Форум » Общий раздел » WK, "Частные уроки", Кроуфорд/Шульдих, R от 27.08 » Ответить
WK, "Частные уроки", Кроуфорд/Шульдих, R от 27.08
прохожий: Название: Частные уроки Автор: прохожий Бета: Sever (sever7628@yandex.ru) Пейринг: Кроуфорд/Шульдих Рейтинг: R Отказ: нас тут не было От автора: ваше мнение, указание на ошибки и аргументированная критика приветствуются. Автор любит доводить все до совершенства.
Sel: прохожий Я так рада что усе нормально. Конечно мир С нетерпением жду продолжения!!! И мне кажется дорогой автор, что в плане "любви" вы нам еще подкинете пару сюрпризиков, нэ? P.S. *душит в себе оптимиста и романтика, но они отбиваются* Наверно я тоже буду надеятся на лучшее. Так приятно, когда все хорошо заканчивается для героев, если это счастье ими действительно выстрадано и отчаянно выцарапано. Тогда так хочется пожелать им только всего наилучшего (а не утопить их в разведенном море розовых соплей))))
Рикки Тикки: Можно поинтересоваться, а куда опять автор пропал?
нафаня: Легко и интересно читать. Некоторые моменты действительно необычны. Только Шульдих чем дальше, тем меньше напоминает леопарда. Почему вдруг семья Шварц из зоопарка превратилась в псарню?
прохожий: Sel Sel пишет: И мне кажется дорогой автор, что в плане "любви" вы нам еще подкинете пару сюрпризиков, нэ? нуууууууу нафаня Спасибо. нафаня пишет: Почему вдруг семья Шварц из зоопарка превратилась в псарню? может, времена тяжелые пошли? Рикки Тикки Можно:) Я вчера только вернулась в город, домой. Люди! Те, кто ждет, простите меня! Но до конца мая скорее всего ничего не будет. Дело в том, что я физически не успеваю писать. Раньше была просто работа, а теперь к ней добавились еще и курсы по вождению. Вот как только сдам на права, так сразу же освобожусь практически полностью. Я не обещаю, но может на майских праздниках что-нибудь допишу к уроку. Фик не заброшен, урок периодически по страничке или пол дописывается.
Иеруа: прохожий, будем ждать)) Удачи Тебе с курсами=)
Lady_Rona : вверх!
И. Ефремова: прохожий Я вас читаю с момента, когда вы начали выкладывать этот чудесный фик и ужасно была рада, такой интересной трактовке героев, отчасти совпадающей с моим "внутренним зрением". Вы пишете очень интересно и небанально, как с точки зрения литературных приёмов и выражений, так и с художественной. Но к сожалению, я была вынуждена прервать чтение вашего фика, и вот сейчас надеялась его завершить, но к сожалению вы так его и не окончили. Печально, но всё же я ухватила ма-а-аленький, ещё не виденный мной кусочек. Спасибо вам, за такой чудесный фик.
Рикки Тикки: прохожий А прода вообще когда-нибудь планируется? Обещано было к концу мая. Или уже можно забыть?...*вздохнула*
Yuko: поддерживаю Рикки Тикки. так хорошо начали и.... хочеться надееться, что продолжение все-таки будет... мы ждем
прохожий: Иеруа курсы прошли на ура. Права получены. И. Ефремова спасибо огромное за такой чудесный отзыв. Надеюсь, что Вы еще не забыли про мой фик и прочтете его окончание в недалеком будущем.:) Рикки Тикки забывать не надо, умоляю. Прода будет. Вот только что была отправлена бете. Теперь все завист от нее. Yuko спасибо за то, что ждете. Для меня это как бальзам на душу. Хочу сказать, что сам фик весь схематически написан до конца. Мне только остается его перевести из математических цепочек в литературное повествование. Я постораюсь. У меня скоро отпуск и я планирую закончить. По крайней мере так, как планировалось изначально. И я еще поменяла рейтинг фика с PG-13 на R по совету беты.
Иеруа: прохожий, с возвращением ))
Рикки Тикки: О, вот оно счастье! прохожий Поздравляю с получением прав!
Цикада: прохожий Это просто удивительно! Я впервые вижу настолько каноничное произведение, где, при этом, Кроуфорд не является бессердечной дрянью...Вам удалось прописпть его характер настолько грамотно и осмысленно, что это просто поражает... Здесь все выглядит настолько реалистично, что вполне возможно представит Ваше произведение, как предысторию WK, написанную самими создателями...Это просто поражает
прохожий: Иеруа, спасибо:) Рикки Тикки, спасибо. Сама не верю! Цикада, ой, спасибо за такой отзыв. Хотя (лично я) не вижу в своих образах героев каноничности. Честно. Я просто сделала так, как бы я хотела. Но я рада читать, что Вам (может, на "ты"?) пришлось по душе. Пока моя бета правит прошлые уроки. Но я верю, что ее золотые руки дойдут и до нового урока в скором времени.
