. Просто вспомнил, что я, кажется, еще этого не спрашивал. И ушел. Хисаги остался на холме в гордом одиночестве. Это стало почти ритуалом. Все обязательно спрашивали. И никто не получал ответа. ...Он сделал себе эту татуировку, когда учился еще на первом курсе Академии. Сделал сам, за одну ночь... щека потом распухла и долго болела... Но это того стоило. Хисаги Шухей был выходцем из Руконгая, но умер слишком маленьким, чтобы помнить свою земную жизнь. Чудом выжил в шестьдесят первом округе - и угораздило же снова побывать в этом проклятом черном месте благодаря случайному совпадению! Если в этом мире вообще бывают случайные совпадения... Он не умел тогда считать, поэтому не знал, сколько времени пробыл в той темной мрачной деревушке с хмурыми жестокими людьми. Но потом однажды, когда вечно голодный Шухей, к тому времени превратившийся из забитого ребенка в тощего долговязого подростка, пытался раздобыть немного воды для группки таких же оборванцев (они жили вместе, потому что так было немного легче выжить), на рынок неожиданно произошло нападение тоже неимоверно голодных холлоу, неизвестно как прорвавшихся в Руконгай. Шухей мало что запомнил из того нападения - только собственный всепоглощающий ужас, и тоскливое непонимание, и липкое отчаяние. И очень много красного цвета вокруг, самых разных оттенков. И холодную рукоять занпакто, неуверенно материализовавшегося в руке - Хисаги даже не заметил, в какой именно момент. А еще - нескольких внезапно появившихся людей в бело-синей одежде, в последний момент с невероятной легкостью уничтоживших холлоу какими-то светящимися красными шарами: старшекурсников Академии отправили разобраться с вторженцами. Но об этом Шухей узнал много позже. А в тот момент все вокруг тонуло в бело-красном тумане... сквозь который неожиданно проступило внимательное лицо темнокожего человека с завязанными черной лентой глазами, который сказал, что у него, Шухея, очень яркое рейацу и что он станет сильным шинигами, раз уже способен призывать занпакто. Больше в старый сарай у моста, где жили уличные оборванцы, Хисаги не вернулся. И после этого дня он ни разу не испытывал чувства страха. ...Он сам сделал себе эту татуировку. В Академии Шухей попал в группу, целиком состоявшую из детей мелких аристократов. Его каждый день дразнили и обзывали безродной грязью - люди, которые в своей жизни грязи ни разу не видели. И в итоге он сделал себе печать рода на лице - рода, который он придумал сам. Хисаги знал, что цифра "69" на его щеке считается одной из самых знаменитых тайн Готэя. Его не раз пытались выспросить, почему именно это число, но Шухей всегда неизменно отмалчивался. Это не касалось никого, кроме его и его души. Сколько вариантов ни перебрали за эти годы: предполагали, что Хисаги был выходцем из шестьдесят девятого округа. Шептались, что он в своем первом бою убил ровно шестьдесят девять холлоу. Рассказывали, что он провел в Руконгае шестьдесят девять лет. Каждый считал своим долгом измыслить еще какую-нибудь сплетню… На самом деле разгадка была проста, как и все разгадки. Когда Хисаги твердо решил, что сделает себе татуировку, он пробрался той же ночью в Библиотеку Академии и позаимствовал оттуда толстую, до ужаса пыльную "Энциклопедию символов". И в результате уже ближе к рассвету остановился на варианте с числами. Шестерка означала союз, гармонию и равновесие. Девятка - полноту, исполнение, достижение, целое. Вдобавок это было число силы, энергии, разрушения и войны. А еще, как он случайно узнал, именно в этот отряд распределили того самого темнокожего выпускника Академии с завязанными глазами, который и привел Шухея в Академию. Хисаги шумно вдохнул, открыл глаза, глядя в пронзительно-синее небо, поправил перевязь с занпакто и, поклонившись безымянной могиле, стал медленно спускаться с холма. Собрание у Ямамото-сетайчо уже должно было закончиться, так что лейтенант девятого отряда наверняка освободилась. Им нужно было решить пару вопросов относительно внутренней жизни отряда. ...Число "69" было выражением его жизненного пути. И существовал один-единственный человек, которому Шухей готов был об этом рассказать. Если при встрече его пожелают выслушать. * * * Лейтенанты толпились в коридоре перед дверями в покои Ямамото-сетайчо и негромко переговаривались в ожидании своих капитанов. Устало трущая глаза Котецу, сереброволосая подчиненная Уноханы-тайчо (Кира все-таки смог наконец вспомнить ее имя), о чем-то беседовала с бледной взволнованной Исэ из восьмого. Неподалеку нервно хрустел чипсами Омаэда из второго, возле него сидел прямо на полу и, кажется, медитировал Иба из седьмого. Напротив них вжималась в стену Ханако Акеми, новый лейтенант девятого отряда, бывший третий офицер, высокая светлокожая девушка с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косу, перекинутую через плечо. Кира слышал, что ее в отряде не очень любили: считали, что она добилась своего поста только благодаря тому, что была из знатного аристократического рода. Рядом с девушкой тенью-отражением застыла молчаливая Куроцучи из двенадцатого. Мацумото стояла у самых дверей, непривычно тихая и совершенно измученная, и застывшим взглядом смотрела прямо перед собой. Хинамори пряталась в ее тени, обхватив себя за плечи и тоже глядя в никуда. Абараи, как и Иба, сидел на полу и бросал на всех по очереди мрачные взгляды исподлобья. Сам Кира стоял и окна и отчаянно пытался казаться как можно более незаметным. Он не привык быть в центре внимания... но стоило ему появиться в этом коридоре, как все разом замолчали, старательно не глядя на него. Изуру повел плечом, отстраненно удивляясь, почему здесь так холодно. Может, у него просто снова начался озноб?.. Унохана-тайчо согласилась отпустить его утром только потому, что ей и без того хватало забот, но велела обязательно заглянуть вечером. Согласилась их отпустить. В голове звенела пустота, все мысли трусливо куда-то разбежались. Как же это замечательно - просто смотреть на солнечные лучи и ни о чем не думать... Рана на боку противно ныла, но хотя бы закрылась усилиями медиков из четвертого, так что Кира вполне мог передвигаться самостоятельно. ...