Форум » Общий раздел » Original: Яойный Киберпанк (NC-17, warning: насилие, пытки) » Ответить

Original: Яойный Киберпанк (NC-17, warning: насилие, пытки)

Lain: Название: Яойный Киберпанк, Part I. Автор: Lain Фандом: Ориджинал и всякий разный Yaoi Рейтинг: NC-17 Warning: секс, пытки, насилие и пр. Специальные предупреждения:WIP Саммари: Это не то, что вы думаете. И даже если вы думаете правильно – это всt равно не то.

Ответов - 34, стр: 1 2 All

Lain: ЯОЙНЫЙ КИБЕРПАНК Сегодня меня будут пытать. Меня предупредили сразу – либо ты признаёшься и умираешь быстро, либо всё равно заговоришь под пытками. Только умирать будешь медленно и мучительно. Я не заговорил. Я сижу в углу камеры и трясусь от страха. Идиоты. Неужели они думают я что-то скрываю? Да я просто не знаю ничего! Я бы сказал всё, что они хотят от меня услышать, но я не знаю – что. Они мне не верят. Поэтому сегодня меня будут пытать. Я даже знаю, как это будет, мне показали. Грязная, заляпанная кровью каморка. Масляная лампа в углу на конторке у клерка - тщедушного ублюдка в вонючей рясе и с прилизанными масляными волосами. Скрипит, сучонок, пером по пергаменту, высунув кончик языка от усердия, и бросая похотливые взгляды на голую ведьмочку, распятую на дыбе. Сглатывает набегающую в рот слюну и тихонько противно хихикает. Гремит засов. Они пришли за мной. От страха у меня всё сжимается где-то в животе и я даже не могу кричать. Грубо хватают под мышки и волокут. В голове у меня что-то в с треском лопается и я проваливаюсь в темноту беспамятства. Прихожу в себя от тошнотворного запаха горящего мяса. Мои руки и ноги зажаты в колодки на пыточном столе. С ужасом вижу, как палач берёт с жаровни раскалённый прут и подносит к моим ребрам. И тогда я кричу. Боль пронизывает меня насквозь. Но хуже всего этот сладковатый жуткий запах палёной плоти. Моя голова зажата в тиски, и я захлёбываюсь своей собственной горькой блевотиной. Палач берёт щипцы, достаёт раскалённый уголёк из жаровни, подносит его к моему лицу и небрежно роняет его в мой левый глаз. Я уже не кричу – хриплю. Подвывая, молюсь только об одном - умереть побыстрее. Но палач знает своё дело. Подсунув мне щипцы под рёбра, он начинает методично выламывать их – одно за другим. ***** Свет! Зажмуриваюсь. Перед глазами цветные круги. Кто-то трясёт меня за плечи, бьёт по щекам. Непроизвольно дёргаюсь, пытаясь закрыться руками. Вспоминаю, что руки в зажимах и бессильно обмякаю. - Эй! Открой рот. Открой рот, мать твою! Вода на лице, течёт по подбородку. Мычу. Во рту что-то мешает. Чьи-то руки разжимают мои сведённые судорогой челюсти, и я чувствую, как чужие пальцы лезут мне в рот. Уф, убрали изо рта эту гадость. К запёкшимся губам прижимается что-то твёрдое. С усилием раздвигаю губы, глотаю. Господи, хорошо-то как! Открываю глаза. Все здесь. Смотрят с фальшивым сочувствием. Руки уже свободны – и когда успели? Отстраняю стакан и выскребаюсь из кресла. Блядь! Как же мне плохо! Кто-то пытается поддержать меня под локоть. Наверное, кто-то из новеньких. Наши все знают, что сразу после сеанса ко мне лучше не соваться, можно и огрести на всю катушку. Только сейчас у меня нет сил даже на то, чтобы поднять руку и вытереть мокрый подбородок. Нижняя губа прокушена - щиплет. Как же так? Наверное, пора заказывать новый загубник. Бреду в ванную. Захлопываю дверь перед самым носом Сэма. Куда лезешь, зараза? Обойдусь без тебя, извращенец. Зря я так, конечно. Сэм действительно волнуется. Не забыл ещё, как после очередного сеанса меня нашли в душе - с пробитой башкой и без сознания. Пришлось накладывать швы. Но обошлось без сотрясения мозга - тьфу, тьфу. Долго стою под душем. Струи горячей воды и пены смывают с кожи липкий вонючий пот. Ну почему, почему я не могу работать, как все нормальные люди? Да, это хорошие деньги. Да, фаны постоянно трутся у дверей студии. Но как же я это ненавижу! Ненавижу их слюнявый восторг, ненавижу их липкие дрожащие руки, тянущиеся за автографом, ненавижу их глаза, жадно шарящие по моему лицу. Что вы хотите там найти, суки? Эмоции? Нет у меня никаких эмоций. Всё остаётся там, в студии, на кристаллах эмотрона. Меня выжимают досуха. Сволочи. Выбираюсь из душа и ложусь прямо на пол. Прижимаюсь щекой к тёплому пластику, закрываю глаза. Хорошо…Просыпаюсь от осторожного стука в дверь. Да иду уже, иду, не терпится вам, бля. Быстро заглатываю тонизирующий коктейль, одеваюсь и выхожу в студию. Сэм тут же подскакивает ко мне и тревожно заглядывает в глаза. Да отвяжись ты, всё путём. Я уже в норме. Нашариваю взглядом Элю. Улыбаюсь. Эля, Эличка, цветочек. Ну кто может остаться равнодушным, глядя на Элю? Этакое эфирное создание – копна рыжих косичек и миллион стальных заклёпок. Бластер на бедре – как пластмассовая игрушка. В который раз поражаюсь - как можно таскать на себе такую тяжесть? Я даже двумя руками едва могу его удержать, а уж стрелять там или бегать…Мда.