прохожий: *Урок пятнадцатый. Когда человек что-то скрывает.* - Шульдих, на выход, - раздался голос Кроуфорда. Не услышав в ответ ни слова, он постучал в дверь, прежде чем открыл ее и заглянул в комнату. Шульдих кивнул и отложил книгу, не забыв оставить закладку на нужной странице. Вскочив с кровати, он нацепил на лоб очки с бледно-зелеными стеклами под цвет брюк и вышел из комнаты. На ходу надевая футболку, он чуть не смахнул очки на пол, но ловкость и каждодневная тренировка сделали свое дело - очки снова были воздвигнуты на рыжую шевелюру. Кроуфорд окинул взглядом немца, словно спрашивая, готов ли он, и бросил ему кобуру. Шульдих вскинул брови: - Работа? - Практически развлечение, - с ноткой иронии в голосе ответил пророк. Они спустились вниз молча, но, прежде чем Шульдих успел открыть входную дверь, Кроуфорд перехватил его руку. - Я хочу, чтобы с этой минуты и до тех пор, пока я не скажу остановиться, ты сделал так, чтобы нас никто не слышал и не видел. - Никто? - с сомнением в голосе переспросил немец. - Абсолютно никто. - Кроуфорд, ты же знаешь, что это для меня невозможно, - и пока мужчина готовился возразить, он добавил: - Нет, послушай. Простые смертные нас не увидят и не услышат, часть паранормов тоже, но пророки и телепаты, особенно те, кто сильнее меня, не только почувствуют, но и разорвут мои «внутренние глаза» на лоскутки. - Сделай все, что в твоих силах, - спустя несколько секунд ровно произнес Кроуфорд и отпустил руку немца. - Хорошо. - А теперь мы и те предметы, с которыми мы соприкасаемся, должны стать невидимы. Шульдих кивнул и толкнул входную дверь, но этого никто, за исключением Кроуфорда, не увидел. *** Шульдих ненавидел длинные коридоры школы по утрам. Вот еще десять метров вперед, потом свернуть налево к лестнице, вверх три пролета по скользким мраморным ступеням, затем снова вперед до четырнадцатой двери с правой стороны. Каждый день немец прокладывал этот маршрут по несколько раз. Но, каким бы он ни был усталым, радость от встречи с кроватью (даже стоящей в небольшой комнате, которую телепат делил еще с четырьмя мальчишками) хоть и на полчаса, придавала походке бодрости, а шагу - скорости. Главное, никого не встретить и ни на что не напороться по пути. До этого дня удача шла с ним под ручку, весело напевала, болтала без умолку или же умоляла идти быстрее, разрисовывая перед ним картины скорого сна. Вот только сегодня она решила обойти его стороной, скорее всего, нашла себе более жизнерадостного спутника. В узеньком, затемненном коридорчике у лестницы стоял «Защищенный». Так между собой телепаты называли людей более высокого уровня или же других талантов, чей дар предохраняет от вторжения. Шульдих терпеть их не мог, а этого в особенности. И не столько из-за того, что невозможно было его прочесть, сколько из-за нежелания американца увести Шульдиха из этой «психушки» сейчас. Немец был уверен, что больше года он здесь не протянет. Раньше бы выдержал, но этот проклятый «Защищенный» вселил в него надежду на будущее вне стен этой школы. - Кроуфорд, - кивнул Шульдих и остановился. Постель и полчаса сна окончательно отдалились от него. - Нам нужно поговорить, - вместо приветствия произнес мужчина и открыл дверь, чтобы пропустить телепата. Шульдих не сделал ни единого шага в сторону комнаты. Первым входить в неизвестное помещение с посторонним мог только псих. Присоединяться к их числу телепат не хотел. - Твое недоверие делает тебе честь... в стенах этой школы, - губы говорящего молодого человека чуть тронула насмешливая улыбка. Шульдих кивнул, но все равно дождался, когда «Защищенный» войдет первым. Помещение было слишком маленькое, чуть больше кладовки, и вмещало всего лишь небольшой, выкрашенный в черный цвет деревянный стол с ободранными когда-то котами ножками да стул со слишком прямой спинкой, словно принесенный в эту комнатушку из камеры пыток. Окон не было. Голые стены окрашены в ядовито-желтый цвет, и в сочетании с черной мебелью комната напоминала выцветший подсолнух. Благоразумно решив, что сидеть - привилегия старших и более сильных, Шульдих остался стоять. Плечом прислонившись к стене, он пытался скрыть за расслабленностью усталость. Глаза он опустил, сосредоточив все свое внимание на блестящих черных ботинках собеседника. - Как продвигается обучение? - раздался холодный голос мужчины, по интонации которого можно было подумать, что ему совершенно наплевать, будет ли ответ положительным. Шульдиху всегда хотелось узнать, сколько лет нужно было учиться, чтобы выглядеть хладнокровным ублюдком. Если бы их «отношения» могли развиваться дальше, то он бы попросил Кроуфорда преподать ему несколько частных уроков хладнокровия, так недостающего в стенах этой чертовой школы, где не только выглядеть, но и думать нужно правильно, по «учебнику». - Мною достигнут средний уровень, герр