Собственно, это "их" и было причиной всего. В том числе - сегодняшнего собрания. Полдень... Столь многое произошло всего за один день и одну ночь... Столь многое внезапно изменилось... Кажется, что все это - просто какой-то затянувшийся странный сон... Розововолосая лейтенант одиннадцатого отряда, до этого пытавшаяся похитить чипсы у Омаэды, вдруг подскочила к Ханако и требовательно дернула ее за рукав: - Нэ, а почему Косичка-как-у-тети-доктора не приходит на собрания Ассоциации? Там ведь весело!! Лейтенант девятого вздрогнула, неуверенно улыбнулась и бросила беспомощный непонимающий взгляд на стоявшую рядом Куроцучи. - Женская Ассоциация шинигами, - едва слышно пояснила та. Однако никак отреагировать на это известие Ханако не успела: в дальнем конце коридора раздались громкие шаги, и лейтенанты поспешили встать прямо при виде своих капитанов (среди них почему-то не было Укитаке, Хицугаи, Комамуры и Хисаги). Кусаджиши с восторженным воплем "Кен-чааан!!" бросилась к своему непосредственному начальству и ловко вскарабкалась ему на спину. Стоило капитанам приблизиться, как двери распахнулись, словно только этого и ждали, и возникший на пороге Сасакибэ вежливо поклонился собравшимся: - Прошу, проходите. Это был первый раз, когда в общекапитанском совещании было предложено принять участие и лейтенантам. Впрочем, повод был вполне значительным… и значимым. Покои Ямамото-сетайчо оказались совершенно такими же, как помнил Кира по своему первому визиту сюда, четыре месяца назад. И совсем не такими, как он их до этого себе представлял. Ничего резкого и холодного, напротив, теплые цвета и плавные линии. Как вода. Одна из наиболее всесокрушающих стихий, такая тихая и спокойная на первый взгляд. Сам Ямамото сидел у стены, по обыкновению прикрыв глаза и сжимая в обеих руках свой посох. Капитаны и лейтенанты быстро и немного сумбурно выстроились перед ним в два ряда, друг напротив друга, живым коридором. Изуру не уследил, как так получилось, но справа от него оказалась Хинамори, слева - Абараи. Он глубоко вдохнул и замер, держа спину идеально прямо и убеждая собственное сердце перестать колотиться так громко... Ему казалось, что все собравшиеся смотрят прямо на него. Во всяком случае, этим точно занимался оказавшийся напротив Куроцучи-тайчо, пристально изучавший Киру с таким видом, словно он был его новым подопытным образцом. Тяжелые, безнадежные мгновения абсолютной тишины, сдавливавшей горло. А потом оставшийся стоять у дверей Сасакибэ посторонился, и в помещение неспешно вплыл Ичимару Гин, сияя неизменной улыбкой. Кира со скрипом стиснул зубы, на три вдоха прикрыв глаза. Он должен успокоиться. Он просто обязан немедленно успокоиться. Сделать вид, что ничего необычного не происходит. Что все так, как и должно быть. - Мм, ради меня собралось так много народа? - со знакомыми насмешливыми интонациями протянул Ичимару. - Я польщен! Изуру краем глаза заметил, как мгновенно напряглась Момо. Словно туго натянутая струна, чуть тронешь - и тут же пронзительно зазвенит. А потом с сухим хлопком порвется. ...Момо, маленькая смешная девочка с глазами цвета спелой сливы, такая наивная и ранимая... ...Ты ведь никогда не скажешь, даже не подумаешь так - но твое сердце сейчас наверняка шепчет: "Почему вернулся не он?"... Кира беззвучно выдохнул и осторожно, не вполне осознавая, что делает, дотронулся до сведенных судорогой пальцев Хинамори, желая... подбодрить? Удержать?.. Это легче - пытаться поддержать другого, чем подняться, когда падаешь сам... И невольно вздрогнул, когда девушка с силой сжала его руку, почти до боли, прочно переплетая их пальцы. Друг на друга они не смотрели. Зато на них целое мгновение смотрел Ичимару. И Изуру снова вздрогнул, поймав его темный тяжелый взгляд. А потом Гин прошел мимо и остановился прямо перед Ямамото, спокойно опустив скованные руки. - Ичимару Гин, - сухо проскрипел старик, чуть приоткрывая глаза. - Да, я за прошедшее время не успел поменять имя, - с безмятежной наглостью разулыбался бывший капитан третьего отряда. Кира с присвистом втянул в себя воздух, все еще не выпуская руки Хинамори. Теперь он ее не удерживал. Теперь он за нее держался. Перед глазами почему-то все настолько яркое и четкое и одновременно почти плывет куда-то в сторону. Еще только звона в ушах не хватает для полноты картины... - Не забывайся, - холодно оборвал Гина Кучики-тайчо. Тот невозмутимо повернулся к нему, не меняя улыбки, и протянул: - О, простите, Бьякуя-сама, у меня и в мыслях не было никоим образом оскорбить вас и ваше чувства должного... на сей раз. - Хватит, - резко оборвал назревающую драку (потому что глухо зарычавший Ренджи явно рвался защищать честь своего командира) Ямамото, выпрямляясь. - Мы собрались здесь не ради обмена подобными любезностями. Ичимару, надеюсь, ты понимаешь, что теперь тебе придется рассказать нам о планах Айзена все, что ты знаешь, - его слова падали, как тяжелые обледеневшие камни. А Изуру вдруг почему-то стало невероятно смешно. Нет, ну ведь такая нелепая сцена - поймали хорошие герои плохого и предлагают ему всепрощение, если он поможет в борьбе с другими плохими героями... чтобы в итоге все стали хорошими... так ведь бывает только в сказках... ...Может, у него просто что-то вроде нервного срыва? Должен ведь быть предел того, что способны выдержать организм и психика обычного шинигами... - А если откажешься говорить - заставим, - почти прошипела Сой Фон, сжимая и разжимая кулак правой руки. Левая висела на перевязи. Ну конечно, второй, десятый и седьмой отряды вчера ведь были отправлены в восьмидесятый округ... Кира в больничном корпусе краем уха слышал, что у них что-то пошло не совсем гладко... - Ну что вы, это совсем необязательно! - Гин приподнял руки ладонями вверх, бряцая цепями и словно совершенно не замечая их веса. - Я по старой дружбе готов многое рассказать вам просто так. Тишина на несколько мгновений. Хитрая улыбка Ичимару почти сияла. - Ублюдок, оказывается, ты боишься не только смерти, но и физической боли, - наконец презрительно фыркнул Зараки-тайчо, и, как ни странно, Кусаджиши-фукутайчо промолчала, только заинтересованно выглянула из-за его плеча. - Я ее не боюсь, но предпочитаю по возможности избегать. Не только физическую, - возразил Гин, все так же спокойно улыбаясь. - А вообще, придется признать, я сейчас не в том положении, чтобы выбирать, так что подумал и решил, что лучше буду сотрудничать с вами, - он неожиданно открыл глаза, по очереди окидывая внимательным взглядом каждого из присутствующих (Кира на этот взгляд намеренно не ответил, низко наклонив голову и смотря на собственные ноги), и почти без улыбки добавил. - Видите ли, я умею выбирать сторону тех, кто сильнее. Сейчас, пожалуй, более сильны вы - вероятнее всего, из-за того, что наконец-то догадались объединиться, а не решать каждый свои личные проблемы... Раскрасневшийся от сдерживаемой ярости Абараи, которого явно так и распирало, наконец не выдержал и громко заявил: - Ха, по-моему, проще самому стать сильнейшим! - Я стану самым сильным шинигами Сейретея! - с непоколебимой уверенностью