Lain: Эля ловит мой взгляд и придвигается поближе. Блестящей змейкой скользит вдоль стены – быстро, не поймёшь даже как, оказывается рядом. Профи. Прикасается к моей руке, чуть поглаживает ладонь – меня это всегда успокаивает. Поворачиваюсь к Сэму: - Ну, что там у нас на очереди? Сэм мнётся, отводя глаза. Блядь, неужели опять частный заказ от какого-нибудь извращенца-мазохиста? Нет, он меня точно угробить хочет, сволочь. Сэм что-то неуверенно бормочет и все вокруг начинают ржать. Растерянно оглядываюсь – что за… Эля обнимает меня за плечи и хрипло шепчет прямо в ухо: - Он говорит, что нужно отыграть эротический сценарий. Эля не может громко говорить – повреждены голосовые связки. Но мне нравится Элин хриплый шёпот. Мне вообще всё у Эли нравится. Гибкое тело, тонкие кисти рук, экономные движения – всегда рядом, всегда наготове. А уж эти рыжие косички…И когда только успевает их заплетать? Странно, но я не знаю, когда Эля умудряется спать. Или есть. Наверное, во время моих сеансов. Вопросительно смотрю на Рэнди. Он врач, его голос будет решающим. Рэнди пожимает плечами и отводит глаза. Странно. Если это порнуха - что так переживать-то? Да и не берёт Сэм порно, мы давно уже не обслуживаем этот сегмент рынка. Использовать меня в порно – это же как прикуривать от бластера. Можно, конечно, но абсолютно неэффективно. Порнушникам не нужны оттенки эмоций. Их вполне устраивают примитивы, вроде Крошки Кэт или Лучника. Ну да ладно. Всё равно мне ничего не скажут, кроме общей темы. Нельзя, эмоции должны быть чистыми. Это на сцене или в кино можно отыгрывать одну и ту же сцену бесконечное число раз. Для эмо-записей это не годится. Всё должно быть спонтанно, впервые. Интересно, когда я достигну предела? Все ведь, в конце концов, к этому приходят: чувства притупляются, начинают повторяться, и тебя списывают. А потом ты ломаешься. Потому что это как наркотик - проклинаешь, материшься, но отказаться уже не можешь. Только ты уже никому не нужен. Никто ещё не сумел выдержать дольше двух лет. Никто, кроме Сэма. Он продержался почти четыре года – рекордная цифра. Но у него хватило сил и мозгов уйти самому. Только я-то знаю, что он всё равно торчит. Теперь за наш счёт. Мы можем его презирать, ненавидеть и обкладывать матом, но никто, кроме Сэма, не умеет редактировать эмо-записи так, что клиенты просто ссут кипятком от восторга. Извращенец. И слава богу - что бы мы без него делали? Ну, секс так секс. Чего ломаться-то? Интересуюсь только: - Время? - Около двух часов, - виновато бормочет Сэм. – Это последний сеанс на сегодня, клянусь! Срочный заказ. Если всё пойдёт как надо, сможешь даже взять отпуск. Два часа эротики – это терпимо. Не пытки же. Мазохистские фантазии я больше получаса не выдерживаю.

Lain: Иду к эмотрону. Лялька бросается к пульту. Ну, девочка, поехали. ********* Он дрочил. Член, поначалу мягкий и вялый, уже начал наливаться, увеличиваясь в размерах, приятно наполняя ладонь своей тяжестью. Большой палец скользнул по набухшей от прилившей крови головке, размазывая капли выступившей смазки. По телу пробегает волна судороги. Бёдра сводит от напряжения. Мышцы плоского живота ритмично сокращаются в такт движениям руки. Член под пальцами увеличивается ещё больше - до звенящего невозможного напряжения. Он замедляет движения, слегка расслабляя пальцы. Его накажут, если он кончит слишком быстро. Удовольствие зрителей должно продлиться как можно дольше. Ритмично звякает цепь от наручников. - Раздвинь колени пошире. Как же он ненавидит этот голос! Низкий, глубокий, чуть хрипловатый от едва сдерживаемой страсти. Голос, заставляющий его дрожать от желания и нетерпения. Голос, от которого бросает в жар и ломит в паху. Он ненавидит этот голос, ненавидит эти холодные глаза, на самом дне которых притаилось распутство. Эти руки, способные легкими касаниями довести его до экстаза в считанные секунды. Он тонет в этой сладкой ненависти, в этом желании. Он уже не может контролировать себя. Бёдра будто сами собой начинают двигаются - взад и вперёд. Напряжение нарастает, достигая даже кончиков пальцев на ногах. Движения руки становятся дёрганными, беспорядочно-яростными. Пальцы на члене сжимаются и разжимаются в такт движениям. Он уже не может и не хочет сдерживать хриплые стоны. Мокрые от пота волосы лезут в глаза. Ремни врезаются в напряжённые мышцы вокруг пояса, груди и шеи. Не…могу…больше... Ему уже наплевать, что на него смотрят. Он шалеет от того, что на него смотрят. Тело напрягается в сладкой истоме, и он кончает - выгнув спину и широко, по-блядски раздвигая колени. Ещё несколько движений рукой, продливая оргазм, доводящий до изнеможения. Он тяжело дышит, уронив голову, бессильно опустив плечи и сжимая рукой всё ещё подрагивающий член… Ненавижу. ******** Свет! Мои руки свободны, сердце всё ещё бешено колотится, в паху ноет. Пахнет гарью и горячим железом, во рту противный привкус сигарет. Выплёвываю загубник и пулей вылетаю из кресла эмотрона. Где, где этот подлый извращенец? Убью гада! Теперь понятно, почему все хихикали. Ууууу, суки. Лихорадочно шарю взглядом по студии. Никого. Ага, испугались, мудаки ебучие, попрятались! Ну ничего, я вас всё равно достану! Кто-то дотрагивается до моего плеча. Резко разворачиваюсь. Ух, и вмажу сейчас по харе - чтоб в кровь, чтоб костяшки пальцев ободрать о зубы, но вколотить в глотку этот его поганый смешок… Эличка. Смотрит своими фиолетовыми глазищами - нежно и сочувственно. Меня начинает трясти мелкой дрожью. Боль в паху становится невыносимой. Скрючиваюсь, хватаясь руками за низ живота. Эля подхватывает меня и тащит к дивану. Молчит. Эля всегда знает, когда нужно промолчать. На то он и гард. Профи… To be continued…


J.H.Idla: Начало интригующее. А дальше будет?