Кроуфорд, - четко, не показывая волнения и не поднимая глаз, ответил он. Может, голос его слегка и дрожал, но в самом-то деле!.. - Сколько тебе понадобится времени для того, чтобы достигнуть высшего уровня? Шульдих не понимал, зачем нужно задавать все эти вопросы лично ему. Вся информация в подробностях есть в личном деле. Она постоянно дополнялась и, насколько он знал, должна была отправляться возможному будущему руководителю. - Годы. - Максимум полгода. Ты должен достигнуть высшего уровня, тогда я тебя заберу. Шульдиху показалось, что в который раз на его глазах рушится мир. Он останется здесь навечно. - Мне не достигнуть высшего уровня за такой короткий срок, - произнес он и был уверен, что его голос дрожал. Черт! - Если хочешь выйти, то постараешься. - Мне не достигнуть высшего уровня… за такой короткий срок, - повторил он и чуть не сказал, что ему в жизни не достичь такого уровня силы. Твою мать, он готов был разреветься, как девчонка! - Какого уровня ты сможешь достигнуть? - Средний - мой максимум, - врать было бесполезно, он знал. - Может быть, умеренный через год. Я телепат ниже стандарта, - добавил он, прикусив губу и вспомнив, как издевательски говорил герр Райдан о его способностях. - Хочешь выбраться отсюда? -Да. - Попробуй прочесть меня. - Вы «Защищенный», - проговорил немец и вскинул голову, боясь увидеть гнев. Некоторых талантов подобные прозвища выводили из себя. Но Кроуфорд, если и думал что-нибудь нелестное, то вслух никак не прокомментировал неуважение. - Я не могу вас чувствовать, - пояснил Шульдих. - Скольких телепатов ты чувствуешь? - Больше половины. - Средний уровень? - саркастически заметил Кроуфорд и внимательнее присмотрелся к телепату, словно пытаясь заставить говорить правду. - Мой талант развивается иначе, - оправдательные интонации. - Ты видишь их? Ощущаешь мысли? Расстояние? - Все вместе, в зависимости от уровня таланта. - Ты можешь чувствовать меня? - Да. Я ощущаю преграду. - Хорошо, - кивнул Кроуфорд и направился к двери. Но прежде чем открыть ее, произнес: - За полгода, Шульдих, ты должен достигнуть своего максимума... здесь. Когда дверь за американцем закрылась, телепат позволил себе слабость всего лишь на минуту прикрыть глаза и глубоко вздохнуть. В ушах до сих пор отчетливо звучало это слово «здесь». *** - Шульдих, заводи. Быстро. Налево сворачивай, - неожиданно произнес Кроуфорд, вынимая оружие и снимая его с предохранителя. Этот тон Шульдих изучил давно. Хочешь выжить - повинуйся. Он так спешил, что завести машину удалось только со второго раза, нога со сцепления постоянно слетала, а газ он вдавил от волнения до отказа. Автомобиль, взвизгнув, тронулся с места с такой скоростью, что редкие аккуратные столбики черного металлического забора, огораживающего место наблюдения, слились в одно сплошное черное пятно, больше похожее на размытую стену тумана. Когда он понял, что вот в этот левый поворот при такой скорости он не впишется и столкнется с киоском, въехав на узенький тротуар, то решил повернуть на следующем перекрестке. Шульдих искренне надеялся, что и там есть левый поворот. Ему уже мерещился ехидный голосок мелкого: «...Ну конечно, ведь Шульдих умнее всех смертных. Что ему за дело до ознакомления с местностью операции?..». Ведь Кроуфорд его не убьет, да? Особенно, если он пока за рулем. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил машину аварийной службы, одиноко проезжающую перекресток и исчезающую как раз в том злополучном левом повороте, где несколько секунд назад должны были быть они. И судя по интонации Кроуфорда, были бы в относительной безопасности. Секундой позже в том квартале послышались выстрелы и крики людей, а спустя мгновение в том месте, где они наблюдали за объектом, прогремел взрыв, унося с собой аккуратные черные столбики забора. Шульдих поблагодарил дар напарника и, не получив никаких указаний, свернул налево. Взрыв, левый поворот, аварийка и выстрелы в случайных прохожих... Твою мать, это означает... - У них пророк. «... именно это и означает» - подумал Шульдих, еще крепче вцепившись в руль автомобиля, словно тонущий в спасательный круг. Он бросил взгляд на Кроуфорда, спрашивая дальнейшее направление. - Центральный парк. На предельно допустимой скорости. Да, да. На предельно допустимой, а как же иначе. Первое правило - не привлекать лишнего внимания. Твою мать. Две минуты назад им предстояло умереть. Ехидная старушка с косой решила даже поиздеваться и предоставить им выбор. И кто сказал, что в этом центральном чертовом парке их не ждет взрыв и автоматная очередь? Сначала они узнали, где Шварц живут, - скорее всего, хотели быть абсолютно уверены в успехе и решили проследить. Не успели. Информатор неожиданно потерял управление и перевернулся в автомобиле. Бывает. Уж им-то не знать. Потом Линдер, эта фригидная корова с умными