заявляет Ренджи. - Не знал, что ты настолько честолюбив, - Изуру сокрушенно вздыхает, возвращаясь к учебнику по теории кидо. - А разве это так плохо? - с искренним удивлением спрашивает Момо, пытаясь выбраться из-под завала самых разных учебников. Библиотека Академии этот последний перед выпускными экзаменами день запомнила надолго. Ичимару перевел на лейтенанта шестого отряда заинтересованный взгляд и задумчиво повторил: - Проще? Ты действительно так думаешь?.. Абараи смешался и замолчал, почему-то бросив предельно мрачный взгляд на своего капитана. - Далеко не всегда дело только в силе, - негромко и чуть хрипло проговорила Мацумото, глядя куда-то в сторону. Тени под ее глазами стали еще заметнее. Ямамото оборвал собравшегося было что-то ответить Ичимару, внезапно спросив: - Зачем Айзену было нужно отправлять к нам Меносов? Гин снова медленно повернулся к нему и радостно пояснил: - О, тут все просто: Айзен-тайчо любит действовать с размахом! Дело в том, что этот замечательный шарик, ради которого все и было задумано, отказывается работать. Поэтому Айзен-тайчо, чтобы пробудить его, решил "скормить" ему несколько особенно сильных духовно шинигами, людей и холлоу, - улыбка стала безжалостно-обворожительной. - Для поиска и отлова первых двух и понадобились Меносы. Кира невольно вздрогнул. Что же за нечто изобрел Урахара-тайчо, если для него требуется такая "подкормка"?.. Похоже, не один он задавался этим вопросом. Гин тем временем продолжил, пожав плечами: - На самом деле, когда Айзен-тайчо отдавал Меносам приказ отправиться в Руконгай и в Мир Живых, он даже не предполагал, что вы сумеете справиться с ними так легко. - Почему вообще Меносы подчиняются этому... этому... этому?! - снова не выдержал Абараи, видимо, так и не сумевший подобрать подходящего слова. - Ренджи, держи себя в руках, - холодно оборвал своего лейтенанта Кучики-тайчо. Абараи только глухо зарычал в ответ. Ичимару одарил его еще одним заинтересованным взглядом, потом снова прищурился, опять пожав плечами: - Возможно, потому, что он заключил союз с королем холлоу? По комнате пронесся единый изумленный вдох. Изуру нервно закусил губу. Король холлоу... Он считался почти такой же загадкой, как и Король шинигами, никто из ныне живущих не видел его - так же, как и Короля шинигами. Самый первый холлоу мира, самый сильный и чудовищный... отец всех остальных холлоу... Что Айзен мог пообещать ему?! - А шарик Айзен-тайчо теперь постоянно носит с собой, как любимую игрушку, - все так же спокойно сообщил Ичимару. - Не расстается ни на минуту. - Появившиеся в последнее время необычные холлоу - это результат его экспериментов с Хогеку? - быстро спросил Кераку-тайчо, поправляя шляпу. - Нет, - с широченной улыбкой заявил Гин. - Мы не знаем, откуда они берутся. Но таких странных ребят последнее время становится все больше и больше... хотя они так же послушны приказам, как и обычные холлоу, так что какая разница? - И ты думаешь, мы правда поверим, что вы не имеете к этому никакого отношения? - презрительно и холодно бросила Сой Фон. Кира неожиданно подумал, что никогда не хотел бы быть ее врагом. ...это так легко - думать о каких-нибудь посторонних вещах... - Думаю, не поверите, - Ичимару невозмутимо пожал плечами, все так же улыбаясь. Ямамото не сказал ни слова, но помрачнел еще больше. Его рейацу заполыхала ярче, по комнате словно бы пронесся холодный, пронизывающий до костей ветер. - Что Айзен собирается делать дальше? - неожиданно заговорил Кучики. - Чего он надеется добиться союзом с королем холлоу? Ичимару демонстративно развел руками, бряцая цепью: - Нэ-э, но вы ведь должны понимать, что это получится совсем нечестно, если я раскрою вам все секреты Айзена-тайчо?.. К тому же, - он доверительно понизил голос, - вы знаете, Айзен-тайчо такой параноик! Он никому ничего толком о своих планах не рассказывает... ну разве что своему мечу. Шутку никто не оценил. Какое-то время все молчали. Обдумывая услышанное, пытаясь понять, как это все можно использовать. И как с этим можно жить дальше. ...Перед глазами все плывет. Наверное, ему просто не хватает свежего воздуха... Наконец Ямамото-сетайчо снова прикрыл глаза, медленно кивнув своему лейтенанту. Сасакибэ коротко поклонился и, приблизившись к Гину, снял с него кандалы. Улыбка того стала удивленной, когда он принялся растирать запястья. - Раз ты решил снова быть на нашей стороне - будешь помогать восстанавливать все после нападения Меносов и отражать возможные атаки холлоу, - сухо заявил Ямамото. - Остальным бойцам в Готэе будет сообщено, что ты исполнял мой приказ и должен был изнутри расстроить планы Айзена, но теперь по неким определенным причинам вернулся. Ичимару молча поклонился, все так же улыбаясь. Как же это все глупо... Неужели Ямамото-сетайчо действительно думает, что Ичимару можно доверять?.. Капитаны и лейтенанты молчали, явно не в силах поверить, что все это происходит на самом деле, и обменивались задумчивыми взглядами. - Теперь из этого ублюдка сделали героя, - сдавленно прошипел Абараи, почти не разжимая губ. На сей раз Кучики-тайчо не стал его затыкать. - Собрание на сегодня окончено, - сообщил Ямамото. Размытая реальность, как в тумане. Изуру не заметил, когда именно они все успели покинуть покои сетайчо и куда направились капитаны, в том числе - Ичимару. Опомнился только тогда, когда осознал, что уже какое-то время просто неподвижно стоит в коридоре, рядом с тихой молчаливой Момо. Невероятным усилием воли заставил себя разжать сведенные судорогой пальцы, выпуская ее руку и лихорадочно придумывая извинения. Однако прежде, чем он сообразил, что именно должен сказать, заговорила сама девушка - негромко, как-то отстраненно, глядя в сторону: - Мне кажется, сегодня должна разразиться гроза. Кира удивленно моргнул, потом открыл было рот, чтобы возразить, но его опередил как раз в этот момент проходивший мимо Ренджи: - Хинамори, тучи рассеялись еще вчера, небо абсолютно чистое! В его голосе было слышно искренне недоумение. Девушка в ответ только покачала головой и зашагала вперед по коридору. Она двигалась так, словно что-то очень тяжелое давило ей на плечи. Изуру помедлил какое-то время, потом отправился следом. Его одинокие шаги гулко отдавались от стен почти мгновенно опустевшего коридора. Казалось, что эхо идет с ним рядом, нога в ногу. ...Надо проверить, как там отряд, выяснить, что произошло вчера за время его отсутствия, есть ли пострадавшие в схватке с холлоу и Меносом... А заодно сообщить им о том, что капитан вернулся. Вроде как. ...У Изуру никак не получалось разобраться в собственных мыслях. Чего уж говорить о чувствах.