Lain: J.H.Idla Будет, будет. Если всё хорошо пойдёт.

Nessa: Опаньки, как интересно, такого я еще не читала. Прописываюсь в темке.

lilith20godrich: Пожалуйста, офомите название темы по правилам.

Lain: lilith20godrich Ой, я здесь в первый раз. Не знаю, как теперь поправить. Помогите, пожалуйста.

Juxian Tang: Lain Я уже поправила.

Lain: Juxian Спасибо! Ты мой добрый гений и муз!

Эраэти: Пока что это за мир, не поняла. Но яой так очень даже прописан. Продолжайте в том же духе! Творческих успехов!

Lain: ****** - Кени, ну не надо так, - слегка прижимая уши шепчет Эля, когда я немного успокаиваюсь. Темные кисточки на кончиках его ушей чуть подрагивают. – Ты же сам всё знаешь. И Сэм знает. И ребята. Ну посмеялись чуток – так ведь развлечений у нас не густо. - Знаю, Эля, знаю. Только всё равно противно – так. Перед Эличкой я никогда не выпендриваюсь. Только дураки пытаются притворяться перед гардами. Это бесполезно, гарды чётко запрограммированы на то, чтобы распознавать малейшие движения мышц лица, улавливать запахи тела, недоступные человеческому обонянию, и мгновенно идентифицировать их наиболее вероятное значение. В первую очередь - на предмет потенциальной угрозы. Ты ещё не успел додумать какую-нибудь поганую мыслишку, а в твоём теле уже пошли биохимические процессы, меняется запах пота, и мелкие лицевые мускулы приходят в движение. Для гардов не существует такого понятия как непроницаемое выражение лица, маска. Под эту категорию у них подходят только трупы. Наверное, мы все для них - как клоуны в дешевой пантомиме. Я невольно представляю себе эту картину – как мы корчим рожи и гротескно жестикулируем – и невольно улыбаюсь. А всё остальное – способность угадывать малейшую смену в настроении человека и выбирать оптимальный вариант поведения – это побочный эффект программы. Так что Сэм знал, кого оставить в студии. Козёл вонючий…Нет, не буду сейчас об этом думать, а то опять заведусь. Лучше буду лежать и смотреть на Элю – люблю я на него смотреть. Да и кто не любит! Когда мы появляемся где-нибудь вместе, все так и пялятся. Есть на что посмотреть, да. Эля у нас пижон. Когда он составлял спецификацию, то, по-моему, на него работала целая команда дизайнеров. Не меньше. И чихать он хотел, что платить ему теперь за эту красоту придётся до конца своей жизни. Взять хотя бы эти кисточки на ушах. Ну на кой они ему? Сенсоры всё равно заканчиваются на кончиках ушей, а кисточки – это уже пижонство. Эля лукаво косит на меня тёмно-фиолетовым глазом, и я чувствую, как что-то тихонько забирается мне под рубашку. Внимательно разглядываю потолок и притворяюсь, что ничего не замечаю. Щекотно. У Эли кисточки не только на ушах, но и на хвосте. Дожидаюсь, когда он добирается до моей подмышки и резко хватаю. Свою рубашку. Эля хихикает. Ах так? Хватаю его за плечи - черт бы побрал эти его заклепки! - резко дёргаю на себя, и мы катимся с дивана на пол. Вернее, на пол падает Эля. Всегда так - извернётся по-кошачьи и окажется снизу. Усаживаюсь на него верхом и хватаю за уши. Тихонько поглаживаю большими пальцами их внутреннюю гладкую сторону. Эля осторожно обвивает меня хвостом и щекочет кисточкой под подбородком. Высовывает розовый, с темным пятнышком на конце, язычок и, слегка приподняв голову, медленно проводит им по внутренней стороне моей руки – от запястья до локтевого сгиба. - Эля, а что с другими участниками этой.. этого?… - мне никак не подобрать слово. Чтоб не матом. - На кого из них поступил заказ? - Ну, Ке-еени, - тянет Эля. – Ты же знаешь, я не могу. Да и тебе-то что? Ты же не новичок в групповых записях. Какая разница? - Раз спрашиваю, значит, есть разница. Конечно, групповуха мне не в новинку. Часто заказывают несколько записей одновременно – с позиций разных участников. Если сюжет популярный, то ещё и сиквел, бывает, закажут. А это уже совсем другие деньги. Я знаю, что мне не скажут, кто ещё из ребят будет работать с заказом. Потому что, если первичные записи делаются индивидуально, сиквелы почти всегда отыгрываются в синхронном режиме. И тогда действительно лучше не знать, кто из ребят тебя пытает или трахает. Или над кем ты сам измываешься. Только мне до чёртиков не хочется, чтобы Терри. Но я всё равно этого не узнаю. Мы никогда не обсуждаем групповухи. И не потому, что Сэм сразу выставит тебя пинком под зад, и ты, в лучшем случае, кончишь в какой-нибудь полулегальной порно-студии. Нет, просто все ещё помнят тот случай в «Зеркале», когда у Чарли сорвало крышу от того, что он узнал, кто был его партнёром в Zero Tolerance и двух сиквелах. Нет, он не стал его пытать. Он забаррикадировался в студии, привязал его к эмотрону и включил запись. На сутки, в непрерывном режиме. Говорят, что мозги тому парню выжгло начисто. А Чарли шагнул с балкона. Потому что это был его партнёр не только по записи.