мыслями и интересной (просто жуть как!) ситуацией, случившейся с ее командой. Половина группы уничтожена. Неуловимый мститель вышел на охоту. Что ж ему не сиделось-то спокойно в своей берлоге?! С чего это вдруг они привлекли его внимание? Кроуфорд всего лишь говорил по телефону, а через час они должны были оказаться на том свете. В двух случаях из двух возможных. Откуда взялся третий вариант? Почему этот чертов неизвестный пророк мог предвидеть возможность отклонения от плана и подстраховаться, но и это не сработало? Почему? - Почему этот чертов пророк смог предвидеть отклонения от плана и подстраховался, но и это не сработало? – решил озвучить свою мысль телепат. - Может, потому, что он видел, как я говорю тебе повернуть налево, но не увидел, что Я предвидел, что ты пропустишь поворот? - Твою мать, Кроуфорд, я тебя люблю, - истерично засмеялся Шульдих, пытаясь заставить себя расслабить пальцы на руле. Черт возьми, он был рад, что Брэд имел этот хренов дар. - Центральный парк, Шульдих, - чуть улыбнувшись, напомнил Кроуфорд и расслабился, прикрыв глаза. В центральном парке в это вечернее время было не слишком много прохожих. Так, несколько спешащих домой после изнурительного рабочего дня мужчин и женщин, да молодых матерей, прогуливающихся с детьми перед сном. Влюбленные парочки искали более уединенные места, скрываясь под зелеными сводами деревьев, а шумные молодежные компании метеорами пролетали по аллеям в глубь парка, ближе к фонтанам, смеясь и пританцовывая по пути, чокаясь бутылками вкуснейшего немецкого пива. Шульдих выбрал наиболее удаленную от людей парковку. Как только он затормозил и выключил зажигание, к ним подъехал серебристый BMW с тонированными стеклами. - Мы кого-то ждем? - спросил немец. Он заметил, что Кроуфорд никак не комментирует расположившийся параллельно с ними автомобиль *** Наги грыз ногти. Об этой позорной привычке не знал никто, даже он иногда забывал. Что уж говорить, в последний раз он так нервничал несколько месяцев назад, когда Шульдих чуть было не превратился в свежеиспеченный труп из-за безразличия телекинетика. Тогда целый день бойкота стоил сгрызенного почти до кожи ногтя мизинца. Он потом две недели отрастал до того состояния, когда можно нормально провести пятерней по волосам и не зацепиться расслоившимися кончиками ногтей о пряди. Пусть трижды они были мягкие и шелковистые, словно девчоночьи. Теперь же Наги думал, что он побьет все свои рекорды. Два больших пальца были влажными от слюны, а на ногти - смотреть страшно. Он нервно сцепил руки в замок, но это не помогало. Только мешало. Да еще Фарфарелло решил к нему спуститься из комнаты. Сел на пол, проигнорировав стоящий рядом с ним диван. Какой тот был мягкий! На нем можно было моментально заснуть. Поначалу даже казалось, что светлая кожа пропитана снотворным. До чего было странно видеть, как бодрствующий напарник буквально вырубался за считанные минуты, только присев отдохнуть на чудо-диван. Наги помнил, как Кроуфорд морщился целых два часа после того, как грузчики внесли новый диван в дом и оцарапали о косяк обивку с правой стороны подлокотника. И как морщинки на его лбу разгладились, стоило только Шульдиху усадить босса на новую мебель. И как он лез целоваться, забыв (а может, просто не обратив внимания) про то, что в комнате Наги. И как телепат таял от этих поцелуев и отвечал, с жаром и страстью. Мальчишка даже сфотографировал их тогда, а потом шантажировал немца снимком, где ясно было видно его глупое выражение лица. Жаль, что и снимок, и файлы, и карта памяти исчезли из его комнаты спустя два дня. Телекинетик был уверен, что про его тайник телепату доложил Кроуфорд. Только пророк мог с точностью до последней цифры знать код от папки. А также то, что восемнадцатая и девятнадцатая страницы Библии, лежащей на прикроватной тумбочке, склеены, но не до конца. Там есть щелочка, через которую можно довольно легко вытащить сложенный вдвое небольшой тонкий листок рисовой бумаги. На нем изображен аист, несущий в клюве не младенца, а бледно-желтый подсолнух. И если хорошенько подумать и окинуть комнату более тщательным, чем в первый раз, взглядом, то трудно не заметить блеклый цветок с тряпичными грязно-серыми семенами, небрежно закинутый на предпоследнюю книжную полку. Каждый лепесток – тайничок, в который вполне могла уместиться миниатюрная карта памяти. Ах да, подсолнух ведь лежал на книгах, их было много, и ни одна из них не бросалась в глаза: все какие-то обыкновенные и одинаковые. Если из этих обычных книг в глянцевых обложках вытащить четвертую справа от окна и раскрыть на первой странице, то можно увидеть того самого аиста, только и он, и цветок слишком ярки и красочны. А перевернув несколько страниц, - обнаружить углубление в книге, как раз такое, куда с легкостью поместится десяток снимков. Быть