GvenGlaive: * * * Мир живых Юмичике не понравился. Совершенно. Шинигами плохо помнил свою земную жизнь, но по сравнению с тем временем, когда ему довелось умереть, мир людей изменился очень сильно - и явно не в лучшую сторону. Хотя, возможно, такому негативному впечатлению способствовало еще и то, что во время краткосрочного визита одиннадцатого отряда "на грунт" там было холодно, сыро и повсюду вокруг кишели абсолютно отвратительные на вид холлоу, жестоко оскорблявшие Юмичикино чувство прекрасного. К тому же в драке, совершенно неинтересной и муторной, какой-то урод на свое трагическое несчастие умудрился помять его любимые перышки. Остальных окружающих (в том числе случайно подвернувшегося под руку Иккаку) спасло только то, что у Айясегавы был с собой запасной комплект таких же точно перьев. А вообще драка была до ужаса скучной, едва тянувшей на тренировку. На самом деле действительно хорошо подраться Юмичике последний раз довелось с лейтенантом (а теперь капитаном) девятого, так что воспоминания об этом случае поневоле вызывали ностальгию. Предложить, что ли, Хисаги как-нибудь устроить что-то вроде дуэли... До Меноса им добраться так и не удалось - в последний момент отправившийся вместе с одиннадцатым отрядом Сасакибэ-фукутайчо заявил, что у них нет времени долго возиться с этим нападением, и атаковал противника с помощью какой-то дурацкой бомбы, вызвавшей у Айясегавы на редкость неприятные воспоминания о фейерверках уродливого психованного Шибы. Менос быстро убрался, холлоу тоже рассосались, а шинигами получили приказ возвращаться. Кажется, Зараки-тайчо сильно разозлился, что ему не дали нормально поиграть, и отправился к Ямамото-сетайчо разбираться... Юмичика не знал, что это дало (и дало ли хоть что-то), и, в общем-то, знать не хотел. Но с сегодняшнего общекапитанского собрания тайчо вернулся непривычно задумчивый и молчаливый. Бойцы из одиннадцатого впечатлились и поспешили на всякий случай куда-нибудь скрыться. Все лейтенанты ходили крайне загруженные и озабоченные, да и вообще большинство народу в Готэе вели себя так, словно в самое ближайшее время обещался по меньшей мере конец света. Так что обычная лейтенантская пьянка у Мацумото-фукутайчо отменилась... Пришлось организовывать офицерскую. Всем им нужно было немного прийти в себя и по возможности расслабиться. Юмичика откинулся затылком на шершавую дощатую стену, у которой сидел, прислонившись спиной, и прикрыл глаза. Где-то за окном медленно вступал в свои права вечер, комнату начинали затапливать густые тени. Народу собралось совсем немного, помимо одиннадцатого еще только офицеры из седьмого, шестого и кто-то из пятого и третьего. Напивались устало, как-то мрачно и почти без разговоров. Вовсю шумел только Иккаку, которого, как обычно, быстро развезло. Он оживленно, с буйной жестикуляцией рассказывал собравшимся о подробностях вылазки "на грунт", особенно много внимания уделяя Меносу. - ...и вот, значит, эта тварь разинула пасть, воображая, видимо, что она здесь самая счастливая. Тайчо уже собрался было объяснить ей всю ее неправоту, но тут вдруг вылез с какими-то своими дурацкими трюками этот лисоглазый старый хрыч... При чем здесь Комамура-тайчо?! Не, его с нами не было... Не путай меня, Горо!.. - Иккаку нахмурился, мрачно глядя в опустевшую чашку. - Я про лейтенанта первого, которого Ямамото-сетайчо зачем-то с нами отправил... В общем, не дали нам нормально повеселиться, уроды! Ну где справедливость, я спрашиваю?! - он с силой стукнул кулаком по полу, чуть не промахнувшись по собственному колену. - Юмичика, ты согласен со мной? Погруженный в свои мысли Айясегава невольно вздрогнул, не сразу сообразив, что обращаются к нему, вскинул удивленный взгляд. Пару раз мигнул, потом пожал плечами. Мадарамэ нахмурился еще сильней и глухо прорычал: - Проклятье, Юмичика, почему ты меня никогда не слушаешь?! Особенно тогда, когда ты обязан меня поддержать!.. И нечего махать на меня твоими идиотскими перьями! Зачем вообще тебе это дурацкое украшение?! Мельтешит постоянно и раздражает... Не моргай тогда хотя бы так часто!.. - Иккаку выдохнулся и устремил на Юмичику почти злобный взгляд. Сидевшие рядом с ними офицеры предприняли попытку незаметно отодвинуться. Это была неправда. Айясегава всегда внимательно слушал все, что говорил Мадарамэ. Он снова запрокинул голову и, чуть усмехнувшись, негромко проговорил, глядя в грязный закопченный потолок: - Раз у меня нет и не может быть крыльев - то пусть хотя бы будут перья... Это ведь красиво... - А? - непонимающе моргнул Иккаку и почесал в затылке. Похоже, вспышка раздражения благополучно миновала. Юмичика передернул плечами, почти вздыхая: - Да нет, ничего. - Мадарамэ-сан, вы не упомянули, как выглядел Менос, - неожиданно заговорил Даичи Горо, долговязый, вечно хмурый парень в очках, с очень короткими темными волосами. - Не забывайте, почти всем нам здесь не доводилось встречаться с этими тварями... пока, - оптимистично закончил он. Даичи был давним приятелем Иккаку и Юмичики: сразу после Академии он попал в одиннадцатый отряд, где довольно быстро добился неплохих успехов... но вскоре его перевели в третий, где он опять же за короткое время сумел высоко подняться и в итоге стал третьим офицером. Его так с тех пор и прозвали - 33, третий офицер третьего отряда... Говорили, что Даичи чем-то похож на Киру-фукутайчо - такой же тихий, исполнительный и неконфликтный. Айясегава их похожими не считал. Хотя бы потому, что, согласно его мнению, каждый человек всегда исключительно уникален. Даже если это уникальное уродство. Даичи был одним из очень немногих, кто решался прерывать Иккаку. Остальные офицеры, особенно кто помоложе, внимали монологу Мадарамэ с опасливым благоговением. - Как выглядел Менос? - задумчиво повторил Иккаку. Потом щедро плеснул себе еще сакэ. - Да почти как на картинках в академских учебниках! Ну, в общем, это такая огромная лыбящаяся харя с длиннющим носом, закутанная в черный балахон... Юмичика уселся поудобней, приготовившись к очередному монологу. Выпивший Мадарамэ становился невероятно болтлив. Айясегава же никогда не пьянел, но сакэ настраивало его на философский лад. Тени медленно ползли по полу, связывая сидящих неосязаемыми, но от того ничуть не менее опасными путами. Сочившиеся в окно темно-рыжие солнечные лучи безжалостно резали их и составляли свои собственные узоры. Юмичика любил все красивое. И что важнее, умел находить эту красоту везде. В своем собственном лице и в белых лилиях на зеркальной поверхности пруда. В четком узоре листьев на фоне яркого неба, в холодном блеске клинка, в ядовито-оранжевом цвете. В звоне крошечных бубенчиков Зараки-тайчо и в цветочных волосах Кусаджиши-фукутайчо. В ало-багряных татуировках на веках Иккаку и в пульсирующем биении чужого рейацу. Умел - но не считал нужным это умение демонстрировать. Окружающие постоянно ожидали от него возмущенных воплей и рассуждений на тему уродливых личностей, недостойных даже близко находиться рядом с пятым офицером одиннадцатого отряда и оскорблявших его