Lain: Я вздыхаю, с сожалением отпускаю Элины ушки и поднимаюсь. Это всё игра. Гарды ничего не ощущают – у них удалены почти все нервные окончания, сенсоры реагируют только на угрозу разрушения, а блок эмоций совершенно не связан с телом. Иначе им не выдержать и половины этих их традиционных боёв за контракт. Два месяца назад, после попытки киднепинга, Сэм всё-таки уломал меня и нанял гарда. На заявку откликнулась чертова куча народа, но Сэм отобрал троих. Он не разрешил мне смотреть бои. Да и нечего там смотреть, если честно. Бои профи длятся от силы несколько минут, и человеческий взгляд не может уследить за их движениями. Только если смотреть замедленную запись. Контракт выиграл Эля. Это стоило ему сломанной в двух местах левой руки и порванного горла, но Сэм всё равно нанял его, несмотря на то, что голосовые связки восстановить не удалось, а от синтезатора Эля отказался. Ну и пусть, мне нравится его хриплый шёпот. И я люблю перебирать волоски на кончиках его ушей. А он дразнит меня своим хвостом. Нет, хвост – это не пижонство и не роскошь, это – дополнительные сенсоры и оружие. Практически все гарды включают это в спецификацию. Дизайн, конечно, разный, но хвосты есть почти у всех. - Кени, тебе нужно отдохнуть, - напоминает Эля. Тоже мне, нянька. Сам знаю. - Ну, пошли, что ли? *********** Когда нас с Мару не пустили в студию, я сразу понял, чем это пахнет. Ах ты, ёшкин корень, неужели намечается групповушка? - Мару, ты, кажется хотел какой-то апгрейд? Когти там, или зубы, - шучу я . - Быстро говори, пока я не передумал. - Гребень, - бурчит Мару. – Пень ты неотесанный. Когти у меня уже есть. - Гребень-ебень! Да хоть крылья! – ору я от восторга и чмокаю Мару в защитную пластину в центре его плоского лица. Групповуха! Я теперь смогу заменить этот долбанный глючный чип. А то Сэм меня выпрет нах, если я ещё раз захихикаю во время сцены изнасилования и испорчу запись. Кристаллы – фиг с ними, хоть они и дорогие. Но ведь приходится опять всё переписывать заново с кем-то ещё, а заказы бывают срочные. Ну я же не идиот, я понимаю, что такое испорченная запись. Когда толпа орков по очереди долбит тебя в очко, из разорванной жопы хлещут кровь и сперма, ещё один орк запихивает свою вонючую елду тебе в рот и одновременно выдавливает глаз, а ты хихикаешь и тащишься от того, какие у него смешные ушки – такую запись можно сразу совать в утилизатор. Интересно, выбрасывает Сэм бракованные записи или где-то складывает? Я бы хранил. Для прикола. Когда в приёмную вваливаются Терри, Йоля, и Зэндер со своим гардом, меня так и распирает от счастья. - Бобби, ты чего такой счастливый? – подозрительно спрашивает Йоля, осторожно усаживаясь в кресло и закуривая длинную тёмную сигарету. Йоля не расстается с сигаретами, и мы уже все привыкли, что бесполезно протестовать. Йоля только пожимает плечами, и продолжает дымить. Не драться же с ней! - Меня не пустили в студию, - выпаливаю я и многозначительно смотрю на ребят. – Врубаетесь, что это значит? - Ага, - говорит Зэндер. – Это значит, что Сэму надоели твои заёбы и он, наконец, разорвал твой контракт. Язва. Не люблю этого высокомерного идиота. Думает, он самый лучший. А вот хуя лысого. Ему далеко до Кени. Или Терри. Но Сэм его ценит. На таких холодных ублюдков тоже есть спрос – и немалый. Особенно, когда поступают военные заказы для тренировки новобранцев. Не обкатывать же их на живых людях - столько людей просто не наберётся! Тут Зэндеру нет равных. Ну, Терри тоже может. Только ему потом так плохо, что он блюёт в сортире по часу, а Зэндеру – всё похуй. - Бобби, не мельтеши, - морщится Терри. – Ты точно что-то знаешь, или это опять твои дурные фантазии? - Ну, - начинаю я, но тут дверь в приёмную открывается и… To be continued…

Lain: Ну хоть комментируйте, что ли!

shadRo: комментировать нечего - ждем проды. в принципе, пока что ни завязки, ни толком мысли нет - есть наводки, есть сцена из "Аи но кусаби", есть в какой-то мере прописанный персонаж (Эля)... я не говорю, что плохо, отнюдь - лично я не все читаю и не за каждой темой слежу, уж поверьте! просто пока комментировать действительно нечего - кусочки небольшие, сюжет только наклевывается... да, Эля обаятелен и мил, но - подождем-с, посмотрим-с

Diori: Lain пишет: цитатаа ты хихикаешь и тащишься от того, какие у него смешные ушки Мда... на этом я тоже нервно захихикала... Вообще , сюжет интересный и , гланое, свежий, но не очень ясный. Непонятно почему он так психанул от миленькой сценки из Ai no Kusabi. После "дружбы" с орками это просто детский лепет. И что за глючный чип? Почему упоминается так поверхностно, если он,похоже, помогает не чувствовать то, что с тобой делают в эмотроне. А как же эмоции? Нет эмоций - нет клиентов и денег, это факт! И , честно говоря, хотелось бы чуть поподробнее о главном герое, а то бродит там тень отца Гамлета по студии... ^_^ Это не наезды, честно-честно, просто хочется чуточку прояснить силуацию. И ShadRo прав(а), развития событий пока не видно.Но что-то явно будет, так что мы ждем продолжение!

Alex: Орригинально... весьма... и даже не ПВП. Но только и сюжета я пока не увидел. Ушки... какая прелесть :))) Продолжение....?

Diori: Видимо автор ушел в виртуальное пространство и не вернулся

Lain: Простите меня, люди! Похоже у меня тоже глючный чип. Прода недопостилась. Каюсь. Я ещё совсем чайник. Diori пишет: цитатаИ что за глючный чип? Почему упоминается так поверхностно, если он,похоже, помогает не чувствовать то, что с тобой делают в эмотроне. Упс, как раз наоборот! От этого и запись бракованная. ЗЫ: По поводу плаканья, что неровный и неясный сюжет: звиняйте, законы жанра - см. название яой+киберпанк. Всё потом будет. Спасибо, что читаете. Буду стараться!!!