может, кому-то и покажется глупым не только прятать материалы шантажа в книгах и цветах, но и иметь подсказки, но для Наги это было самое что ни на есть настоящее (и, возможно, одно из первых), действительно детское приключение. И вот теперь он вновь сожалел о потере фотографии. Не столько из-за того, что не мог насладиться досадливым выражением лица Шульдиха, сколько из-за невозможности посмотреть на Кроуфорда и телепата хотя бы на снимке. Он ругал себя последними словами, грыз ногти и смеялся над собой. Где это видано, чтобы он переживал? Он взрослый, абсолютно уверенный в силах своих напарников телекинетик. И это не дело пускать нюни из-за того, что ни Кроуфорда, ни Шульдиха нет двенадцать часов. Вполне вероятно, что они сняли номер в мотеле и спокойно развлекаются. И как же он будет хорош, когда они придут и увидят его с синяками под глазами, с обгрызенными под основание ногтями, тощего, голодного, яростно сжимающего губы в тонкую линию, чтобы не завыть в голос от обиды и страха. И не столько от страха за жизнь напарников, сколько из-за опасения за жизнь его приемной семьи. Наги боялся признаться самому себе, что не только Кроуфорд, но и Шульдих (этот эгоистичный ленивый, но умеющий вкусно готовить немецкий леопард) стал для него важен. - Все в мире по воле божьей, - тихо, глядя в потолок, произнес Фарфарелло и ловко, словно кошка, поднялся на ноги. - Ты это к чему? – прищурился Наги, он был готов дать отпор, если ирландец нападет. - Ты волнуешься о жизни двух людей, но твои волнения бессмысленны. Все в мире по воле божьей. Наги пробрал мороз по коже от этих изречений. Он не мог назвать себя бессердечным неверующим человеком. Он имел сердце, слышал его довольно частые удары о грудную клетку, иногда такие сильные, что их звук заглушал всё остальное, даже собственные мысли. И он верил, что где-то на этой Земле есть что-то, что руководит всем. Но он все больше склонялся к тому, что верить нужно только в себя, ну, или хотя бы в Кроуфорда. Ведь тот всегда знает, что и как нужно сделать, чтобы у всех них все было хорошо. А теперь Кроуфорда не было, и Наги чувствовал себя, как тогда, стоя под проливным дождем рядом с трупом своего первого по счету приемного отца. Он помнил его улыбку и то, как тот кинул ему пачку шоколадного печенья со словами: «Лови». Наги, который держал в руках маленькие пакеты, тогда еще подумал, что если он бросит их, то они испачкаются, а если не поймает печенье, то оно свалится прямо в лужу. И тогда оно, словно по волшебству, повисло в воздухе перед мальчишечьим лицом. А его отец от удивления ступил на проезжую часть прямо под колеса проносившегося мимо блестящего желтого автомобиля с темными стеклами. Машина, притормозив на мгновение, развила еще большую скорость и скрылась с места происшествия. А мальчишка выпустил пакеты из рук и, схватив пачку печенья, стоял и смотрел в окровавленное лицо мужчины. Стоял даже тогда, когда разразился жуткий ливень, и он промок до самых костей и не чувствовал, как бьется его сердце. А может, оно и не билось вовсе в те минуты, пока он прощался со своей попыткой нормальной жизни. - Мы сами выбираем свой путь и можем изменить будущее! – горячо возразил Наги и подошел к окну, резко отдернув бледно-желтые шторы. - Ты не веришь в то, что говоришь, - покачал головой Фарфарелло. – Каждое брошенное тобой слово изначально известно… - Только пророку и телепату! Наги заметил, что ирландец как-то странно улыбнулся и прикрыл глаза. Может, и он переживал, но по-своему. Этот мальчишка всего на несколько лет старше, а выглядел как Шульдих в первый день знакомства: слишком молодо. Он чудаковато изъяснялся, казалось, что его и ваш мир это совершенно две разные планеты, по какой-то нелепой случайности носящие одно имя - Земля. Фарфарелло мог ни с того ни с сего заплакать и забиться в угол комнаты, умоляя демонов исчезнуть из его головы, словно он чувствовал присутствие в своих мыслях немца; а мог взглянуть на вас пылающим взором мести, провозгласить вас бесстыдным грешником, пачкающим своими деяниями святую матушку-природу, и говорить так красиво и страстно, искренне веря в каждое сказанное собой слово. Вы невольно заслушались бы и не заметили, как пальцы вашего карателя уже сдавили вашу хрупкую шею. Но большую часть дня его сознание находилось почти что в норме, он мог спокойно сидеть или есть, мог поддерживать разговор, если тема беседы была для него важна или Кроуфорд требовал, чтобы все внимательно слушали то, что он говорит. Если бы Наги захотел его нарисовать, то изобразил бы сейчас кицунэ. Это хитрое существо, рядом с которым чувствуешь себя немного некомфортно, опасаешься, стыдишься, боишься, над которым смеешься, а иногда и чувствуешь жалость по отношению к нему. - Они оба грешники, - вновь заговорил ирландец и перевел свой взгляд на пол. Он смешно шевелил