самим своим присутствием. Юмичика старался оправдывать эти ожидания. Приходилось соответствовать раз выбранной маске. Впрочем, почему бы и нет, если эта маска красива? Это ведь все тоже игра. Солнечные узоры на полу. Дыхание причудливых теней. Юмичика очень мало кому показывал свое истинное лицо - так же как и истинную силу своего занпакто. Внезапно кто-то с грохотом разбил чашку. Айясегава снова открыл глаза: оказалось, Мадарамэ. Видимо, таким образом он хотел поставить эффектную точку в своем монологе. А может, просто расстроился, что сакэ закончилось. - Если честно, меня удивляет метод наших капитанов отражать нападения, - неожиданно заговорил Нори Рё, высокий, широкоплечий четвертый офицер пятого отряда. Он задумчиво потирал подбородок, глядя куда-то на стену, его собранные в высокий хвост иссиня-черные волосы в солнечных лучах отливали медью. Нори, по его собственным словам, когда-то тоже состоял в одиннадцатом, но лично Юмичика подобного не помнил. Может, это просто было до того, как они с Иккаку пришли в отряд?.. - В смысле? - удивленно уточнил Мадарамэ, отвлекаясь от разглядывания глиняных осколков. Его лысина гордо сияла. Нори перевел задумчивый взгляд на него и продолжил - Посылать бойцов на сражение с Меносом Гранде такими маленькими группами... В большинстве случаев это просто убийство. Или капитаны таким образом ставят эксперименты, проверяя силу врага? А горсткой рядовых и младших офицеров можно спокойно пожертвовать... Остальные собравшиеся недоуменно переглянулись. Айясегава выпрямился, стиснув зубы. Этот урод вообще соображает, что он говорит? Да еще таким невозмутимо-спокойным тоном!.. Еще им всем не хватало такого сомнительного счастья, как недоверие к собственному командованию... - Похоже, мышление у офицеров пятого отряда такое же, как и у их беглого капитана, - протянул Юмичика, прищурившись и пристально глядя на Рё. - Ты рассказываешь нам о том, как сам бы поступил, будь у тебя такая власть, я правильно понял, Нори? Челюсть четвертого офицера закаменела, хотя он даже не шевельнулся. Айясегава незаметно подобрался, приготовившись отразить возможную атаку. - Ладно тебе, дружище, Юмичика прав: ты сейчас действительно сказал полный бред! - громко заявил Иккаку, с силой хлопнув Нори по плечу. - Куроцучи пока не успел стать нашим сетайчо. К тому же, мы все-таки одиннадцатый отряд! Нас какому-то жалкому Меносу так просто не одолеть!! - словно в подтверждение этих слов он швырнул о стену еще чью-то чашку. - На данный момент просто не имеет смысла рассредотачивать силы, вчерашнее нападение не было настолько серьезным и опасным, чтобы отправлять на его нейтрализацию слишком большое количество бойцов, - негромко добавил Даичи, поправляя очки. - Главное - защитить Сейретэй. Нори какое-то время пристально смотрел на него, потом пожал плечами, сбрасывая руку Мадарамэ: - Посмотрим, что будет дальше. Пьянка еще какое-то время продолжалась, но атмосфера стала еще более мрачной и гнетущей. Айясегаве этот Нори всегда страшно не нравился. Из-за того, как заносчиво и самодовольно он себя вел. Из-за того, что он тоже был внешне очень красив и отвлекал внимание от самого Юмичики, хотя красота эта была какой-то холодной и почти отталкивающей. И главное - из-за того, что он каким-то совершенно непонятным образом умудрился стать другом Иккаку. Раньше тот близко общался только с Айясегавой... Юмичика банально ревновал. У него было слишком мало - вернее, почти совсем не было - друзей, чтобы ими делиться. Но в одном Нори был прав. Что будет дальше - пока неизвестно. И у Юмичики почему-то было плохое предчувствие. От узоров свето-тени на полу болели глаза. * * * Черная кошка осторожно кралась по краю крыши, зорко поглядывая по сторонам и чуть встревоженно подрагивая кончиком хвоста. - Наверное, ты тоже что-то ищешь, - хмыкнула Йоруичи, перезавязывая растрепавшиеся от ветра волосы. - Скорее всего, ужин. А вот я толком даже не знаю, чего именно ищу... Хотя нет, наверное, все же знаю. Она почти беззвучно вздохнула и продолжила свой путь по узкой улице. Это только наивные идиоты думают, что разведчики и воры работают исключительно по ночам, тайно тенями крадутся по темным тихим улицам, вздрагивая от каждого шороха. Настоящий мастер - не важно, мастер чего - знает, что легче всего остаться незамеченным в толпе при свете дня. Конечно, в Готэе не бывает особых толп... Ну так ей и не так уж обязательно прятаться ото всех. А скрыться от общения с кем-то нежелательным она успеет всегда. Если б Йоруичи хотела быть незамеченной, она бы просто превратилась в кошку. Но сейчас ей были нужны руки. Женщина огляделась, больше по привычке, чем из необходимости, и тенью скользнула в темный кабинет Айзена Соске, бесшумно прикрыв за собой дверь. Идеально пусто и пыльно. Да-а, ревизию здесь провели капитальную... Все документы по приказу Ямамото-сетайчо были разобраны, опечатаны и перенесены в секретный отдел готэйской библиотеки. Йоруичи сегодня утром уже успела просмотреть их и не нашла там ровным счетом ничего интересного - обыкновенная формальная документация. Впрочем, как и бумаги остальных беглых капитанов. Надо будем потом ради интереса проследить за этим Ичимару… Йоруичи не давали покоя слова сетайчо о еще одном неведомом помощнике Айзена. Вероятней всего, это был кто-то из старшего офицерского состава… но вот кто именно? Женщина вздохнула, устало потерла лоб. Ну что, на кого из оставшихся капитанов не жаль навесить ярлык предателя? На холодного заносчивого Кучики? На нелюдимого мрачного Комамуру? На бешеного Зараки? На вечно больного Укитаке?.. Одно предположение бредовей другого. Впрочем, нерешаемых проблем не существует. Нужно только время и немного информации. У Айзена обязательно должен был быть тайник. И то, что его не смогли отыскать, говорит лишь о том, что просто элементарно не искали. Йоруичи окинула комнату внимательным взглядом и закрыла глаза, сосредоточившись. Никаких остаточных заклинаний не заметно... Значит, тайник, если он все-таки есть, самый обыкновенный. Она медленно опустилась на колени и принялась обследовать пол на предмет наличия в нем неплотно пригнанных досок. Что ж, работка предстоит долгая, скучная и муторная... но ничего не поделаешь. Примерно через полчаса пристального внимания к каждой трещинке энтузиазм Йоруичи неожиданно был вознагражден: тайник действительно оказался в полу, судя по всему, на том месте, где раньше стоял стол. - Айзен-тайчо, я перестаю вас уважать, - негромко протянула она, простукивая этот участок костяшками пальцев. – Выбрать такое банальное место, да еще и забыть уничтожить перед уходом… Впрочем, скорее всего беглый капитан оставил тайник нетронутым просто потому, что не считал содержащееся в нем представляющим какую-либо угрозу. Если, конечно, там что-то осталось: не следовало сбрасывать со счетов возможность, что тайник пуст. Это было бы слишком обидно. Что ж... Йоруичи не стала возиться с тем, как эту штуковину следовало бы правильно открывать, а просто, не долго думая, взломала всю систему с помощью