Lain: - Ну, - начинаю я, но тут дверь в приёмную открывается и входит Сэм в сопровождении Ляли, Рэнди, и команды Барса. Не останавливаясь, Сэм подхватывает Терри под руку и уводит его с собой, бросая на ходу, чтобы я остался, а Зэндер с Йолей приходили завтра. Зэндер – утром, Йоля к полудню. Я победно смотрю на них – что, съели? Я же не полный лох, групповые записи я одним местом чую. Ну, теперь заживём! ***** Стремление к власти – это самый сильный стимул к движению вперёд. Если ты не стремишься к власти, тебя просто затопчут те, кто лезут наверх. И либо ты играешь в эту игру, либо ты лох и лузер. Мы все играем. Мы очень любим свои игры. Мы стараемся вовлечь в нашу игру как можно больше людей. Слабые глупцы присоединяются к играм сильных. Что ж, им никто не мешает - сильным нужна толпа, нужна аудитория, мясо. Всё новые и новые толпы дураков присоединяются к игре. Им не выиграть никогда. Это – не для них. Игры созданы сильными и для сильных. Но дураки тоже нужны, очень нужны - послужат пешками, разменными фигурами, ступенями египетских пирамид. Выиграть в чужой игре – круто. Но нет наслаждения большего, чем создать свою игру. Очаровать, поманить, увести за собой новые толпы слабых и доверчивых. Это – тотальная победа. Сильные не могут играть без толпы. Игра рассыпается, как карточный домик. Сильные играют в свои игры. Слабые – присоединяются к чужим. Кто этого вовремя не понял и не научился драться за власть, за свою игру, никогда не достигнут вершин. Что мешает борьбе за власть? Правильно, эмоции. Человек, которым управляют эмоции, в лучшем случае, дурак. Дураки может быть милыми и обаятельными, но от них нужно держаться подальше. Они сами могут пойти на дно и потянуть тебя за собой. Нельзя иметь никаких привязанностей, как бы тебе этого ни хотелось. Дружба, любовь – это слабость, на которую тебя всегда могут поймать, как на крючок. Жаль, что Кени этого не понимает. Бобби вообще не способен думать о завтрашнем дне. Шут. Йоля – умница, себе на уме. Эта своего не упустит, дайте только шанс. Зэндер всё понимает, но уж слишком прямолинеен. Нельзя играть так грубо. Нельзя, чтобы остальные догадались, что ты – игрок. Надо до самого последнего момента – ждать, улыбаться, пожимать руки, заводить связи и оказывать мелкие услуги. И никогда не давать об этом забыть. Барс хлопнул Терри по плечу и весело пророкотал: - Всё готово. Прошу на выход! - Спасибо, Барс. Я всегда готов, ты же знаешь. - Точно, ты у нас примерный ребёнок, - Барс одобрительно кивнул. ***** Передо мной – враги. Я знаю одно, я должен их уничтожить, сжечь, стереть в порошок. Они, как назойливые мухи, лезут и лезут на наши территории. Поворот, прицел, амбразуры – в боевую готовность, огонь. Попадание. Поворот. Огонь. Глупые людишки. Сколько можно сопротивляться? Мы – непобедимы. Мы – сила. Мы – везде. Вспышка. Уничтожен один из наших. Это - неважно. На его место станут другие. Нет недостатка в человеческом материале. Мясо. Полуфабрикаты. Ловлю частоты противника: - Бета три, заходи слева! - Роджер. Прицел. Огонь. Есть, ещё один! Другой - взмывает в воздух, уходит с линии огня. Разворот. Не успеваю, не успеваю, не… В меня попали. Неважно. Проверка. Функциональность – 80 процентов, боезапасы – 60 процентов, точность прицела – 77 процентов. Норма. Почему он не стреляет? Завис надо мной, опустив лазерник. Почему? Неважно. Что он кричит? Ловлю его частоту. - Леонард! Что-то слабо отзывается в моём сознании. Что-то…Что? Неважно. Чувства, эмоции, рефлексия – это *их* слабые стороны. Что бы ни было причиной задержки – я использую любой шанс. Он уходит, уходит. Где? - Леонард!!! Разворот. Прицел. Огонь! Мимо. Вспышка! Проверка.. Нет связи. Нет связи. Нарушена связь с экзоскелетом. Аварийные цепи. Контакт. Проверка. Он попал в меня. Пробой энергощита. Нет контакта. Нет контакта… Он держит меня на прицеле. Не стреляет. - Леонард… Слабая искра. Энергии хватит только на одно движение. Манипулятор – тоже оружие. Попадание. Он сбит. Он на поверхности. Теряю энергию. Нет связи. Теряю энер… Лицо. Это лицо. Где я видел это лицо? Глаза. Его глаза. Эта последняя ночь на Земле… На Земле? Что?… Эти глаза. Джонатан? Кто?… На Земле…Джо…

Lain: - Помнишь, ты сказал, что никогда не заставлял никого делать то, что они не хотят? - Да, - оборачиваюсь на твой голос. - Я знаю, что напоминаю тебе брата, но… - у тебя от волнения перехватывает горло Пытливо заглядываю в глаза. Ты настроен решительно. Улыбаюсь. - Ты – это ты. Больше всего на свете я хотел бы провести эту ночь с тобой. Твои глаза темнеют от желания, я слышу биение твоего сердца, нас разделяет только тонкая ткать униформы. Твои губы доверчиво раскрываются навстречу моему поцелую. Джо… Я ласкаю тебя всего, и ты не сдерживаешь стоны. Твои руки, твои бёдра, твои плечи… Я не могу тобой насытиться. Ты – прекрасен в желании. Твои соски горят под моими губами, сжимаясь в плотный комочек, напрягаясь в ответ на движения моего языка. Я хочу тебя. Всегда хотел. С того самого дня, как увидел тебя в каньоне на учениях. Мне невыносимо стыдно, что я позволил этой грубой жирной свинье надругаться над тобой. Я только надеюсь, что ты простил меня. Я хочу тебя. И боюсь причинить тебе боль. - Ты уверен? - Да, - ты смотришь мне в глаза, и я вижу там только нежность и доверие. Ты доверяешь мне полностью. Ты знаешь, что я не причиню тебе боль. Ласкаю ртом твой напрягшийся и уже влажный от желания член, и ты стонешь выгибаясь от наслаждения. Твои пальцы запутались в моих волосах. Я ласкаю тебя – губами, руками, я хочу раствориться в тебе, отдать тебе всю мою нежность. Ласкаю твой анус, тугое кольцо мышц вздрагивает, подаётся под моим языком, раскрываясь в ожидании. И когда я вхожу в тебя, ты готов, ты принимаешь меня, отдаёшься, забираешь меня всего, без остатка. …Джо…Я…помню…глаза…шёпот.. - Леонард, я помню клятву. Вспышка боли пронзает мой мозг. Разрыв. Обратный отсчёт. Аннигиляция. Десять, девять, восемь…Поднять руку…Джо... я…не…тебе…боль…семь…руку...шесть…пять…Джо…четыре…три…боль…Прочь!…два…один…но… ***** To be continued…

Lain: Diori пишет: цитатаПосле "дружбы" с орками это просто детский лепет. Это же совсем другой перс!