пальцами ног и, казалось, совершенно забыл о словах, брошенных вскользь. Но в то же мгновение, как Наги чуть расслабился, Фарфарелло добавил: – Грешники часто остаются живы. Телекинетик не знал, как себя вести с таким человеком: казалось, что он пребывает в своем собственном мире, и все ваши фразы долетают до него через раз. Легче было молчать. Но тишина убивала, любой шорох нервировал, движение напарника раздражало и настораживало. Но вскоре Фарфарелло нашел себе занятие. Он взял с журнального столика глянцевое издание, на обложке которого была изображена какая-то голливудская звезда, стоящая возле шикарного автомобиля с открытым верхом. Медленно перелистывая страницы журнала, он останавливался на одной из понравившихся картинок и отрывал кусочки. Это могли быть ноги-руки и иные части тела людей, цветы, картины и машины, все, что только могло возбудить воображение человека. Когда страницы кончились, Фарфарелло аккуратно положил журнал на место (Наги даже показалось, что ирландец заранее запомнил, на сколько сантиметров от края столика лежал шедевр печатной продукции, ведь парень так тщательно пододвигал и выравнивал угол наклона журнала!). А потом он собрал вырванные кусочки цветных и черно-белых картинок в кучку и перенес их на пол. Следующим его шагом стало распределение по какой-то ведомой только ему системе обрывков бумаги. К красивым женским ногам, чуть тронутым золотистым загаром, Фарфарелло придвинул ярко-красный руль от автомобиля, а голову мужчины он положил на женскую сумочку, туда же добавил цветы. Коньки и бутылка вина рядом никакой логике не поддавались. Наги так заинтересовался этим процессом распределения картинок, что все мысли о напарниках отодвинулись на второй план. Он наблюдал и даже изредка порывался помочь в решении задачи «куда что положить», поэтому пропустил улыбку Фарфарелло. Ирландец знал, что ангелы-хранители всегда помогают тем, кто этого заслуживает. *** Когда тебе говорят, что ты сумасшедший, то о правильности и последовательности твоих поступков часто даже не задумываются. К чему гадать, что на уме у ненормального. И есть ли у него этот ум, если он без-ум-ный? Фарфарелло за свою еще такую непродолжительную жизнь так много видел и слышал, что воспоминаний хватило бы на несколько десятков людей. И в больнице, и до нее люди часто не обращали на него внимания… «Говори, как будто мы одни, это псих…» …будто бы он мебель, или… «Ты вколола десять кубиков! Что если этот…» «Да перестань, ему все равно никто не поверит…» …закатывали глаза и махали руками. Но, как и всякому человеку, ему были дарованы зрение и слух. А ко всему прочему еще и великолепная память. Только она раздваивалась. Он был демоном и ангелом, и память была у каждой его личности своя. Он мог порассказать много, вот только никто не хотел верить в то, что он говорил. Мир был циничен и черен. А он был то буйным, то смирным. Обычный среднестатистический псих в профессиональной клинике. И только трое этих таких не похожих друг на друга людей воспринимали его как равного себе. Один снисходительно, но в то же время внимательно смотрел на него и говорил так уверенно, что ноги против воли прирастали к земле и Фарфарелло весь обращался в слух. Другой настороженно следил за ним, был вежлив и предусмотрителен, всегда отвечал на вопросы и даже иногда улыбался, словно вспоминая, что он ведь еще ребенок. А третий… А третий был… такой же как он: ангел и демон. Но чаще всего демон, с запертой в груди светлой душой. Он был полон пороков и предавался греху на пару с Кроуфордом в комнате, расположенной в десяти метрах от комнаты Фарфарелло. Когда Шульдиху было плохо, то ирландец не знал, радоваться ли ему или переживать. Этот немец был виновен во всех семи смертных грехах, но имел сердце, которое кровоточило и изливало слезы. Это ставило в тупик и покоряло. Наги впадал в ступор, и даже Кроуфорд терялся при виде грустных теней на лице любимца. В том, что он любимец, не было никаких сомнений не только у Фарфарелло. Об этом прекрасно знал даже телекинетик. «- Что ты дергаешься, мелкий?» «- Не твое дело!» «- Тебя не погладили по головке?» «- Заткнись!» «- Шульдих?!» «- Да, герр Кроуфорд?..» Эта волшебная фраза, произнесенная во всевозможных обстоятельствах с разной интонацией, и шеф мог взорваться и наорать, а мог замолчать на несколько секунд, развернуться и уйти. Фарфарелло всегда с волнением и любопытством следил, что же сейчас будет, и удивлялся дару немца находить неприятности. В том, что Шульдих – механизм, заводящий всю их команду, он даже не сомневался. Было в нем что-то, что окутывало всех паутиной небезразличия. Не важно, что ты испытывал: страсть, ненависть, злость... Главное, что это было явно не равнодушие к этому дьявольскому созданию. А ведь даже нить этой паутинки коснулась и его, Фарфарелло. Только одно единственное