кинжала. И довольно улыбнулась. Под досками скрывалась неглубокая прямоугольная выемка размером примерно со среднюю книгу, в которой лежали какие-то бумаги. Йоруичи отложила кинжал, оттягивая удовольствие, медленно достала находку, повертела в руках - почерк у Айзена резкий и какой-то лаконичный - и наконец неспешно пролистала бумаги. Это оказались досье на всех капитанов Готэя. Не самые лестные, но очень точные и обстоятельные характеристики. Причем не только нынешнего командного состава: например, были также бумаги, касающиеся прежних капитанов шестого и пятого отрядов, Кучики Масару и Нобуру Шина, почти таких же стариков, как Ямамото-сетайчо, довольно глупо погибших на одном задании, в котором они вовсе не обязаны были участвовать; убитого на дуэли капитана одиннадцатого, Такаширо Юундая; отошедшего от дел по состоянию здоровья бывшего капитана третьего, Аки Таро, сейчас, кажется, жившего с женой где-то на окраине Сейретея. Йоруичи еще раз задумчиво пролистнула досье - и из стопки неожиданно выпал на пол какой-то небольшой пожелтевший листок. Женщина не без интереса подняла его. Короткая записка, незнакомый угловатый почерк - все иероглифы с такими острыми краями, что, кажется, о них можно порезаться. "Сегодня ночью за Ратушей, у старых складов лечебного корпуса". И дата в углу. Йоруичи какое-то время задумчиво смотрела на нее, постукивая пальцем по нижней губе и пытаясь понять, что не так... Проклятье, это ведь тот день, когда произошла мнимая смерть Айзена! Получается, чтобы подготовить это представление, он сначала встречался с помощником?.. В том, что данная записка именно от него, сомневаться вряд ли приходилось. Йоруичи отложила бумаги и откинулась спиной на пол, глядя в потолок. Старые склады... Правильнее их было бы назвать "заброшенными". Два небольших здания, в которых когда-то раньше хранились... вернее, складировались всяческие ненужные вещи. Со временем подобным вещам нашли какое-то другое, более полезное, применение, а про склады совершенно забыли. На удивление удобное место, если нужно чего-то спрятать... Охотничий азарт. И предчувствие, что она там обязательно отыщет что-нибудь интересное. Йоруичи с удовольствием потянулась и поднялась с пола. Конечно, нужно сообщить Ямамото о находке... но это подождет. Инстинкт хищника требовал своего. Немедленно. ...Солнце неспешно клонилось к закату, раскрашивало все вокруг яркими пятнами. Склады невозмутимо возвышались на небольшом пустыре позади ратуши, хмурые и многое повидавшие. Йоруичи, прищурившись, окинула их внимательным взглядом и с силой толкнула ближайшую дверь. Та с натужным скрипом, но все же поддалась. В помещение мгновение хлынул неверный желтый свет, выхватывая из темноты какие-то странные предметы. Женщина решительно шагнула внутрь, постепенно привыкая к неверному освещению. Какие-то странные конструкции. Машины, устройства, похожие на те, каких много в бесчисленных лабораториях двенадцатого отряда. Что-то еще, большое и непонятное, занавешенное огромным полотном некогда белой, а теперь грязно-серой ткани. Йоруичи заинтересованно шагнула поближе... Внезапно раздавшийся за спиной насмешливый голос стал полной неожиданностью: - Я так и знал, что все-таки стоило оставить нетронутым тот тайник. Приятно видеть, что ты нисколько не изменилась и все-таки пришла. Она с силой стиснула зубы. Проклятье, попалась в элементарную ловушку, как маленькая девчонка!.. Но как ему удалось так тщательно скрыть свое рейацу?! Йоруичи резко обернулась... и потрясенно выдохнула, разглядев подсвеченный сзади закатными лучами, как ореолом, силуэт: - Ты?! - Ну я. Удивлена? - холодная безжалостная улыбка в ответ. И внезапная тьма перед глазами.
GvenGlaive: * * * Рангику никогда не любила закаты. Особенно такие, слишком красные и слишком тревожные. С величавой неспешностью садившееся за горизонт солнце заливало крышу косыми рыжими лучами. Тепла они не давали. Женщина подтянула колени к груди, медленно глубоко вдохнула и с силой потерла виски. Кошмарный день. Два совершенно кошмарных дня. И неизвестно, сколько еще их таких ожидает впереди. ...В больнице был слишком густой, тяжелый воздух. И гнетущая тишина. Мацумото утром отдала все необходимые распоряжения младшим офицерам, а сама весь день провела в лечебном корпусе, выбралась только на общее собрание и сейчас на крышу, ненадолго. Просто сидела в темной палате, не обращая внимания на затекшую ноющую спину, и осторожно гладила оказавшиеся неожиданно жесткими серебристые волосы. Как глупо. Рангику должна была вместе с Сой Фон пробраться к Меносу и нейтрализовать его с помощью специального оружия - но она слишком увлеклась, не заметила, что творилось вокруг... и в результате Хицугае-тайчо пришлось прикрывать ее своим телом. Все произошло так быстро, стремительно... Как глупо и как... банально. Итог - в отряде значительные потери, капитан неподвижно лежит в госпитале и не приходит в сознание, а лейтенант заслуженно чувствует себя полнейшим, бесполезным ничтожеством. Унохана-тайчо сказала, что Хицугая сильно пострадал от когтей холлоу и потерял много крови. Но главное - на когтях, похоже, был какой-то странный, незнакомый капитану четвертого отряда яд. А еще с рейацу Тоширо творилось что-то непонятное... Рангику с невероятным удовольствием отыскала бы этого проклятого холлоу и по очереди, с мясом вырвала бы ему каждый коготь. А потом - руки из плеч. А потом... К сожалению, это было невозможно: она уже уничтожила его. Сразу же, одним ударом. Чудом не промахнувшись из-за мгновенно возникшей перед глазами мутно-белой пелены. Жесткие волосы под пальцами и искаженное болью бледное детское лицо... Мацумото сухо всхлипнула, до боли впиваясь ногтями в виски. Дура! Ничтожество!.. Как только она могла, как только посмела допустить такое?! А утром, словно мало было этой кошмарной ночи - вдруг стало известно, что произошло вчера в шестьдесят первом округе. Рангику заставила себя распрямиться, сморгнула и пристально посмотрела на пронзительно-рыжее солнце. Откуда-то возникла странная дурацкая мысль, что на солнце можно смотреть прямо только тогда, когда оно умирает... Если люди могут встретиться и поговорить друг с другом, то непонимания можно избежать. Она сама сказала так Кире всего каких-то четыре месяца назад. А теперь была совершенно не уверена в своих собственных словах. Потому что когда узнала о возвращении Гина, когда увидела его - просто банально не смогла ничего сказать. Внезапно - четкое ощущение чужого присутствия за спиной. И переливчатое бело-серебряное рейацу, которое Мацумото узнала даже раньше, чем голос: - Доброго вечера, Ран-чан! Она застыла, чувствуя, как каменеют скулы и плечи. В голове - оглушительно-звонкая пустота. Ичимару спокойно подошел ближе и легко сел рядом, справа от нее, подставив лицо лучам. Он не изменился. Ни в единой детали одежды, ни в единой черточке облика. И вел себя так, словно ничего не произошло. Словно на него сейчас не была накинута сдерживающая силу шинигами сеть заклинания, а на соседних крышах не маячили призраки ниндзя