Vilandra: Эмм, а вот это аниме я совершенно точно видела, кажется "Легенда о голубом волке", хотя и не поклянусь.

shadRo: именно, только "О голубых волках", фигня страшная...

Zaphkiel: здорово написано :)))) не всегда понятно где чьи эмозаписи, но это-то и завораживает ...

Diori: Чувствую, где-то я заблудилась.... Пойду перечитаю...

Lain: ***** - Заходи, Терри, присаживайся, - подвижная, как у хорька, мордочка Сэма расплывается в сладкой улыбочке. – Виски, коньяк? - Спасибо, Сэм, ты же знаешь, что я не употребляю крепкие напитки. - Да, да, конечно, - руки Сэма суетливо перебирают какие-то бумаги, бесцельно перекладывают их с места на место на захламлённом столе. – Присаживайся, Терри. Сэм гасит экран, неловко выбирается из-за стола, подхватывает чуть не опрокинутое в процессе кресло и садится в кресло напротив. Его руки, не останавливаясь, теребят засаленный и уже слегка потрёпанный галстук. Я отвожу взгляд. Сэм всегда вызывает у меня чувство лёгкой тошноты – своими суетливыми манерами, неопрятным видом и этой своей неопределённой улыбочкой. Но я не обманываюсь на его счёт. Сэм – жёсткий делец, бескомпромиссный и безжалостный. И горе тому, кто позволит себе сделать ошибку и расслабиться, купившись на его лоховатые манеры. Молчу. Нельзя проявлять любопытство. Вопросы, зачастую, ещё больший источник информации, чем ответы. В неясной ситуации, я всегда оставляю первый ход за противником. - Какие у тебя отношения с Кени? – спрашивает Сэм. Такая прямолинейность – не в его характере, и я понимаю, что на самом деле Сэм всё знает и задаёт этот вопрос просто чтобы выбить меня из колеи. Ну что ж, подыграем. Делаю вид, что растерян и, смущённо опустив глаза, говорю: - Хорошие, дружеские. Поднимаю на Сэма встревоженный, но не слишком, взгляд и вежливо интересуюсь: - С Кени всё в порядке? Он не болен? - Нет-нет, всё в норме. Просто, мне кажется, он последнее время слишком нервничает. Меня это беспокоит, вот и всё. Поговори с ним, успокой. Вы же друзья, – последнее слово Сэм произносит с лёгким, почти незаметным нажимом. Чёрт. Нельзя было так подставляться. Теперь Сэм думает, что он держит меня на крючке. - Хорошо, Сэм, я поговорю с ним. Замолкаю и жду продолжения. Вряд ли Сэм вызвал меня, чтобы обсуждать истерики Кени. Все знают, что Кени слишком чувствительный и бурно реагирует на каждую запись. Особенно если это м/м. Ну не любит он их, все знают. И Сэм всегда старается использовать Бобби для таких сценариев, - тому всё равно. Но последнее время у Бобби пошло слишком много брака. Он сам жаловался, что нужно поменять эмо-чип, а денег нет. Только я думаю, что дело не в чипе. Похоже, Бобби уже сгорел, выдохся. А Кени сейчас на взлёте - любимец публики. Так что придётся ему привыкать. Сэм перестаёт терзать галстук, слегка наклоняется вперёд и пристально заглядывает мне в глаза. - Терри, ты в студии уже почти два года, - начинает он осторожно. Я невольно напрягаюсь, но Сэм успокаивающе поднимает руку. – Нет-нет, это не о твоём контракте. Видишь ли, скоро у нас в студии произойдут перемены. В ближайшие полгода я планирую отойти от дел и мне бы хотелось, чтобы ты занял моё место. От потрясения я не могу вымолвить нb слова. Самое большее, на что я рассчитывал для начала – это продвинуться на должность помощника Сэма. Сэм правильно оценивает моё молчание и продолжает: - Мы, наконец, выходим на межпланетную биржу. IPO. Наша студия достаточно популярна для этого. Предварительные разговоры с андеррайтерами уже прошли и они предоставили список главных инвесторов. Почти все – из Большой Десятки. Конечно, наш оборот, не дотягивает до требований Комиссии, но я заручился кое-какой поддержкой, и всё должно пройти хорошо. Вскоре после эмиссии акций я собираюсь отойти от дел, и ты встанешь во главе компании. Я не хочу, чтобы профессиональные менеджеры превратили мою студию в ещё одну фабрику ширпотреба. Мне слишком дорог этот мой *ребёнок*. Ах да, - как бы спохватывается Сэм, - ты конечно же получишь пакет акций – по приватной цене. Я говорю все положенные слова благодарности, я счастливо улыбаюсь, пожимаю Сэму руку, а в голове назойливо крутится мысль: «А что ты за это от меня потребуешь?» И я не ошибаюсь. Уже на пороге меня настигает небрежный голос Сэма: - Да, и реши этот вопрос с Кени. - Да, Сэм, конечно, - ровным голосом отвечаю я и выхожу в приёмную. Барс уже ждёт меня – график записей никто не отменял. *****