желание разгадать душу Шульдиха держало ирландца в этом доме. Он тенью скользил по коридорам, слушал и всматривался. Сторожил. Беспокоился. Вирус небезразличия ярко-рыжими леопардовыми лапами ворвался в его мир, выбрал самое уютное место в его бессмертной душе и свернулся калачиком, но не прикрыл глаза, всматривался в тишину и скалил зубы, когда темнота слишком близко придвигалась к его месту, закрывая сияние так любимого им солнца. *** Шульдих матерился. Он мог бы уже догадаться, кто их ждал в этом проклятом центральном парке. Казалось, что Линдер будет преследовать их команду вечно. Ну, если не команду, то Кроуфорда уж точно. Пророк был не только не удивлен встречей, казалось, что он ее ждал или заранее о ней договорился. Перед тем, как тот успел выйти из машины, Шульдих положил ему руку на бедро и чуть сжал пальцы, словно прося или умоляя вернуться. Американец коротко взглянул на него и убрал ладонь. Правда, слегка задержал ее в своей, но может, телепату просто хотелось, чтобы это было так, а лишняя секунда попросту привиделась? Шофер серебристого BMW был чист как первый снег и скучен, как бывают скучны люди. Неинтересный мужчина с неинтересной внешность и неинтересными мыслями. Уныние и тоска. Зато его хозяйка блистала яркими, полными радости от встречи мыслями, правда, слегка разбавленными опасениями из-за нападения на бесценного делового партнера. Но вскоре эмоции поутихли, и ее сознание превратилось в компьютер, в котором включена программа поиска логического решения задачи. Они с Кроуфордом так идеально подходили друг другу, что Шульдиху становилось тошно от одной только этой мысли. Линдер думала, говорила и вела себя слишком правильно, держала себя не в меру уверенно. Обдумывала предоставленную оракулом информацию и, кажется, заметила присутствие в своей голове телепата. Иначе с чего бы ей выкидывать на поверхность воспоминание о сексе с Кроуфордом? Немец мысленно зарычал. Он хотел уничтожить этот разум, разорвать на кусочки, но перед этим вышвырнуть ей в сознание все воспоминания об их ночах, после которых мужчина не уходил, а наоборот, удерживал Шульдиха в своей постели. Какая-то вспышка мелькнула перед внутренним взором телепата, и он ощутил испытываемое Линдер чувство страха. Чего ей бояться? Шульдих вновь осторожно обследовал сознание женщины, но не нашел ничего подозрительного. Либо она успела прийти в себя так быстро, либо он не до конца определил ощущение. Может, это было чувство потери? Вдруг Кроуфорд ей сказал, что она ему больше не интересна? Телепат решил не гадать, а подслушать, но неожиданно ощутил давление на сердце. Он покрутил головой и наткнулся на внимательный взгляд шофера. Тот стоял возле машины, убрав руки в карманы. «- Охраняешь частную собственность от вторжения?» – влетев в его сознание, поинтересовался он. «- Беседа конфиденциальна, - тут же откликнулся тот.» «- Только не для телепатов», - усмехнулся немец и обратился в слух. «-… у них есть пророк. Да, это многое объясняет. Кроуфорд, ты думаешь, что…» В сердце Шульдиха словно воткнули сотню острейших иголок. Он зарычал и поделился своей болью с нападавшим телекинетиком, добавил от себя жуткую головную боль и позволил себе насладиться несколько секунд видом поверженного болью мужчины. «- Ты что, псих? – мысленно воскликнул он. – Что за игры? Мы, кажется, на одной стороне. Или я ошибаюсь?» «- У меня приказ начальника.» «- Ну и следуй ему. Я буду глазами своего начальника», - огрызнулся Шульдих, хотя и знал, что без разрешения Кроуфорда ему не пробиться сквозь его щиты. Но пешкам об этом знать не положено. Шофер замолчал даже мысленно, скривился и отвернулся, а немец вновь почувствовал легкое дуновение, словно от крыльев бабочки. Не успел он сообразить, что это было, как дверца BMW распахнулась, и он встретился глазами с вышедшей из автомобиля Линдер. Она окинула его так оценивающе, что телепата передернуло. Шульдих растерялся от потока эмоций, хлынувших через ее открытое, словно специально, сознание. Всего какая-то пара секунд, и он почуял, как волосы на теле встают дыбом от излучаемых ею злости и ревности. Эта дамочка привыкла брать все, что она захочет, и отпускать тогда, когда пожелает. К счастью, здравомыслие ей было также присуще, иначе Шульдих предчувствовал, что он остался бы с выцарапанными глазами. А ведь одного одноглазого их команде уже хватает. Она рассержена из-за того, что ее чары не действуют? Опасается, что он пытался подслушать конфиденциальную беседу? Что он может знать, о чем она думает, и доложить об этом Кроуфорду? Или он уже доложил, и Кроуфорд ее проигнорировал, ограничившись только деловой беседой? Что? Что произошло за ту долю секунды, во время которой ее сознание было раскрыто, словно книга? И почему он не может теперь незаметно, чтобы она не почувствовала, проникнуть в ее мысли? < ...