из второго отряда, приставленных неотступно следить за вернувшимся предателем. Ямамото-сетайчо приложил все усилия, чтобы пленник, пленником на первый взгляд не выглядевший, не мог самостоятельно покинуть пределы Готэя. Интересно, что такое странное давит в груди, ближе к сердцу, мешает свободно дышать?.. - Зачем ты пришел сюда? - не узнавая своего голоса, глухо спросила Рангику. - Зачем ты вообще вернулся? Не для того же, чтобы просто приглядывать за Меносом!.. Даже подумать о таком было смешно. Гин повернул к ней голову и привычно улыбнулся, заявив: - Я соскучился. Мацумото не удержалась, громко фыркнув: - Хочешь сказать, тебе стало скучно? - и, не давая ему возразить, продолжила. - Зачем надо было затевать все это представление на собрании?! Я не верю, что ты на самом деле хороший и лишь по стечению обстоятельств оказался на стороне плохих. Я прекрасно знаю, что все, что ты делаешь, ты делаешь ради своей собственной выгоды. Ты ведь на самом деле всегда был только на своей стороне! Вот так вот - выговориться сразу, с ходу выплеснуть всю боль, всю обиду, все непонимание... Если б еще только от этого стало легче... Какое-то время Ичимару молчал, не глядя на нее. Его бледный профиль резко выделялся на фоне медленно темнеющего неба. - М-м, Ран-чан, а ты неплохо меня знаешь... - наконец протянул он. - Зачем представление, спрашиваешь? - Гин внезапно резко посерьезнел, открыв глаза. - Видишь ли, это была идея Ямамото-сетайчо... а я все-таки хочу еще немного пожить, так что пришлось согласиться на его правила и поддержать их. Нэ, посмотри, я абсолютно честен с тобой! - он снова зажмурился и с удовольствием потянулся, как тощий кот, пригревшийся на солнце. - Признаться, я не думал, что попадусь так глупо!.. Айзен-тайчо, наверное, сейчас очень злится из-за того, что я все никак не возвращаюсь... Почему-то вспомнилось, что Гин всегда смотрел на несколько шагов вперед. Он, наверное, просто не умел по-другому. ...Жесткие, похожие на иголки серебристые волосы на снежно-белой подушке. Мальчик, невероятно взрослый и в то же время - все еще совершенный ребенок. Мальчик, которого так забавно дразнить, мальчик, о котором можно ненавязчиво заботиться, как о младшем брате... ...мальчик, который теперь дышит через вдох - по ее вине. Каждый лейтенант должен быть готов без колебаний отдать жизнь за своего капитана. Это неписаный закон Готэя. Рангику не была должна. Она хотела. Мацумото отвечала за своего капитана. И, раз не уследила - должна была сделать все возможное и тем более невозможное, чтобы исправить свою ошибку. ...В мире не бывает абсолютной пустоты. На смену чего-то потерянного обязательно приходит что-то новое - просто не всегда это бывает очевидно. ...Почти никто не может жить один. ...Почти никто не может жить ради чего-то одного. Наверное, это правильно. - Я была больна тобой, - медленно проговорила Рангику, пристально глядя на солнце. - Почти одержима. Но теперь, похоже, переболела. Она не верила, что действительно смогла это сказать. А Гин искренне - действительно искренне - улыбнулся, отбрасывая со лба волосы: - Что ж, поздравляю! Какое-то время они молчали, изучая живые узоры света и теней на покатой поверхности крыши. - Зачем ты играешь с этим мальчиком? - наконец снова заговорила Мацумото. - И не притворяйся, что не понимаешь, о ком я. Улыбка Ичимару стала почти мечтательной: - Это интересно. Он иногда меня удивляет. Что же все-таки произошло между вами в шестьдесят первом округе Руконгая? Рангику знала, что никогда этого не спросит. И не потому, что лично ее это не касалось. Просто она умела уважать чужие чувства. В данном случае - чувства Киры. ...Интересно, а Ичимару умеет чувствовать, как остальные люди? Он вообще умеет чувствовать? Женщина выпрямилась, потирая шею. В конце концов, почему бы ни спросить? - Гин, я все думала об этом... А у тебя вообще есть душа? Ичимару удивленно приподнял брови, протянув: - Я думал, ты хочешь спросить про сердце. Мацумото усмехнулась - криво, болезненно - и проговорила, не глядя на него: - Сердце у тебя точно есть, без этого маленького сложного органа твое тело просто не стало бы функционировать. А вот душа?.. Гин задумчиво почесал кончик носа, не меняя улыбки, и беспечно пожал плечами: - Не знаю. Разве это так важно? Как он может говорить так?.. Рангику отбросила с лица волосы - пряди настойчиво лезли в глаза - и скривила губы: - Я, наверное, никогда не смогу тебя понять. - А зачем тебе это, Ран? На лице Гина было искренне недоумение. А может, он просто снова сменил выражение своей маски, не более. - Какой же ты дурак. Вот так, просто. Без возмущения, без удивления. Обычная констатация факта. Мацумото резко поднялась со своего места, обошла Ичимару и решительно направилась к краю крыши. Там замерла, неестественно выпрямив спину, и почти нерешительно оглянулась через плечо: - За что ты просил прощения, когда... уходил? Улыбка Гина на мгновение застыла, потом стала шире, и он снова пожал плечами: - Тебе виднее. Рангику снова отвернулась, закусила губу и спрыгнула с крыши. Постояла, не двигаясь, примерно с минуту и быстро зашагала вперед по улице. Не оборачиваясь. Солнце продолжало умирать, все так же медленно и торжественно. Нет, она ушла не потому, что хотела скрыть слезы. Сильные женщины не плачут. Просто должен быть предел тому, сколько можно издеваться над собой. И еще - она должна была возвращаться к своему капитану. * * * Весь день прошел как-то особенно по-дурацки. Ренджи так и не нашел, чем ему заняться - в отряде дел лично для него не нашлось, чему в любой другой день он бы только порадовался; все знакомые носились встревоженные и чем-то занятые. Настроение было отвратительным, вдобавок ближе к вечеру все-таки пришлось признать, что чувствует он себя тоже, мягко говоря, хреново, но идти на поклон к и без того замученному четвертому отряду не хотелось. После собрания капитанов и лейтенантов Ренджи отправился повидаться с Рукией, но в тринадцатом отряде были какие-то проблемы... так что они поссорились, банально сорвав друг на друге напряжение последних дней, и Абараи вернулся на территорию родного отряда еще более мрачным, чем ушел. Нарычал на неудачно подвернувшегося под руку Рикичи и решил пойти куда-нибудь прогуляться в надежде успокоиться. События минувшего дня его просто бесили - в основном из-за того, что лично Ренджи ничего с ними поделать не мог. Возвращение Ичимару его бесило. Сам Ичимару его бесил еще больше. И совсем уж неконтролируемое бешенство вызывало поведение Киры. Этот идиот словно бы враз совершенно разучился думать! Стоило только на горизонте появиться его обожаемому капитану - сразу же ринулся за ним! Кретин!! Четыре месяца вел себя, как жалкая тряпка, а потом вдруг сделал то, чего от него казалось просто невозможным ожидать... Да что он вообще позволяет себе вытворять?! Совсем, что ли, не думал, что мог погибнуть - так глупо?!?! Ренджи глухо зарычал и врезал кулаком в ближайшую стену. Зарычал громче, уже от боли. Голова кружилась, перед глазами плыло. Проклятье! Абараи неожиданно