Lain: ***** Ах, как же ты был хорош, танцуя под пулями. Молодость, бесшабашность, наивная вера в то, что эта жизнь никогда не кончится. Как я любил смотреть на тебя – мальчишеские узкие бёдра, короткая куртка нараспашку, дешевые побрякушки на тонких запястьях, безумный прищур глаз, когда ты стреляешь – небрежно, навскидку; твоя неосознанная грация, когда ты уворачиваешься от пуль; твоя неожиданно детская обида, когда кончаются патроны; твоя ярость, когда я дразню тебя, что пуля испортила твою одежду. Мой смешной, любимый ребёнок. Почему всё - так? Почему я опять один? Почему я не могу забыть? Я не хочу тебя помнить. Ты вырос, я ждал и боялся этого. Но я не думал, что это случится так скоро. Или я всё же надеялся, что ты останешься со мной? Глупец! Наивный мечтатель. Я не мог тебе дать то, что могла она. Ты хотел её, эту тупую, похотливую сучку, бросающую на меня призывные взгляды. Ей было наплевать на тебя, всегда. Я мог бы избавиться от неё – тихо и незаметно. Но я знал, что это ничего не изменит. Ты вырос. Ты уходил. Ты не был больше со мной. А я хотел только, чтобы ты был счастлив. - Мне нужно тебя увидеть. Я скучал…Я не могу больше – один. Мне нужна твоя помощь. Когда я слышу твой, срывающийся от слёз, голос, безумная надежда на мгновение вспыхивает в моём сердце. Но я знаю, что это не то, на что я втайне всегда надеялся. Тебе не нужен – я, тебе просто нужна моя помощь, но я знаю, что не смогу отказать… ******* Я продержался ровно неделю. Проклиная себя за бесхребетность, я топтался перед дверью, не решаясь нажать на кнопку звонка. Был поздний вечер. В глубине души я надеялся, что Кени уже спит, и Эля выставит меня за дверь. Я так сосредоточился на том, что я скажу ему, что не сразу заметил лёгкий сквозняк из чуть приоткрытой двери. Когда до меня, наконец, дошло, что дверь не только не заперта, но и приоткрыта – я чуть не задохнулся от ужаса. Между лопаток у меня потекла струйка ледяного пота, а я всё не мог заставить себя коснуться двери. Света в прихожей не было. Я пощёлкал выключателем – бесполезно. Прошёл в гостиную и замер. К горлу подкатил комок тошноты. В свете рекламных огней за окном, я увидел на полу разгромленной комнаты Элю. Вернее то, что от него осталось. Он был ещё жив, и обрубок его хвоста слегка подёргивался. Лица у Эли не было. Только один глаз слабо светился сквозь месиво крови, мышц, датчиков и обрывков мелких проводков. Ноги у него были сожжены почти до паха, да и руки трудно было назвать руками. Не знаю, услышал ли он меня или почуял, но его тело слабо задёргалось, и из развороченного горла раздалось прерывистое шипение. Я сел на пол рядом с Элей и заплакал. Я знал, что это значит. Я больше никогда не увижу Кени. Сэм продал его. Я продал его… Я вспомнил нашу последнюю встречу. - Кени, тебе пора научиться контролировать себя. Ты ведь уже не новичок и знаешь, что личные предпочтения мало что значат, когда дело касается работы, - выговариваю я ему, а он надувает губы и смотрит на меня глазами обиженного ребёнка. - Я постараюсь, Терри, - соглашается он, но всё равно не выдерживает и начинает заводиться. - Тебе бы – так. Да потом ещё кое-что отрезали! У меня же теперь и не встанет никогда! Ну почему – я? Есть же Бобби! - Кени, - я тщательно подбираю слова. – У Бобби проблемы. Я думаю, что он больше не будет работать. Во всяком случае на Сэма. Я начинаю злиться – ну нельзя же быть таким идиотом! Он ничего мне не отвечает и только смотрит на меня «оленьими» глазами. Я не могу выдержать его взгляд, встаю и отворачиваюсь, делая вид, что меня заинтересовала очередная реклама за окном. Ладно, попыхтит и перестанет – не в первый раз. Я ещё немного с ним побуду, мы поговорим о последних новостях и я отправлюсь к себе домой. Но я оказываюсь совершенно не готов, когда его губы касаются моей шеи. Он прижимается ко мне сзади и жарко шепчет мне в ухо: - Терри, ну неужели ты до сих пор не понял? Я чувствую, как его руки забираются мне под одежду, нащупывая сразу затвердевшие соски, и вздрагиваю, когда он слегка прикусывает мне мочку уха. Я дрожу и не смею пошевелиться. Потому что знаю, что желание уже накатывает на меня безумной волной. Его рука скользит всё ниже, он прижимается ко мне всем телом, и я чувствую его эрекцию. Собираю в кулак всю свою волю, разжимаю обнимающие меня руки и отхожу к двери. - Кени, - мой хриплый голос выдаёт меня. – Кени, не надо. Мне пора идти. А тебе нужно отдыхать. И быстро выхожу, пока он ничего не успел возразить, потому что я не доверяю себе. Я могу не выдержать. И вот теперь….

Lain: Я знаю, что Сэм его продал. Даже знаю – кому. После последнего совещания я сам отбирал и упаковывал записи для отправки. Но я не думал, что он захочет получить Кени в эксклюзивное пользование. Я вспомнил список записей. Похоже, Сэм уже давно готовил Кени. Всё было спланировано заранее. Завтра в новостях объявят, что Кени похитили, ещё неделю будут разыгрывать фарс активных поисков, а потом объявят, что он мёртв. А я – я буду с этим жить. Потому что я сейчас встану, подойду к телефону и вызову полицию. Только сначала я разряжу остатки обоймы бластера прямо в Элин слабо светящийся сиреневым светом глаз. Свидетели никому не нужны. ***** - Я знаю, шлюха, что тебе это нравится. Грубый глумливый голос отдаётся у меня в ушах и я чувствую, как его хуй бесцеремонно вламывается в мой задний проход. Без подготовки. Меня больно хватают за гениталии, сжимая и выворачивая яйца и царапая член. Но у меня всё равно встаёт. Я ничего не могу с этим поделать - я так запрограммирован. Это моя функция – удовлетворять сексуальные запросы, какими бы они ни были. Мне стыдно, но я знаю, что я ничего не могу изменить. Этот ублюдок издевается надо мной, трахает меня, я боюсь и ненавижу его, и всё равно кончаю. Моё тело реагирует само по себе. Сколько их было? Я не помню, я потерял счёт подонкам, изливающим в меня свою похоть – один за другим. Но они не остановились на этом. Они трахали меня всухую, пинали меня ногами, совали мне в рот, чтобы я отсосал. И я безропотно сосал и облизывал их много дней не мытые, вонючие члены. Когда у них уже не стояло, они продолжили забаву, поставив меня на четвереньки и соревнуясь, кто сможет глубже засунуть в меня сжатую в кулак руку. Но я почти отключился и не думал о них. Я знал, что моё генетически модифицированное тело может выдержать многое. Мне только было противно и стыдно, когда я иногда не выдерживал и кончал, вызывая этим очередную вспышку смеха у моих мучителей. ***** Свет! Я знаю, что сеанс закончился, но почему никто не торопится снимать с меня зажимы? Возмущённо мычу и пытаюсь выплюнуть загубник, но у меня ничего не получается. На глазах у меня повязка, сквозь которую пробивается свет, во рту – кляп. Что происходит? Ведь сеанс закончился? Или… *****