прохожий: ... BR> Касание – удар – ее быстрые недовольные слова Кроуфорду – его хмурый взгляд в сторону немца. Еще несколько минут стандартных фраз, и вот серебристый автомобиль, взвизгнув, скрывается из виду. У американца мрачный взгляд, Шульдих понимает, что его ждет. - В следующий раз, когда соберешься проявить самостоятельность, хорошенько подумай, в чьи мозги лезешь, - резко произносит пророк и захлопывает дверцу автомобиля. На улице уже темно. Бледный серп луны тускло освещает аллеи, скользит своим холодным светом по кромке деревьев, серебрит мокрый от прошедшего дождя асфальт. На сине-черном небе ни одной звезды. И только фонари да щиты реклам освещают улицу. Шульдих должен радоваться, что Кроуфорд с ним. Он радуется. Но не смеет проявить свою радость. Он дважды допустил ошибку и дважды должен исправиться. - Не волнуйся, эти мозги будут мне по зубам, - тихо ответил он и повернул руль влево. С этого дня все «левое» будет его любимым, ведь сегодня оно спасло им жизнь. Если Кроуфорд и заметил что-то странное в его ответе, то не подал виду. Иногда Шульдих был слишком похож на Фарфарелло.
Wintrin: Читала ваш фик на другом форуме и не знала, что он "продолжается". Как это здорово, вы меня порадовали - это один из самых любимых фиков! Теперь жду дальше - хорошего всегда мало...
Аки: прохожий наконец-то! Я уже и не смела надеяться! Но вы просто И я перед вами
прохожий: Wintrin спасибо. Приятно знать, что читают. Аки *посмотрела на свой нимб и крылышки* Эк, как меня вчера-то... Надейтесь, и все будет.
Рикки Тикки: Да! О, да! Наконец-то прода. Ну что могу сказать: вашего Шульдиха люблю с каждым уроком все больше (хотя думала, куда уже ) А Брэд все подкидывает ему новые поводы для ревности...может уже и Шульдих что-нибудь такое выдаст? Спасибо за такую замечательную проду!
moonfish: Спасибо за долгожданную проду!
Цикада: прохожий Я влюбилась в твой цикл...
прохожий: Приятно вернуться домой в город и увидеть отзывы. Честное слово! Рикки Тикки Спасибо:) Рикки Тикки пишет: А Брэд все подкидывает ему новые поводы для ревности...может уже и Шульдих что-нибудь такое выдаст? Шульдих всегда то-нибудь такое выдает. Если не одно, то другое. moonfish пожалуйста:) Заходите еще:) Цикада надеюсь, дальше любовь будет крепнуть.
Wintrin: Надеюсь, увиденные отзывы вызвали желание бросить всё и бежать писать дальше?
Moloko: прохожий Мгм... так что с "Кофе и шоколад"ом? Его можно почитать иди он в стадии доработки?
прохожий: Wintrin если не бросить все, то написать продолжение уж точно. Как раз заканчиваю его редактировать перед отправкой бете. Moloko его можно читать. У меня начато писать на него продолжение, но писать одновременно два фика не получается. Поэтому давно "кофе и шоколад" заброшен. Будет ли он продолжаться, не знаю.
Moloko: прохожий Просто я не могу его найти (( Можно мне ссылку?
прохожий: Moloko хм.. это мини-мини фик. Наверное, уже исчез со страниц этого форума. Больше он нигде не выкладывался. Могу только выслать на почту или отправить ЛС. Он, действительно, маленький.
Wintrin: А можно и мне почтой этот фик? (somali_77@mail.ru) Пажалстаааа...
Рикки Тикки: прохожий Мне тоже очень хочется прочесть можно мне в личку?
полная версия страницы