понял, что снова хочет обратно в одиннадцатый отряд. Там никогда не было всяких идиотических заморочек со взаимоотношениями, значение имела только сила... Лейтенант вздохнул и оттолкнулся рукой от стены. Солнце медленно садилось за крышами. Небо словно бы сгорало в собственном пламени... Через два поворота он неожиданно почти столкнулся с Хисаги. - Э... привет! - выдавил Ренджи, смущенно потирая затылок. Шухей в ответ просто кивнул. - В отряд к себе возвращаешься? - поинтересовался лейтенант и, дождавшись еще одного кивка, предложил. - Пошли, что ли, вместе? Все равно казармы наших отрядов расположены не так далеко друг от друга... Хисаги пожал плечами, что Абараи решил принять за согласие. На улицах Готэя было удивительно пусто и тихо. Неуютно. Что-то тяжелое и душное висело в воздухе... а может, это его организм просто снова решил заявить о своем далеко не лучшем самочувствии. Какое-то время шли молча, но наконец Ренджи не выдержал и задал давно вертевшийся на языке вопрос: - Скажи, Шухей... А ты жалеешь, что вернулся не твой капитан? Он никогда не умел быть тактичным. Только уже произнеся эти слова, понял, что, наверное, об этом заговаривать все же не стоило. Хисаги искоса бросил на него странный взгляд, но ответил совершенно спокойно: - Ты вряд ли поверишь, но нет. - А... - удивленно протянул Абараи. Потом несколько неуверенно поинтересовался. - А Хинамори?.. - Спроси у нее, - Шухей наклонил голову так, что тень скрыла глаза, и каким-то рваным, резким движением потер пальцами переносицу. - Ты что, за последнего урода меня принимаешь?! - громко возмутился в ответ Ренджи. Да подойти сейчас к девушке с таким вопросом... Да это ведь!.. Хисаги снова покосился на него с непонятным выражением на лице, но промолчал. Абараи фыркнул, недовольно поправляя перевязь с Забимару. По ребрам будто снова проехались острые когти, ужалили огнем. Почему-то в груди тоже грызла настойчивая боль. И неожиданная мысль - а как бы себя повел он сам, если б среди капитанов-предателей оказался Кучики-тайчо?.. Что за глупости!.. Ренджи прерывисто выдохнул и полюбопытствовал: - Слушай, а что за штуковину ты вчера швырнул в Меноса? Это было что-то вроде бомб из Мира живых? - А? - о чем-то задумавшийся Шухей удивленно моргнул. - А, это был один старый... талисман из... хм... личных запасов Ямамото-сетайчо. Те, кто дрался с этими тварями в восьмидесятом и "на грунте", тоже такие использовали. Называется кадзе-но-чо. Как я понял, давнее изобретение еще прежнего капитана двенадцатого отряда, было разработано специально для борьбы с Меносами, - он снова пожал плечами. - Правда, похоже, это был экспериментальный, недоработанный еще образец, так что Меноса оно не уничтожило, а только отпугнуло. - А-а... - многозначительно протянул Абараи. Они завернули за угол - и неожиданно увидели замершего у стены Киру. Он стоял абсолютно неподвижно и смотрел куда-то в переплетение резких четких теней на камнях улицы. Ренджи медленно усмехнулся. Сегодня определенно вечер встреч старых друзей! Стоило им приблизиться, как Изуру вздрогнул и вскинул на них такой взгляд, словно ожидал удара. Какое-то время все трое просто молча стояли друг перед другом, не зная, о чем заговорить. Кира старательно отводил взгляд куда-то в сторону. - Как ты? - наконец негромко спросил Шухей. - Нормально, - почти беззвучно откликнулся Изуру. Ренджи захотелось взвыть. - Так, только не говорите мне, что мы сейчас обменяемся вежливыми ничего не значащими фразами и разойдемся, как абсолютно чужие друг другу люди! - рявкнул он и, проигнорировав два удивленных взгляда, продолжил. - Вы два зацикленных озабоченных идиота, окончательно свихнувшихся на своих ублюдочных капитанах и, похоже, просто забывших о том, что у вас, вообще-то, есть собственная жизнь! Кира, ты знаешь, что сейчас мне больше всего на свете хочется хорошенько врезать тебе по морде?! Лейтенант третьего отряда мигнул с почти шокированным выражением лица... прикрыл глаза и устало выдохнул, опуская плечи: - Догадываюсь. Казалось, что невероятное напряжение, державшее его мертвой хваткой, отпустило. - Поздравляю, Ренджи, это был очень впечатляющий монолог, - абсолютно серьезно заявил Шухей. А потом вдруг улыбнулся - криво, но все-таки улыбнулся. Абараи возмущенно фыркнул в ответ, складывая руки на груди. Два идиота. И он, третий, для компании. Кретин ничуть не меньший. ...Для Ренджи дружба всегда значила очень много. Еще со времен Руконгая. Хотя он старался этого не показывать. Просто не хотел потом снова собственными руками копать могилы. Хищные глубокие ямы в сухой потрескавшейся земле... Улица внезапно резко поплыла куда-то влево, сердце словно рванули из груди, вызвав вспышку острой темной боли. Абараи отчаянно попытался сделать вдох - и понял, что не может. Мир перед глазами стремительно почернел и съежился, словно брошенный в пламя листок бумаги. Последним, что он услышал, были испуганные голоса Хисаги и Киры: - Ренджи!!! *
Viresse: *таинственно* Все закручивается и закручивается...
Катриона: GvenGlaive Да, весело! Вот чего у Гина не отнимешь, так это способности встряхнуть устоявшийся уклад жизни. Не то, чтобы в Сейретей и без него было скучно, но когда рядом разгуливает потенциальная бомба, способная рвануть в любой момент - это, бесспорно, очень подхлестывает. И кстати, Кире очень повезло с автором. Как и всем героям, сумевшим попасть в этот фик. Спасибо. Жду продолжения
миссис Норрис: Шикарно!!! Все интереснее и интереснее, что же будет дальше! Спасибо огромное за фик!
Andy: GvenGlaive Спасибо большое за ваше произведение. Я его просто обожаю. Вы затронули мою любимую пару в данном фендоме. На продолжение можно надеется.????!!!! НУ Пожалуйста.
tanako: Ага, я тоже надеюсь на продолжение, поскольку больше месяца переживаю за Ренджи. За кошку не так страшно, ведь у нее девять жизней, у нее больше шансов выкрутится. Лейтенант слишком прямолинеен, ни для кого особой ценности не представляет, - сделает из него Айзен лабораторную крысу, только Ичиго с Рукией его вспоминать будут, всплакнут над могилкой да и поженятся, в честь его памяти.
Viresse: Автор, не забывайте о нас, ладно?
Zoicik: GvenGlaive Мур, автор взываю к вашей совести, вернитесь умру без вас!!! Я читаю фик на сообществе посвященное Бличу, и теперь просто с ума схожу от нетерпения, жутко хочется узнать, что будет дальше! Кира - супер, болею за его становление всей душой!!!
J.H.Idla: Такая шикарная вещь! Но когда же продолжение?!GvenGlaive, не бросайте нас! Мы очень ждем продолжения!
Shippo: Уж март месяц...продолжения так хочеться!!! GvenGlaive где же вы??
Zoicik: Автор, умоляю вернитесь, мне у меня скоро крыша уедет от нетерпения!!!!!!!!!!
yolli: пописываюсь двумя руками, автор, хоть слово, что все будет...
Lira: Очень интересно и захватывающею.Хочется продолжения)))
Shippo1: да уж скоро год с последнего обновления наверное уже и ждать нечего...:(
Mellu: Shippo1 пишет: наверное уже и ждать нечего...:( жаль. Вот так всегда - самые лучшие фики остаются недописанными.
полная версия страницы