Lain: ***** Крис стянул шлем и какое-то время сидел, не двигаясь, уставившись на грязную, в мутных потёках панель. Где-то капала вода. Этот мерный назойливый звук раздражающе вторгался в его сознание, заставляя вернуться к реальности. По коридору гулко прогрохотали быстрые шаги, заскрипела ржавыми петлями дверь, и Крис дёрнулся хватаясь за бластер. Резко развернулся вместе с креслом, привычно ловя в прицел открывающуюся дверь. - Всё ещё торчишь? – послышался голос Ганса. Крис расслабился. Этот недоумок когда-нибудь схлопочет заряд в переносицу. Сколько раз ему повторять, что нужно сначала подать голос, а потом уже хвататься за ручку двери. - А я еду принёс. Смотри! – Ганс вывалил банки на покосившийся стол. – Крис, да брось ты это дерьмо. И охота тебе возиться со всяким старьем? Гляди, что я принёс – тушёнка, консервированные фрукты, и… – Ганс выдержал многозначительную паузу, а потом торжественно вытащил из-за пазухи бутылку. – Настоящее вино! - Ганс, ты почему ушёл один? - Ну, Крис, ты же всё время сидишь с этой штуковиной на башке, а мне что прикажешь делать? Скучно, да и есть хочется. Крису стало стыдно. Ганс прав. - Как там, наверху? – спросил он, подходя к столу и бездумно переставляя банки с места на место. – Всё ещё льёт? - Ага. Ты не поверишь, Крис, площадь уже почти вся под водой. - Что? - встрепенулся Крис и прислушался к дробному звуку капель. – Площадь? А проспект? Чёрт, чёрт, идиот, кретин. Так вот, что его беспокоило! Этот звук капающей воды - он стал громче. Или нет? Крис выскочил в коридор. Поставив переключатель бластера на освещение, он быстро осмотрел потолок. По потолку змеилась уродливая трещина, края её набухли водой, и она сочилась уже почти непрерывной струйкой. По тёмным от ржавчины стенам стекали ручейки мутной жижи. Крис бросился обратно. - Ганс, твою мать, нас скоро здесь зальёт к ебеням. Ты что, не видел? – заорал он, подскакивая с столу и лихорадочно распихивая банки по карманам куртки. Они бежали вверх по лестнице, пока Ганс окончательно не выдохся и не упал на площадку между этажами. Он задыхался, в груди у него что-то свистело и булькало, он не мог говорить и только хрипел, упершись руками в пол и опустив голову. Крис машинально пробежал ещё несколько ступенек и затормозил. Ладно, они поднялись достаточно, на сегодня, а завтра дождь, может, перестанет. Или они поднимутся ещё на несколько этажей. Крис толкнул ногой одну из дверей и прижался к стене, держа бластер наготове. Ничего. Скользнул внутрь, нервно поводя бластером по сторонам и шаря глазами по тёмным углам. Вроде чисто. - Ганс, заходи! Они устроились в одной из комнат с камином. Притащив из соседней комнаты остатки какой-то мебели, развели в камине огонь и открыли консервы. Дрова в камине потрескивали, распространяя по комнате неприятный запах. Тепла от огня было немного, но было хорошо сидеть и смотреть на огонь. И ни о чём не думать. Они оказались в этом районе случайно, удирая от банды киборгов. Когда-то здесь располагался деловой центр Города. Давно ещё, до катастрофы. Теперь здесь были трущобы. Как, впрочем, и везде. Когда это случилось, элита покинула планету, бросив всех остальных жителей на произвол судьбы. Это случилось четыре года назад. Или три? Крис уже не помнил. Это не имело значения. Всё, что сейчас было важно - это пережить ещё один день. Крис вспомнил о записях, которые он нашёл в подвале. Наверное, раньше здесь была одна из эмо-студий. Жаль, не захватил с собой парочку кристаллов. Если дождь не прекратится, к утру студия будет затоплена водой, и он никогда не узнает, чем там всё закончилось. Крис усмехнулся. Надо же, а он и не знал, что записи велись не только по сценариям. На кристаллах оказались записи и того, что происходило с эмами за пределами студии. И вряд ли эмы это знали. Разве что этот, как его…Терри догадывался. Ну и Сэм, конечно. Становилось холодно. Он теснее прижался к мирно сопевшему рядом Гансу и закрыл глаза. КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ ПРИМЕЧАНИЯ: В фике использованы следующие мотивы: “Ai no Kusabi” “The Legend of the Blue Wolfs” “Moon Child” Juxian Tang: “Space Opera”, “Zero Tolerance” and other originals. ЗЫ: Ну всё, пойду выпью йаду и убью себя апстену.

Lain: Part II выложу целиком. Попозже. А то работы много.

Rassda: Lain пишет: Саммари: Это не то, что вы думаете. И даже если вы думаете правильно – это всt равно не то. Собственно, именно это и выражает мои мысли в данный момент. Понедельник - день тяжёлый, попробую завтра перечитать. Интересно, перечитать желание возникает определённо.

акамир: блин, как же жалко, что так и не было второй части:( ­

taiko: Йехх.... жаль, что вторую часть так и не выложили... Мне понравилоь :)



полная версия страницы